И пришел Лесник! 14

— Всё повторяется, Жень. Ты опять меня спас. Так бы и ходила в непонятках. Я же временами вспоминала, что у меня был муж. Мне каждый день казалось, что вот сегодня ты обязательно вернёшься. Так продолжалось долгих полтора года. Я уже забыла, как ты выглядишь, но точно знала, что ты есть. А ты всё не шёл. Вчера, когда я увидела тебя, мне показалось вдруг, что-то изменилось в моей жизни. Что именно я так и не поняла. Решила, что всё это пустые эмоции, новое место, новой начальник, новые задачи.

— Я тебя сразу узнал, но долго не мог поверить в такое совпадение. Подумал, насколько могут быть похожие люди. Ведь ты сгорела прямо на моих глазах. В полуметре от меня, я держал тебя за руку, но не успел вытащить наверх. Представляешь какого мне было?

— Жуть. Ты мне скажи… ты меня по-прежнему любишь? — ей далось это непросто. Мы же не машины, чтобы включиться по щелчку тумблера. Прошло всё же полтора года. У всех была своя жизнь.

— Да. Как увидел впервые тебя в том бассейне у килдингов, так и влюбился. И всегда любил, — в этом я был честен.

— Врёшь наверное? — она подошла и прижалась ко мне.

— Нет, не вру. Ты для меня всё. Воздух, вода, жизнь. Даже Улей понял! И вернул тебя из небытия.

— Получается он знал заранее, раз выкинул меня сюда и не дал сгореть? — она подняла голову. По её лицу текли слёзы.

— Получается. У меня есть белая жемчужина.

— Это ты к чему? — не поняла она.

— Ребёнок. Помнится, ты что-то говорила о детях.

— Ребёнок? Сейчас, когда на нас собираются натравить роботов?

— Роботы не так страшны. Ничего у них не получится.

— Я верю тебе, ты всегда вылезал из любой жопы, Женя. Но я не хотела бы рожать здесь. Подумай лучше, как нам вернуться в Центр.

— Говорят единственный выход с этого стаба контролируют муры. Придётся прогрызть в них дыру. Как в той пытке, когда крысу сажают в ведро и привязывают к жертве. И начинают подогревать ведро.

— Эти чумазые обезьяны перекрыли выход? Вот тебе и ответ. Разберёмся с ними и свалим. Идёт?

— Идёт, дорогая. У меня проблема одна есть.

— У тебя? — удивилась она.

— Представь себе, — понуро кивнул я.

— И какая же? — игриво спросила Лиана.

— Представляешь, не могу дотянуться мочалкой до поясницы, старые раны не дают как следует помыться. Поможешь?

— Здесь есть душ? — обрадовалась Лиана.

— Ага.

— Ну пойдём, малыш. Тётя Лиана потрёт тебе спинку. И вообще всё, что захочешь.

— Твоя упругая попка ещё при тебе или сгорела в атомном пожаре? — я шлёпнул Лиану по её филейной части.

— При мне, красавчик.

Нам дали четыре часа после чего раздался стук в дверь. Открыв дверь, я увидел папашу Каца, за ним возвышалась Немезида, Мотоко, Игла, Зараза, Штопор и Бацилла.

Глава 8 Тата

— Вот они, — Штопор выложил передо мной две записки. Скатанные в маленький рулон полоски папиросной бумаги. Я попытался развернуть первый рулон, но к своему стыду понял, что у меня нарушена координация после вчерашнего. Мы целый вечер предавались воспоминаниям в кругу новых друзей. Посидели неплохо, но вроде немного перебрали, а виной всему коварный Изя Кац. Сам бы он мог выпить ведро, меня же срубило с ног после его модифицированной настойки на тараканах. Хорошо, что наши снайпера знали меру включая Лиану, ведь их навыки могли пригодиться в любой момент.

— Давай-ка я попробую, — Штопор развернул первый рулон и прочёл: — «Обеспокоены молчанием. Ждём ответ в течении ближайших суток». Во втором написано то же самое. Первый рулон наши ребята незаметно изъяли из столешницы восьмого столика в баре. Они видели, как его туда заложила Тата, та самая официантка о которой говорила Вика. Вторую записку забрали из дупла дерева в Нескучном саду. Я вот что думаю, ерунда какая-то получается.

— Какая? — после стакана воды мне полегчало. Нельзя было так надираться.

— Допустим один из этой ячейки жив, избежал ареста и забрал записку. Почему бы ему тогда сразу не написать ответ? — задал мне вопрос Штопор.

— С одной стороны, твой вопрос мне понятен. Но с другой он, например побоялся при всех писать. Или вышел и написал, а стол уже заняли. Не полезет же он в тайник на глазах у чужих людях? В саду тоже по вечерам полно людей, в дупло лезть можно только ночью или рано утром.

— Как вариант. Хорошо, пожалуй, соглашусь, — Штопор задумчиво катал пальцем рулон с посланием по столу.

— Следили за Татой?

— Не только за ней. Ещё и мужика до дома довели, что в дупле записку оставил. Адреса обоих мы знаем. Обыск можем провести в любое время.

— Обыском мы сразу дадим понять, что они раскрыты. Его надо провести непосредственно в момент задержания или чуть позже. Возможно, не только вы вели Тату.

— Кто ещё? — удивился Штопор.

— Свои же, проверяли есть ли за ней хвост. Я с таким сталкивался, шпионы этот фокус очень уважают.

— Ты думаешь у нас город кишит шпионами? — Штопор посмотрел на меня как на ребёнка.

— Пока не знаю, но обязательно выясню. Что с ответом делать будем? Вику и этих двоих мы не воскресим. Будем долго молчать, ячейку сочтут проваленной и соседние тоже на дно залягут от греха подальше, — убеждённо сказал я.

— Ребята, когда шли за этой Татой, поняли, что она одна почти не остаётся. Забрать её на несколько часов к нам весьма затруднительное занятие. А если ты ещё думаешь, что Тату могут пасти свои, то совсем не вариант.

— Она что и дома не одна? Вроде в записке было, что живёт одна, — мозги начали работать, но с таким жутким скрипом, что я испугался, как бы Штопор не услышал их.

— Представь себе. Ты будешь смеяться, но я совершенно не представляю какой она шпион, зато какая она распрекрасная блядь уже понял. После бара она села в машину к заведующему продуктовой базы по прозвищу Стручок. Он имеет счастье поставлять продукты к ней в бар, а также держит Тату на белковой диете. Автомобиль отъехал в глухой переулок, где Тата по-быстрому ублажила начальника орально.

— Вы видели, что ли? — удивился я.

— Да, для чего думаешь изобрели приборы ночного видения? Именно для этого. Она по-быстрому отсосала этому жирному борову, и он в благодарность довёз её до дома.