И снилось ворону, что был он лисом

— Курама, ты там живой? — полюбопытствовал я, и не думая пока о том, чтобы встать из воды. По-правде сказать, я вообще ни о чём тогда не мог толком думать.

— И это был твой план?.. — голос Лиса звучал так глухо, что я от удивления повернул к бидзю голову. Кьюби лежал посреди своей клетки на боку, устало дыша, и выглядел как никогда измотанным.

— Перестань, — негромко попросил я. — Ты ведь понимаешь, для чего это было.

— Понимаю, — признал Курама, кладя морду так, чтобы смотреть прямо на меня. — А понимаешь ли ты, Изуна, что передал сигнал на все кольца Акацуки, не только твоих приятелей?

— Разумеется, — отозвался я и прикрыл глаза. — Но иначе никак. Остаётся надеяться, что Итачи поймёт, что к чему, и отыщет нас раньше, чем другие Акацуки.

Кьюби фыркнул.

— Учиха ненормальный.

— Ворчливый клубок меха.

Сварливо порычав какое-то время для приличия, Курама свернулся клубком и накрыл морду хвостами, давая понять, что разговоры со мной вести больше не намерен. Но я и сам не собирался трогать его — как бы парадоксально это ни звучало, Лис устал, и стоит сейчас дать ему отдохнуть и восстановить силы, которых нас и так продолжают лишать с завидной активностью. Да и мне самому не помешает немного оклематься.

Когда я очнулся в следующий раз, в моём подсознании было темно и тихо. Сперва я даже несколько испугался, но затем почуял в глубине себя чакру Курамы и успокоился. Впрочем — тут же снова напрягся, — если бидзю до сих пор не оклемался — это плохо; значит, Самехада и последнее сражение вытянули у него слишком много чакры, и для спасения нам и в самом деле придётся рассчитывать только на постороннюю помощь.

Пребывать одному в полусне было скучно, потому я вынудил себя очнуться и разлепить веки. Первым, что я увидел, был ночной лес, а затем я понял, что накрепко привязан к дереву; к моему боку была прислонена Самехада.

— Всё-таки Узумаки очень живучи, — послышался справа от меня скрежещущий голос. — Мне ещё не попадалось такого упёртого джинчурики.

— Я слишком ценю свою жизнь, чтобы не бороться за неё, — отозвался я, стараясь устроиться с большим удобством. — Есть неоконченные дела, которые не могу бросить.

Подойдя ближе, Кисаме присел на корточки напротив меня и усмехнулся, обнажив острые треугольные зубы.

— Ты действительно боец, мальчик, — сказал он с каким-то даже одобрением.

— Как и ты, — заметил я, держась максимально спокойно и уверенно. — Демон Кровавого Тумана, бидзю без хвоста, обладатель сильнейшего из Семи Мечей Тумана… Лестно иметь таких противников, как ты, знаешь ли. Начинает казаться, что являешься птицей высокого полёта, раз за тобой посылают шиноби такой силы.

На это Кисаме лишь хмыкнул; впрочем, добиться чего-нибудь лестью я и не питал особых надежд. Он — до мозга костей воин, превосходный убийца, но ни разу не стратег или политик. С такими договориться всегда труднее всего, если вообще возможно.

Всё тело ещё ныло после последней битвы, голова раскалывалась, и новые темы для разговора как-то не придумывались. Я уже было смирился с тем, что придётся молча сидеть и ждать чуда (мысленно при этом радуясь, что на сей раз меня хоть не вырубают), как вдруг Кисаме, продолжавший внимательно вглядываться в моё лицо, спросил:

— Много ли ты убивал, парень?

— Очень много, — честно признался я.

— Я имею в виду не щенков и котят, — с толикой издевки уточнил Кисаме. — Я о людях.

— Очень много, — повторил я свой ответ, прислоняясь затылком к стволу дерева и чуть запрокидывая голову. — На путях к своим целям мне пришлось перешагнуть через многие трупы.

