И снова пятница, тринадцатое...

Мила торопливо шагала вперед, то и дело посматривая на часы – из-за своей болтовни с Яшей она явно запаздывала к ужину. Впрочем, беспокоило ее даже не это, а завтрашний опрос, о котором очень некстати напомнил Абрамов. На подготовку к этому страшному событию оставалось совсем немного времени. Девочка настолько задумалась о своих проблемах, что не заметила большую картонную коробку, стоявшую прямо на ее пути возле мусорного ящика. Столкновение, похоже, было неизбежным…

– Ох! – невольно вскрикнула Мила, потирая ушибленную ногу. – Какой дурак додумался ставить мусорные ящики на аллеях сквера?!

Впрочем, очень скоро она поняла, что ящик тут ни при чем. Коробка, на которую налетела Мила, опрокинулась набок, и на асфальт вывалилось ее содержимое – старые, уже никому не нужные игрушки. Но… несмотря на то, что Мила Китайгородцева считала себя вполне взрослой особой, она по-прежнему испытывала интерес к игрушкам, в особенности к куклам, а потому не смогла пройти мимо такой находки.

Присев на корточки, девочка начала рассматривать содержимое коробки. Однако, вопреки ожиданиям, ничего интересного там не обнаружилось – парочка пластмассовых младенцев, Барби с оторванной рукой и разрисованной шариковой ручкой мордашкой, плюшевый мишка, явно склонный к облысению, не вызвали у Милы никакого интереса.

– Да, вам место только на помойке, голубчики, – пробормотала девочка, перебирая игрушки. – Постойте-ка, а это что?

На дне коробки что-то блеснуло. Сердце Милы учащенно забилось в предвкушении необычной находки. Она просунула руку поглубже и извлекла на свет божий довольно странную куклу…

Прежде всего привлекал внимание ее крутой наряд – маленькая, но сшитая по всем правилам черная кожаная курточка, украшенная «молниями» и заклепками, такие же кожаные брючки, изящные сапожки с заостренными серебряными носами, широкий пояс с пряжкой-черепом произвели на Милу неизгладимое впечатление. Она вертела куклу в руках, рассматривая то рифленые подошвы сапожек, то крошечные серебряные перстни, украшавшие пальцы, даже не подумав взглянуть ей в лицо.

– Вот это да! Ну у тебя и прикид! – не удержалась от восклицания Мила, совсем по-детски заговорив с куклой. – Только мотоцикла не хватает. Где же твой байк, красотка? Разбился? Скучно, наверное, пешком ходить? А особенно лежать среди мусора…

Рассуждая таким образом, девчонка наконец-то посмотрела в лицо необычной куклы. Милу ждало разочарование – красивой Байкершу назвать было трудно. Эта старая немецкая кукла с резиновой головой и пластмассовым туловищем появилась на свет, наверное, лет тридцать назад и прожила бурную кукольную жизнь. Резина приобрела от времени красноватый оттенок, сделав Байкершу не в меру загорелой, и на этом фоне особенно резко выделялись бледно-розовые губы и светлые волосы. Точнее – спутанные космы, занимавшие далеко не всю поверхность головы. Волосы торчали пучками, а кое-где был виден лысый резиновый «череп». Бровей у куклы и вовсе не было, а один карий глаз выглядел подслеповатым из-за стершейся краски. Впрочем, Байкершу такие пустяки не смущали, о чем свидетельствовала ехидная улыбочка на ее губах. Характер у этой особы явно был озорной и решительный, к тому же, в отличие от большинства своих кукольных собратьев, она не держала руки по швам, а растопырила их в разные стороны, словно балансировала над пропастью.

– Какая ты забавная! Как тебя зовут?

Кукла не ответила, только ехидная улыбочка стала еще ехиднее, да здоровый глаз озорно сверкнул, отразив свет только что зажегшегося фонаря.

– Молчишь? Тогда позволь величать тебя Байкершей.

