И пусть я погибну
Шрифт:
— Сэм, можно с тобой минутку поговорить с глазу на глаз?
Кэави какое-то мгновение колебался, потом пожал плечами и отошел от своих друзей.
— Вот свободный столик, — заметил Бэкстер.
— Видишь ли, у меня действительно нет времени, Поль. Мне надо успеть на поезд, — сказал Кэави. Затем добавил слегка смущенно: — Если тебя устроит пара сотен…
— Я пришел к тебе не для того, чтобы выпрашивать деньги! — отрезал Бэкстер.
— Извини, Поль, но я слышал, что…
— Я пришел предложить тебе самую крупную сенсацию, какую ты когда-либо публиковал в своей газете. Когда я расскажу тебе все, ты наверняка никуда не захочешь
И Бэкстер начал торопливо рассказывать. Слова так и вылетали из него. Во время своего рассказа он стал замечать, как на лице Кэави вновь появилось безразличное выражение. Испугавшись, он стал более внимательно выбирать слова. Не дослушав до конца, Кэави встал.
— Сэм, осталось совсем чуть-чуть. Пожалуйста, сядь и дослушай!
Но Кэави уже быстро шел прочь. Бэкстер догнал его, схватил за руку. Кэави резко высвободился.
— Прекрати-ка эти штучки. А то я тебя быстро выкину отсюда за уши.
Бэкстер оторопело опустился на стул. Официанту, подошедшему принять заказ, он отрицательно качнул головой. Затем поднялся и через боковую дверь вышел на Мэдисон-авеню. Как все ужасно! Как все глупо! Как же должен поступить человек, который говорит совершенно очевидную, чистейшую правду, а все люди смотрят на него так, будто он преследует какие-то корыстные цели?
Он повернул направо. Бар О'Коннела находился именно в этом направлении. Ему необходимо все спокойно обдумать. Может быть, поговорить с Деннисом? Вот Деннис бы ему поверил. Уж во всяком случае, он бы сказал, что верит, хотя вообще-то никогда не верил никаким разговорам. Да и что за польза от того, что Деннис ему поверит?
Может быть, заявить в полицию? Но если Спенс не поверил ему да и Сэм Кэави не внял его рассказу, что можно ожидать от твердолобого дежурного сержанта?
Пенни! Только Пенни хорошо знала эту его черту, то есть то, что он никогда не лгал. Бэкстер резко остановился и посмотрел по сторонам. Он увидел лавчонку на углу Лексингтон-авеню и быстро зашагал туда, шаря по карманам в поисках мелочи. Войдя в помещение, он направился к телефонной стойке, расположенной в глубине лавки, с трудом поборол дрожь в пальцах, опустил монету в автомат и только с третьей попытки ему все-таки удалось набрать правильный номер телефона.
— Пенни!
Он ясно слышал ее порывистое дыхание.
— О Поль, это ты!
— Пенни, Джон у тебя?
— Да.
— Значит, ты уже все знаешь… Послушай, Пенни. Все, что я говорил Джону, все до единого слова правда.
— Поль, я…
— До единого слова, слышишь, Пенни! Разве я когда-нибудь говорил тебе неправду?
— Я думаю, что нет, Поль. Но…
— И каждое слово во всем этом тоже правда. Я был там. Видел стрельбу на улице. Потом я увидел Хейдена. Он был совсем рядом со мной там, на крыше.
— Я знаю, тебе кажется, что это правда, Поль. Я уверена, что ты был там. Я уверена, ты думаешь, что видел Хейдена. Но…
— Пенни, я действительно видел его. Перед этим я весь день изучал его фотографии. Я видел его много раз по телевизору. Да если бы это был не Хейден, то зачем бы ему грозить мне пистолетом?
— Милый Поль… — ее голос дрожал.
— Пенни, тут совершенно все ясно! Ведь это не… ну, не галлюцинация! Я же не придумал все это. Я видел его! Ты должна мне поверить.
— Все это хорошо, Поль. Я…
— Перестань! — прервал он резко.
— Я не понимаю тебя, Поль.
— Хватит меня успокаивать! И перестань разговаривать со мной так, будто
я маленький ребенок, которому приснился плохой сон! Ведь вес это было на самом деле.Он бросил трубку на рычаг. Значит, так! Она все еще верит, что он ХОТЕЛ БЫ говорить правду, но уже не в состоянии отличить реальность от вымысла. Теперь стало ясно, о чем она думала.
Бэкстер в изнеможении прислонился к стене телефонной будки. Теперь получается, что он лишил Пенни всего, что только можно было у нее взять, именно поэтому она ему теперь не верит: это значит, что у них больше нет ни любви, ни надежды. Эх, старина Бэкстер! Как жаль, что все так случилось! Его слова были всегда лишь векселями, а теперь надо мыслить реальными категориями. Очнись, Поль. Это всего-навсего дурной сон.
— Я видел голландца Хейдена, клянусь богом! — вскричал он. — И я докажу это.
Он выбежал из телефонной будки, весь обливаясь потом.
На углу Третьей авеню Бэкстер на какое-то мгновение остановился, задумавшись. Бар О'Коннела был совсем рядом. А учитывая его разбитое состояние, это заведение было бы совсем неплохим местом, где можно провести пару часов, отдохнуть, поразмышлять о деле. Но там наверняка придется разговаривать с людьми, а дело-то как раз и заключалось в том, что он должен все решить самостоятельно. И журналист повернул обратно по направлению к кирпичному дому с меблированными квартирами, в одной из которых жил и он.
По дороге Бэкстер остановился у винно-водочного магазина и купил пинту кукурузного виски. Когда он пришел домой, было уже жарко. Сняв пиджак и галстук, он налил полстакана виски, поставил его на столик и закурил сигарету. Затем лег на кровать и, заложив руки за голову, задумался.
Значит, так: если возникла такая проблема, ее необходимо сначала детально разобрать. Хейден жив. Вчера вечером он еще был в Нью-Йорке, и можно спорить на что угодно, что он еще здесь. Бандит, видимо, чувствует себя очень спокойно. Все газеты фактически признали, что он убит. Хейден скорее всего решил, что человек, который оказался с ним на крыше, не узнал его, иначе что-нибудь уже давно бы просочилось в газеты. Учитывая это, он считает себя в полной безопасности.
И что же из этого следует? Надо бы применить несколько детективных уловок и попытаться обнаружить его. Затем позвать полицейского и заявить ему: «Вот этот голландец Хейден. Как видите, он жив». А полицейский посоветует заниматься и дальше газетными новостями, а сам вдоволь посмеется с Хейденом. «Вы действительно похожи на голландца, сэр, — скажет он ему, — но не надо ругать несчастного бездельника за то, что ему все что-то кажется».
Нет, просто обнаружить и заявить на него на улице, в ресторане или ночном клубе — этого явно недостаточно. Вот если бы обнаружить Хейдена в действии, где-то заставить его схватиться за оружие, как-то загнать его в такое место, где его легко будет арестовать, снять с него отпечатки пальцев… Но как?
Выход только один. Надо вынудить Хейдена к действию в тот момент, когда он будет перед Спенсом и его людьми. Но в таком случае могут пристрелить и тебя. Именно при таких обстоятельствах уже погиб похищенный ребенок, больше десяти невинных прохожих да эта «подсадная утка» на Десятой авеню. Поэтому, если сегодняшний день для него вопрос жизни и смерти, если Пенни, Спенс и все остальные считают его истеричным идиотом, то нет смысла и во всей этой жизни. Вопрос только в том, как заставить Хейдена действовать на глазах у Спенса?