И пришел Лесник! 4

— Нет, — неужели в Улье есть люди, не слыхавшие о мурах?

— Ты сразу сюда попал? — я понял в чём дело.

— Да, — кивнул Ястреб.

— Так вот, как только ты увидишь такую наколку на ком-нибудь, ты должен сразу его убить. Эти люди торговали своими соплеменниками, продавая их одной высокоразвитой в техническом плане расе на органы. И то, что они оказались здесь нисколько не смывает их «заслуги». Они людоеды, и как ты видишь, занимаются здесь тем же самым. Продавая целиком людей уже глистам.

— Сразу убивать? — переспросил ошарашенный Ястреб.

— Без разговоров. Такие наколки делали себе только муры, — поддержала меня Кобра. — На этом плане Улья они потенциальные негры. С неграми вы как обходитесь?

— Пускаем в расход, — твёрдо ответил глава Долины.

— Вот видишь. Что там за крики внизу опять? — Лиана выглянула в окно.

— Ого! Очередная делегация от «свободных». Лесник? — папаша Кац нацепил на голову обруч.

— Пока ничего не предпринимайте и оставайтесь здесь. Я спущусь к ним, узнаю, чего они хотят.

— Только со мной, — Наташа резко поднялась с дивана.

— И со мной, — сказала Лиана.

— Идите все, но стойте хотя бы позади. Если начнут махать железками, тогда уж не сдерживайтесь, но до этого момента я буду с ними просто говорить.

Осторожно обойдя замерзшую композицию «Давид среди Голиафов» мы спустились вниз. Во дворе уже вовсю разгорелись страсти, несколько десятков человек требовали показать Ледокола, считая, что мы его убили. Три патруля в полном составе теснили пришедших, не пропуская их во двор. «Свободных» набралось уже около сотни, многие из них были с оружием. Вряд ли Наташу хватит на всех. Бойня сейчас нам была не нужна.

— Вам что здесь нужно? — крикнул Ястреб. — Договаривались же, что вы не появляетесь на нашей половине?

— Где Ледокол?

— Какие теперь договоры? Твой срок закончился, будем нового главу выбирать.

— Он сказал, что зайдёт сюда на пять минут, заберёт терпил и отдаст их нам, — выкрикнул мужик в клетчатой рубахе.

— Вот как оказывается, — облизнулась Лиана. — Терпил?

— Ну вот они мы, забирай. Кто первый? — я, как и договаривались вышел вперёд один. Впереди всей пришедшей толпы стояли трое в кожаных безрукавках. Откуда они только их берут. Один из них что-то шепнул на ухо другому. Главный из троицы пристально посмотрел на меня и неуверенно пошёл навстречу. Понятное дело, люди появились несколько часов назад и уже срезали всю верхушку «свободных», занервничаешь здесь. Мы остановились с ним посреди двора. Высокий молодой парень в своей униформе с одноручным мечом в ножнах на поясе. Обычный обитатель жаркой Долины.

— Руку подними, — вместо здрасьте сказал я. — Выше. Ну так я и знал.

Короткий росчерк клинка и парень остался без правой руки. Толпа взревела, и два его дружка ринулись ко мне. «Берсерк» и «алмазная кожа», больше мне пока не нужно. Первый метнул в меня нож с десяти шагов, но он отскочил от предплечья. Неплохо, фехтовать они значит не хотят, решили сразу убить. Пока метатель полез за вторым ножом я уже был рядом. Ударом с левой руки я проломил ему череп. Упырь застыл с метательным ножом в руке, покачался на ветру и рухнул в пыль.