Мила повертела в руках необычную находку – оставлять ее здесь, среди мусора, было просто глупо. Сама лысая кукла с ехидным выражением лица девочке не нравилась, но ее костюм приводил в восторг. Сначала Мила захотела снять с игрушки байкерский прикид, но поняла, что быстро такую операцию не проведешь – брючный ремень никак не желал расстегиваться, а манжеты намертво зажали запястья пластмассовых ручек. Темнело, дома ждали мама и бабушка, а потому девочка решила разобраться со своей находкой после и в спокойной обстановке определить судьбу куклы. Зажав Байкершу под мышкой, она резво побежала вперед.

– Мила! Мы с бабушкой уже начали волноваться! – с порога прозвучала фраза, которую Китайгородцева и предполагала услышать. – Без отца ты совсем от рук отбилась! Когда он вернется из экспедиции, будь уверена, я все ему расскажу о твоем легкомысленном поведении.

– В твоем возрасте мы уже спали в это время, – присоединилась к маме вышедшая из комнаты бабушка.

– Я звонила Регине и Татьяне – девочки тоже пока не пришли домой. Это неслыханное разгильдяйство и легкомыслие! Тебе самой-то не стыдно?

Мила покорно кивала головой, зная, что лучше не оправдываться. Мама была человеком вспыльчивым, но отходчивым, а потому долго сердиться не могла. Действительно, маленькая семейная буря уже подходила к концу, когда женщина заметила в руках дочери Байкершу.

– Это еще что?!

– Кукла.

– Какая гадость! Это не просто кукла, а грязная, старая, чужая кукла! Выброси ее немедленно!

– Но мама…

– Ничего мне не говори. Ей место только на помойке, откуда ты, наверное, ее и принесла.

– Посмотри, какая классная курточка, какие сапожки!

– Да, хорошие… – потихоньку начала менять гнев на милость мама. – Но сама кукла отвратительна. Я не хочу, чтобы она оставалась в нашем доме.

– Как скажешь. Только можно я сниму с нее одежду, а потом уже выброшу?

– Ладно. Отложим обсуждение столь «животрепещущей» проблемы до завтра, сегодня поздно заниматься такими глупостями. К тому же, когда ты собираешься учить уроки?

– Сразу после ужина.

– Ах, Мила, ты неисправима! В это время все приличные дети твоего возраста действительно давно лежат в постелях! Да, кстати, не вздумай нести эту куклу в спальню, брось ее где-нибудь здесь.

Байкерша последовала в темный угол между обувной полкой и стеной прихожей, а Мила отправилась мыть руки, после чего с удовольствием приступила к ужину.

Абажур на длинном шнуре низко спускался к столу, придавая небольшой кухоньке особый уют. Пахло домашними вкусностями. Вполне довольная жизнью Мила уплетала оладышки, болтая с мамой о пустяках… И вдруг раздался крик.

Мать и дочь, как по команде, устремились к двери, выбежали в темный коридор и увидели – бабушка лежала на полу, неловко подвернув кисть руки.

– Ты не ушиблась? – наклонилась к старушке Милина мама.

– Все хорошо, вот только рука…

С бабушкиной рукой дела действительно обстояли неважно – похоже, падая, старушка ухитрилась то ли сломать, то ли вывихнуть запястье. Пока Мила доставала из морозилки кубики льда, мама уже успела вызвать «Скорую помощь».

– Врач скоро приедет, – сообщила она. – Наверное, нам придется отправиться в больницу, сделать снимок. Кстати, мама, почему ты пошла по темному коридору? Ты же знаешь, у нас лампочка перегорела, а запасных не оказалось. Что ты делала в темноте?

Обычно старушка, не ужиная, ложилась спать сразу после любимого сериала, и то, что она на сей раз решила заглянуть в кухню, было довольно необычно. Однако бабушкины объяснения оказались еще более странными:

– Как же мне не пойти? Меня же Мила позвала!

– Позвала? – удивилась девочка. – Когда?

– Только что. Я уже телевизор выключила, постель разобрала и вдруг слышу: «Бабушка, иди сюда!» Я подумала – что-то важное случилось, иначе вы бы меня беспокоить не стали, ну и побежала. А в коридоре темно, вот я и споткнулась на ровном месте, сама не знаю как. Словно кошка под ногами пробежала…