И пусть будет переполох

Роман смутился и неохотно заговорил. – Она сделал себе пластику лица, Глеб.

– Что? – В один голос проговорили Глеб и Лео.

– Она упала в море во время регаты… два года назад. Мы там и познакомились. Но ей парусом повредили половину лица и нос.

Глеб с силой стукнул кулаком по стене. – Я так и знал, что она врёт. – Со злостью сказал он. – Её, видите ли, слегка стукнуло по уху… Пусть только выйдет из бани, я ей вторую половину лица …

– Глеб, у неё было три операции. – Тихо сказал Роман. – Так, что не стоит больше испытывать ей боли, хотя бы от тебя. Я два раза летал к ней на операцию. Третий раз она мне это запретила.

Глеб и Лео переглянулись, и Лео сказал. – Я уже не уверен, что передо мной Роман Крик, тот Крик, которого мы все знаем, задиристый, наглый и самовлюблённый.

– Я был таким…раньше, после Джил. – Он смущённо посмотрел на Лео. – А затем я познакомился с Евой и она стала меня менять. С каждой её операцией…я изменялся. А после третьей операции, изменился окончательно. – Он положил ладонь на предплечье Глеба и сказал. – Глеб, на этой операции у неё остановилось сердце. Когда она мне об этом рассказала, то я понял, что не могу быть больше прежним Криком. Да и рядом с ней, я себя чувствовал другим, а теперь и стал им. Можешь верить мне, а можешь и не верить, но… я другой. Меня изменила Ева своей силой и любовью.

Глеб сел на табурет и запустил обе руки себе в волосы. Он помассировал свои виски, затем причесал волосы пятернёй и спросил.
– Когда была эта операция?

– Прошло уже полгода. Даже в таком состоянии, Ева сумела защитить диплом и вернулась ко мне. Я не откажусь от неё, Глеб. Вы, конечно, можете её всё рассказать обо мне, но…. Я прошу вас этого не делать. Ей будет больно… Мы искренне любим друг друга…

– А как же твоя любовь к нашей Ольге? – Спросил Лео.

– Между нами ничего не было, Лео. Я видел, как Ольга злилась, и злился сам, но… только дурил, вспоминая себя прежнего и ждал приезда Евы.

– А, как же отказ от работы на нашем участке? – Спросил Глеб.

– Это не я. – Роман приподнял руки и качнул головой. – Это дирекция решила помочь кое-кому из «великих», и у меня отобрали ваш заказ. Но когда я узнал, что Алексей решил вам помочь второй сменой, то мы вместе с ним ходили в дирекцию и добились согласия на эту работу.

– Можно сказать, что ты «положил нас на обе лопатки». – Сказал Лео.
– Получается, что мы в долгу перед тобой.

Роман мотнул головой и посмотрел на часы. – Надо сходить в баню и напомнить, что врач запретил ей париться в бане больше двадцати минут целый год. А прошло уже восемнадцать минут. Ребята, я пойду и напомню ей об этом. – Роман пошёл к двери, но остановился, оглянулся и договорил. – И никаких долгов между нами нет. Мы же скоро станем родственниками. От Евы я не откажусь, так что, смирись Глеб… и ты, Лео.

Он ушёл, а ребята ещё долго молчали и думали.

– И в правду говорят, что чужая душа – потёмки. – Сказал Лео. – Разве я мог сказать, хотя бы две недели назад, что Роман Крик будет вызывать у меня искреннее уважение? Не мог! А вот, … вызывает!

– Будем считать, что и меня он убедил. – Сказал Глеб. – Посмотрим, какие известия нам принесут девушки. А твоя Джил молодец, она нашла общий язык с Евой. Никто этого сделать не мог, да и подруг у неё не было.

– Сам удивляюсь и даже немного этого страшусь, особенно, когда Джил сказала, что мужчинами надо руководить. – Лео усмехнулся и нервно почесал затылок. – Но потом понял, что она это сделала для Евы… И всё равно, Джил меня сегодня удивила…

Девушки сидели на полатях бани и наслаждались банным парком.

– Я в бане не была с детства. – Произнесла Ева, вдыхая аромат. – Удивительный аромат берёзы и можжевельника. – Она посмотрела на Мимозу. – А ты сильная… У меня от твоих веников все тело пылает… И откуда в тебе такая сила…? Смотреть не на что… Мала…Худа… Благо, что рыжая…

– А вот от … туда и сила. – Сказала Мимоза. – Я сибирячка, потому и сильная. Рыжая и росточком в маму. Зато братья мои, как мой Глебушка, высокие, русоволосые да плечистые, как папа… К нам на свадьбу приедут обязательно. Вот только…- Она окинула глазами банное помещение, - не понравится им баня Глеба. Я уверена, что они её перестроят.

– Почему? – Удивилась Джил.

– Не по сибирским правилам построена, та сказать без банного духа.

– То есть. – Теперь удивилась Ева. – Я и от этого духа… еле живая.

У нас все бани строят по правилам, а это – особое дерево, да обязательно дерево с утёса, да дерево с поймы. Банная печь должна радовать банного духа, а потому иногда перекладывалась по нескольку раз…

– Это ещё зачем? что за сказки? Не унималась Ева.

– Не сказки это, а правда. Не понравится печка баннику. Так он и угольком из печи обожжёт, а то и угарным газом попотчует, а то и ошпарит невзначай. Захочет человек водицы холодной испить, потянется к ковшику, а там …кипяток. И взялся он откуда, не понятно…, ведь холодная была? А всё потому, что нельзя неуважительно относиться к банщику. А, если угодишь ему во всём, так и помогать он будет, лечить будет от всех болезней…

Ева и Джил переглянулись.

– Не уж-то это правда? – Спросила Ева. – И в этой бане есть банник?

– Нет. – Мотнула головой Мимоза. – В этой нет, но в той, что отец с братьями поставят, обязательно будет. Они банника с собой привезут – подарком нам на свадьбу.

– И ты…не боишься, малая? – Ева усмехнулась. – А вдруг ты обидишь своего банника, и он будет тебе мстить?

– Я знаю, как угодить ему. Да и отец чёрную курицу привезёт, для него… - Мимоза внимательно посмотрела на девушек. – Только зачем она, я вам не скажу, вы слишком слабонервные. Скажу только, что после постройки баньки, заставит отец нас с Глебом провести в ней ночь любви… - Глаза девушек расширились от удивления, и Мимоза пояснила. – Так надо, что бы задобрить нашего банника. Выброс сексуально энергии задобрит банника… Но это делается только один раз.

– Один раз… за ночью, или всё же…одну ночь? – Спросила Ева, прищурившись.

– Одну ночь. – Смущаясь, ответила Мимоза.
– И ещё у меня монетка есть. Я её с родины привезла. Специальная монетка, медная… под угол бани. Она дарится родителями каждому своему ребёнку для заманихи баннику…

– А нам потом можно будет париться в вашей баньке? – Спросила Джил.

– Конечно, но только в определённые часы с 5 до 7 вечера. И уж никогда не впущу в баню ночью. Не любит этого банник, заморочит или придушит… - Мимоза замолчала, вновь увидя удивление на лицах подруг…