Второй нападающий показал класс владения мечом. Он так виртуозно владел своим клинком, что я не рискнул подойти к нему. Он помчался на меня словно вихрь, полностью закрываясь в верхней полусфере. И тут мне пришла в голову превосходная мысль, я вспомнил как однажды сломал обе ноги в подкате здоровенному фрицу. Они только успели отстегнуть парашюты после приземления, как мы выскочили на них. «Выскочили» слишком пафосно будет, просто столкнулись носами на поляне. Я командовал небольшой группой из пяти человек, а десант был массированным. Таких групп как у меня по лесу бегало множество и нам «повезло» повстречать сразу десять человек. Фрицы церемониться не стали, и сразу не обращая внимания на скрытность, открыли огонь. Я как бежал, так и упал носом в грязь. Очередь прошла выше, фриц стрелял из FG-42, недавно принятая на вооружение винтовка была специально разработана для десанта. Пользуясь инерцией, я со всего размаха саданул ему ниже колен своими подкованными сапогами и сломал одну ногу. Вторую вроде нет. Сейчас я проделал то же самое. Ударил со всего маху с подката. «Свободный» никак не ожидал подобной подлости от меня и рассчитывал на свой дар владения мечом. Вскрикнув от боли, он упал, не устояв на ногах, из которых торчали кости. Несколько мгновений он ничего не соображал от боли, и именно в этот момент я пригвоздил его, как жука к земле. Толпа роптала, но больше никто не вышел.

— Вы реально достали, — крикнул я толпе «свободных». — Вы что себе думаете, что Ледокол придя к власти оставит вас в живых? Как говорил один человек, который был казнен своими же соратниками: «революция пожирает своих детей». Ледокол собирался править один с небольшим количеством ближайших помощников, а вас отправить на корм глистам. Вы дебилы?

— С чего ты взял? — крикнул кто-то.

— Он нам признался перед смертью. Вернее, он ещё не умер, но вы скоро услышите, как Ледокол будет умирать в компании своих дуболомов. Кто-нибудь хочет убедиться?

— В чём? — раздались выкрики.

— В его смерти. Могу показать. Пусть от вас выйдет несколько человек, и я лично покажу им, то, что они ещё никогда не видели, — мои слова вывели их из равновесия. Сейчас, когда они убедятся в смерти главного, а заодно подсчитают сколько близких Ледокола сегодня сдохли, то призадумаются. Начнут свои толковища и выборы. Таким образом многие останутся живы, но бывших муров, всё равно надо будет вывести на чистую воду и прихлопнуть. На мой взгляд Ястреб жидковат управлять таким беспокойным стабом, но сейчас похоже никого достойнее нет. Не то чтобы я влюбился в Ястреба, просто мои собственные планы шли параллельным с ним курсом. Мне нужен плацдарм для последующего прыжка дальше, а если у меня за спиной будет рынок рабов, то…

— Наташа, можно что-то сделать, чтобы ускорить их кончину? — пока толпа яростно обсуждала кандидатов, я спросил нашу экономку.

— В принципе да. Если я ещё раз их подморожу, то это ускорит процесс, но смерть их настигнет гораздо быстрее, — с сожалением ответила Наташа.

— То, что надо. Иди обработай их, мы сейчас подойдём, — я развернулся к толпе «свободных». — Ну чего вы там решили? Есть среди вас храбрецы?

— Я пойду, — вперёд вышел мужчина средних лет в клетчатой рубашке. — Эти двое пойдут тоже, чтобы не говорили потом, мол я всё придумал.

— Отлично, идите за мной. Предупреждаю сразу их руками не трогать, иначе сами такими станете. Ястреб, ты тоже с нами.

Заинтригованные люди, пошли за мной. Мы поднялись на второй этаж. В коридоре стояли мои. Они расступились, пропуская делегацию и прошли в покои Ястреба. Посреди большой комнаты в самых неестественных позах застыли шестеро охранников Ледокола, и он сам у них между ног. Они все покрылись свежей изморозью, рядом стояла Наташа.

— Сейчас они начнут таять. Лёд этот непростой. Вместе с ним у них начнёт исчезать кожа и мышцы.

Иней после её слов стал испаряться по всему телу, образуя очаги на теле. Все они покрылись сначала маленькими величиной с рубль очагами, затем они стали расти, соединяясь друг с другом и образуя общие области, пока полностью не покрыли всю площадь тела. И вот тут началось разложение кожного покрова, сопровождающиеся истошными криками жертв. Они были в сознании и всё чувствовали, кожу на наших глазах разъедал вездесущий иней. После того как все семеро остались без кожи, пришло время мышечной ткани. Я бы никогда не хотел такой смерти. Кожу, как правило, сдирали с казнённых после смерти. На живую не выдержал бы никто на Земле. Самое страшное в этой пытке было то, что жертва всё чувствовала, но умереть не могла.