И пусть их будет много

Уже поднявшись наверх, в спешке облачаясь в костюм для верховой езды, она вдруг почувствовала запоздалую злость - на себя, на свою слабость, на свою неспособность быть принципиальной и последовательной.

Будь она принципиальна, она ни за что не обратилась бы к этому человеку за помощью. Будь она сильна, она не нуждалась бы ни в чьей помощи.

Она сорвалась, накричала на Терезу, когда та не проявила необходимой сноровки, шнуруя корсет. Потом никак не могла закрепить в волосах маленькую, кокетливую шляпку, запуталась в чрезмерно длинной юбке и едва не упала, спускаясь по лестнице. Она пыталась выглядеть величественно и неприступно.

Глава 5. Прогулка

Перемена в настроении графини де Грасьен была очевидна. Когда, через полчаса, готовая к прогулке, она появилась на пороге дома, Мориньер, не скрываясь, улыбнулся.

Едва усевшись в седле, Клементина заговорила тоном вежливым и прохладным:

– Я хотела бы пояснить, мессир, почему сочла возможным обратиться к вам с этой просьбой.

Он пожал плечами, демонстрируя полное безразличие к предлагаемой теме.

Но это не остановило Клементину.

– Я могла бы, разумеется, попросить господ де Бриссака и де Лароша сопровождать меня в путешествии в Брассер. Но кто-то должен защищать замок...
– она стегнула хлыстом по крупу Девочки.

– Эти ваши защитники - мертвому припарка, если здесь начнется та заваруха, что творится сейчас... южнее, - ответил спокойно, принуждая коня двигаться рядом с кобылой Клементины.

Она не заметила этой мимолетной паузы. Она пыталась справиться с раздражением.

– Ваши насмешки неуместны, сударь! Филипп оставил этих двоих в замке! И они делают сейчас все, что могут.
– Она судорожно сжала повод.

Со всей серьезностью, на какую только был способен, граф де Мориньер произнес:

– Каюсь, сударыня. Я напрасно насмехался. Несомненно, у вашего мужа были свои резоны. И я, безусловно, восхищаюсь вашим решением сделать все для защиты замка. Хотя, признаюсь, вид ваших новобранцев может развеселить и святого.

Ей нечего было возразить.

– Впрочем, надеюсь, - продолжил Мориньер со светской учтивостью, - вашим новоиспеченным рекрутам не придется вступать в бой. Король еще в позапрошлом году научился справляться с бунтами. И если прежде он был милосерден и порой слишком мягок, то в этот раз все должно быть по-другому. Будем надеяться, он не позволит господину Одижо долго безнаказанно волновать провинцию.

– Одижо? Кто это?

– Младший сын из небогатого дворянского рода.

– Неужели от одного человека может зависеть спокойствие целой провинции?

– Для любого восстания нужна личность, - серьезно ответил Мориньер.
– А Бернар Одижо - несомненно, человек с закаленной силой воли и умением убеждать людей. Такие люди, как правило, не имеют достаточно средств, но зато честолюбия и храбрости у них в избытке. Ведь им приходится самим пробивать себе дорогу в жизни.

– Вы как будто симпатизируете ему?

– Нет. Но уверен, что Одижо - личность незаурядная.

*

Какое-то время после - они ехали в молчании.

Мориньер искоса наблюдал за выражением лица Клементины. Человеку стороннему могло бы показаться, что молодая графиня является в эти минуты олицетворением покоя. Но Мориньер видел, что Клементина напряжена, как перед боем.

Она сидела на лошади слишком прямо, с жесткой спиной, и неподвижно смотрела прямо перед собой.

За первые полчаса пути Клементина ни разу не повернула к нему головы, не обратилась ни с единым словом. А он не сделал со своей стороны ничего, чтобы прервать затянувшееся молчание. Он продолжал двигаться чуть позади, не обгоняя и не отставая, зорко глядел по сторонам, время от времени останавливая взгляд на своей спутнице. Последнее, он чувствовал, очень ее нервировало.

Эту картину немного смягчало вечернее солнце. Оно согревало, красило в медь осенними лучами поля, дорогу и самих их: их фигуры, их лица.

Когда с дороги, шедшей вдоль полей, они свернули в лес, Клементина оглянулась недоуменно.

Мориньер кивнул:

– Теперь наш путь будет не таким комфортным. Следите за дорогой, сударыня. Мы сейчас находимся где-то в четверти лье к юго-западу от вашего замка.

– Вы обещали мне прогулку. В таких случаях я обычно не занимаюсь расчетами, - огрызнулась.

– Это не простая прогулка.

– Ах да, я забыла, - скривила она губы.
– Вы никогда ничего не делаете просто так. Чего бы вы ни касались, вы всегда преследуете какие-то свои цели.

– Бессмысленный упрек, - заметил прохладно.
– Надеюсь, позже вы с благодарностью вспомните и этот день, и эту прогулку. А пока наберитесь терпения и запоминайте дорогу.

Она лишь пожала плечами. Этот заносчивый мужчина не выведет ее больше из себя. Клементина не собиралась забывать, что в ближайшее время намеревалась использовать его шпагу в своих интересах.

Не слишком вежливо потеснив ее с тропинки, Мориньер выехал вперед.

– Следуйте за мной и берегите глаза, - произнес коротко.

Ехать стало очень трудно. Ветки то и дело хлестали по лицу, паутина, - ее так много было этой осенью, - лезла в глаза и рот.

Тропа, по которой они двигались, была еле заметна. Местами она совсем терялась в высокой траве и под густым слоем валежника. Несколько раз тропа ныряла в глубокие овраги, потом выныривала на противоположной стороне. А они все двигались по ней, не отступая в сторону ни на шаг.

Мориньер не обращал больше внимания на спутницу. Он знал, что она следует за ним. Этого было достаточно.

Зато, Клементина видела это, он внимательно следил за каждым сторонним движением, отмечал всякий шорох и не снимал руки с эфеса.

Наконец, впереди посветлело, лес расступился, и они выехали на небольшую, заросшую высокой травой, поляну. Остановившись перед какими-то поросшими низким кустарником и мхом развалинами, Мориньер соскочил с коня.