И сердце на куски

Было слышно, как вода, плещется о борт теплохода, шум двигателя, крики чаек, да все что угодно, но только не голос Горячева. Мои щеки горели от смущения и страха, но я так и не открыла глаза.

– Я не потяну двоих детей. На родителей не могу повесить. Они и так тянут нас с дочкой. Да и мне достаточно Мии, – неожиданно на щеках я почувствовала горячие дорожки слез. А все, потому что стояла и врала Климу. – Если ты не захочешь ее увидеть, то клянусь, что это наш последний разговор о ней. Она никогда тебя не потревожит. Ты больше никогда не услышишь о ней. Мы больше не появимся в твоей жизни. Только не злись… Пойми, что я не специально скрыла беременность и что точно не хотела как-то шантажировать тебя ей. Мия – все, что у меня есть. Я жить без нее не смогу…

Потому что она так похожа на тебя. Вслух я этого не произнесла, но и того, в чем созналась – было достаточно.

– Тимур.

– Тимур? – от неожиданности я открыла глаза и столкнулась с растерянным взглядом Клима. Не было ни осуждения, ни ярости. Он просто был шокирован. Одной рукой держался за поручень, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

– Мы назовем нашего сына Тимур…

Теперь настал мой черед держаться за поручни. Клим своими словами словно крылья мне подарил. Я не знала, как и что нас ждет, но я точно знала, что я никогда бы не простила себя, если бы не оставила этого малыша. Чтобы не расплакаться я пробормотала то, что первое пришло на ум:

– Тимур Климович – как-то не очень…

– А Мия Климовна – прям верх благозвучия!

Мы не смеялись. Просто смотрели друг на друга, понимая, что с этой минуты наши отношения вышли на новый уровень, который нам еще нужно принять и пройти с достоинством.

– Я вызову тебе такси. Мне нужно побыть одному, – Клим первым прервал молчание. – Только не придумывай ничего. Я приеду, как буду готов.

Я лишь кивнула. Да и что я могла сказать?

Оставалось только надеяться, что Клим не подкачает и склеит мое разбитое сердце. Новым, конечно, оно не будет. Но хоть болеть перестанет.

Глава 26

Яна

Я не видела Клима четыре дня. Быстро попрощавшись с ним в воскресное утро, я уехала на такси домой. И, как только оказалась в квартире, начала считать часы, прошедшие с нашего расставания. Он обещал прийти, как будет готов, но прошло все воскресенье, за ним понедельник, вторник и вот уже наступила среда, а от него не было ни слуху, ни духу.

Мне было страшно. Ведь Горячев мог передумать. Да и обещаний никаких не давал. Просто назвал красивое мужское имя и попросил дать ему время.

Тимур.

Я опустила руку на плоский живот. Никаких признаков беременности, кроме легкой тошноты по утрам и положительного теста.

Но в ту минуту я уже понимала, что как бы ни боялась остаться одна, чтобы мне ни пришлось пережить – я не смогу избавиться от Тимура.

Глупая, безнадежная дура.

Но до щемящий боли в груди любящая ту кроху, которая еще сама даже не предполагает о своем существовании.

Мия и Тимур.

Два маленьких сердечка.

Наверное, мысли о них не давали мне поверить в то, что Клим не придет. Мысли о них заставляли меня верить в завтрашний день, ходить на работу, готовить ужин.

– Маааамаааа! – запищала Мия и я, бросив мыть посуду, рванула в комнату. До ужаса не любила оставлять малышку одну в гостиной, но сидеть на кухне со мной она не желала, а ужин сам не приготовится. – Три кота! Еще!

Да. Я баловала Мию мультиками. Подключала к телевизору интернет и включала ей забавные истории про ее любимых котиков. Знала, что вредно, но так я могла спокойно приготовить ужин, периодически проверяя малышку, и не переживать, что маленькая озорница попадет в какие-нибудь неприятности даже в таком маленьком пространстве, как наша квартира.

Включив Мие очередную серию, я снова вернулась к своему занятию. Любимое картофельное пюре и не менее любимая курочка малышки в духовке были почти готовы. Еще немного и можно было садиться ужинать.

Я почти накрыла на стол, когда раздался звонок в дверь. Сердце отчего-то сразу застучало быстрее. Легкая слабость в ногах заставила меня схватиться ладонями за глянцевую поверхность стола.

Я знала, что это Клим. Знала и все равно боялась ошибиться.

Как в тумане шла до двери и поворачивала замок. Напряжение, которое копилось все эти дни, достигло апогея. И когда, распахнув металлическую преграду между мной и звонившим, я увидела огромный букет белых роз, вдруг растерялась. Мне целую вечность не дарили цветов. И не смотрели на меня так, словно я – единственная женщина на все белом свете.

– Впустишь? – уголок рта у Горячева едва заметно подрагивал, что говорило о том, что он тоже нервничает.

Я молча отошла в сторону. А он едва протиснулся через узкий коридор. Цветы и огромный плюшевый медведь белого цвета делали Горячева неуклюжим и неповоротливым.

Он даже попытался поцеловать меня, но цветы, которые он все-таки вручил мне, оказались колючим препятствием для Клима.

– Черт! Как же здесь тесно! – сругнулся Горячев.

Согласна. Квартира была совсем небольшой. Но меня она устраивала.

– Просто пропусти меня…

Проскользнув мимо Клима на кухню, я положила розы на широкий подоконник, надеясь на то, что они поместятся в ведро. В противном случае у меня просто не было для них емкости и им грозило преждевременное засыхание.

– Спасибо за цветы, – я обернулась и увидела, как Клим, остановившись в проходе смотрел на меня голодным взглядом. От которого я покраснела, даже не представляя, о чем он думал. Смотрел и словно не решался подойти.

Да и я сама отчего-то замерла, понимая, что тону в его ореховых глазах. Соскучилась, наверное. Очень сильно.

Мы так нелепо смотрелись на моей маленькой кухне. Воздух был пропитан неловкостью, которая не хотела растворяться, заставляя нас безмолвно пялиться друг на друга.

– Черт! Ваниль! – первым очнулся Клим. Он подошел ко мне и обвив мою талию руками, притянул к себе. Я почему-то от этого жеста выдохнула с облегчением. – Ты одним только взглядом заставляешь меня чувствовать себя сопливым школьником. Честно! Даже руки трясутся! Никогда ни перед кем так не трясло, а с тобой просто до усрачки.

Его признание заставило меня улыбнуться.

– Клииим… Ты пошлый…

– О, нет, Ваниль это я еще примерный… Сейчас покажу, как неприлично я умею целоваться.

Я даже охнуть в ответ не успела. Губы Клима тут же накрыли мои в дразнящем поцелуем. Именно в дразнящем. Клим играл со мной. Он провел языком по моей губе, прикусил ее губами, а затем немного оттянул. А у меня в ответ между ног стало так горячо, что пришлось схватить его за плечи.

– А потом еще вот так…, – и его язык проник глубоко в мой рот, вытворяя такие пируэты, что я от удовольствия чуть ли не урчала. А когда жадные ладони спустились на мои ягодицы, я все-таки застонала. Невозможно было устоять, чувствуя его эрекцию, которой он упирался в мой живот.