Кисаме, похоже, этот ответ удовлетворил; усмехнувшись сам себе, он достал уже знакомую мне флягу со снотворным. Я плотно стиснул губы, не имея намерения вновь глотать эту дрянь.

— Не вынуждай меня вливать его в тебя силой.

Хмуро посмотрев на противника, я всё же счёл за лучшее не расставаться с зубами, а потому сделал мелкий глоток. Сон пришёл, как и в прошлый раз, очень быстро.

— Что-то не работает твой гениальный план.

— И тебе доброе утро, Кью, — откликнулся я, вновь открывая глаза в своём подсознании. — Уже, я смотрю, пришёл в себя и готов брюзжать дальше?

— Помолчи! — рявкнул Курама, настроение у которого, похоже, сделалось преотвратное. — Мы всё ближе к моменту запечатывания, а ты дурака валяешь!

— Прекрати истерику, Курама, — жёстко оборвал его я, глядя прямо в глаза демону. — Есть ситуации, в которых мы бессильны.

— Как и те, которые мы допускаем намеренно, — ядовито добавил Лис.

Смерив его тяжёлым, мрачным взглядом, я повернулся к бидзю спиной и перенёсся сознанием в реальный мир. Рассвет только близился, но Кисаме был уже в пути, причём явно давно.

Но вдруг он остановился. Замер, словно хищник, почуявший поблизости другого охотника. Сконцентрировавшись, я и сам проверил окрестности на предмет наличия чужой чакры. Ками, только бы мне не показалось то, что я благодаря клановой технике Узумаки учуял!..

Из зарослей слева от Кисаме вылетели мелкие белые шарики — бомбы из глины, громко взорвавшиеся, повинуясь сигналу того, кто их слепил. Впрочем, взрыв скорее был призван припугнуть цель — сомневаюсь, что подрывник всерьёз рассчитывал на то, что такая простая техника навредит Кисаме, очень оперативно отскочившему в сторону, бросив меня на землю рядом с собой.

Навстречу ему из всё тех же зарослей выпрыгнули двое шиноби, видеть которых сейчас я был рад, как никогда прежде. Анко уже выхватила кунай и держала его на уровне груди; в глазах Итачи сверкал Шаринган. В нескольких метрах над ними зависла большая белая птица, на спине которой стоял третий член самой странной на сегодняшний день команды Скрытого Листа.

— Надо же, и ты здесь, Дейдара, — обратился Кисаме к парню, бывшему когда-то его напарником. — На сливании Конохе информации о нас, я гляжу, ты не остановился.

— Надоело мне всю жизнь неприкаянной дворняжкой быть, мм, — откликнулся Дейдара и добавил серьёзнее: — Да и после того, что творили Акацуки в Амегакуре…

— С каких это пор ты стал таким избирательным в методах?

— Довольно, — вмешался Итачи, не давая подрывнику ответить. — Мы здесь не для разговоров.

— Твоя правда, — оскалился Кисаме и в тот же миг атаковал.

Итачи принял его мощный удар на катану, а Анко, воспользовавшись моментом, проскочила мимо нукенина и помогла мне отойти в сторону.

— Ты как, Изуна? Цел?

— И почти невредим. Ничего серьёзного, Анко-сан.

— Хорошо, — кивнула она под череду взрывов, не позволивших клону мечника приблизиться к нам.

Тем временем между Итачи и Кисаме развернулся нешуточный бой. Используя поглощённую Самехадой чакру, Хошигаке приводил в исполнение техники столь мощные, что даже Итачи было нелегко, о чём можно было судить по тому, что буквально через три минуты после начала битвы он перешёл с обычного Шарингана на Мангекью, а ещё чуть позже активировал Сусано, чтобы отразить особо свирепую атаку. Дейдара по возможности поддерживал Итачи, но предпочитал сохранять дистанцию — что неудивительно, учитывая характер действия его техник. Но в конце концов и ему досталось: Кисаме сбросил бывшего напарника с птицы мощным водяным драконом и наверняка убил бы, если бы Итачи не прикрыл парня.