И станешь ты богом

Положение пока спасало только то, что проход был узким. Однако через него просочился ещё один воин… ещё трое… вот их уже семеро…. Ещё немного – и враги сумеют окончательно укрепиться на этом небольшом пока плацдарме, а там раскидают мешающие им стволы и уже хлынут потоком, сминая оборону.

Мгновенно оценив сложившуюся обстановку, Щука рявкнул резерву: «Встать клином!». Возглавив моментально построенный клин, подхватил короткое, зато удобное в набегах копьё в два человеческих роста длиной, с широким длинным наконечником листовидной формы. Ощетинившись копьями, клин ударил по ворвавшимся. Уже семнадцать человек толпилось у места прорыва обороны. Ещё человек двадцать сталкивали сорванные с каменной подставки стволы елей. А в это время воевода Подосень срочно собирал в кулак с полсотни воинов для закрепления наметившегося успеха.

К счастью для разбойников, ворвавшиеся хазары и булгары не успели выстроить правильного строя. Они пока стояли толпой, прикрывшись щитами и выставив навстречу ватажникам, в основном, мечи и топоры. Только двое из них были вооружены копьями.

Навстречу клину кинулся, бешено вращая огромным топором, батыр. Его приняли на копья, пронесли несколько оставшихся до противника шагов, и сбросили тяжёлое, извивающееся в предсмертных конвульсиях тело, на щиты. Мёртвый хазарин послужил тараном, опрокинув собой пару человек. Но и без этого тарана удар клина был настолько силён, что он рассёк ворвавшийся внутрь укрепления отряд и отбросил его обратно в узкий проход. Часть людей была раздавлена щитами, часть проколота копьями. Клин, потеряв ударную силу, тем не менее, продолжал неумолимо выдавливать врага из укрепления. В узком проходе возникла жуткая давка. Ватажники, ощетинившись копьями, шаг за шагом отвоевывали пространство. Хазары и булгары тщетно пытались пробиться сквозь стену мёртвых соотечественников, что висели на древках копий. Наконец копья от тяжести повисших на них тел склонились и были откинуты. Ватажники обнажили мечи, достали топоры и секиры. Началась сеча. Искалеченные тела уже образовали кровавый вал, но ни та, ни другая сторона не отступала. И всё-таки, в конце концов, Щука смог построить три ряда воинов напротив прохода. Два ряда вновь ощетинились копьями, а третий взялся за луки. И противник дрогнул….

Следующего штурма не было. Из леса вышел только воевода Подосень. Положил на траву оружие. Спокойно и не торопясь, подошёл к укреплению. Навстречу ему, также без оружия, вышел Волчий хвост. Атаман и воевода поприветствовали друг друга. Уселись, скрестив ноги, на окровавленную траву, среди трупов. Атаман вскинул руку. Тотчас же один воин принёс две чаши, мехи с медовухой, холодное вареное мясо, каравай хлеба; другой в это время расстелил плащ. Оба воина расставили на полотне принесённую еду и удалились.

Волчий хвост сильными пальцами разорвал мясо, разломил пополам хлеб, разлил по чашам хмельной напиток. Широким жестом пригласил воеводу к трапезе. Подняли чаши, сплеснули пенящийся напиток в честь богов и навьих. Постепенно, за трапезой, разговорились о делах домашних, о былых дальних походах. В это время обе стороны настороженно следили за переговорами, в любой момент готовые начать бой.

– Атаман, хотелось бы мне знать участь хана Кайрата. Жив ли он, ранен, или убит? – обратился с просьбой к Волчьему хвосту Подосень.

– Я пока не знаю. Мы ещё не успели посмотреть, кто по воле богов убит, а кто жив.

– Но может быть, пока мы с тобой беседуем, твои воины поищут его на поле брани? Он внутри укрепления, ведь он был из тех, кто ворвался туда.

– Хорошо, сейчас я отдам приказ.

Волчий хвост обернулся и подозвал воина.

– Срочно посмотрите среди тел у прохода хана. И принесите его сюда, если он мёртв. Или приведите, если он ранен.

Через некоторое время на скрещённых копьях принесли хана. Осторожно положили на траву.

– Мёртв?

– Нет, жив. Дышит. Надо освободить его от панциря.

Расстегнули панцирь, сняли шлем. Кайрат был оглушён и полузадушен. Греческое изделие выдержало удары копий. Хану ещё раз повезло – его отбросило в сторону и не завалило в дальнейшем телами павших воинов. На нём лежало всего лишь трое убитых.

Воевода пощупал тело, видимых повреждений не нашёл. Перевернул на грудь, положил себе животом на колено и надавил. Изо рта хана хлынули рвотные массы. Однако крови среди них не было. Значит, внутренние повреждения отсутствовали. Подосень повеселел. Пальцем очистил рот Кайрата, посадил его рядом с собой и влил ему в глотку крепкую медовуху. Хан закашлялся и открыл мутные глаза.

XV

К атаману, воеводе и хану подсели Кудыма, Щука, Гондыр и Ингрельд.

– Воевода, – обратился Кудыма к Подосеню, – надо бы убитых собрать и предать очищающему огню.

Воевода тем временем таращился на Щуку, беззвучно разевая рот. Наконец он обрёл дар речи:

– Это не морок? Передо мною действительно сидит знатный воевода Перми Великой, Щука? А по левую руку от воеводы – великий шаман и знаменитый целитель Кудыма из племени Чудь?

Щука улыбнулся:

– Да, это действительно я, а это – действительно Кудыма. Твои глаза тебя не обманывают.

– Но как так? Ты – и в разбойничьей шайке! Что случилось? Тебя изгнали?

– Нет, меня не изгнали, я сам сложил с себя свою должность. Почему – не спрашивай. Так было надо, и давай на этом остановимся. Хорошо?

– Добро. Однако, прежде чем очистить землю от тлена, нам с атаманом нужно решить некоторые вопросы.

– Одно другому не мешает. Пока решаются вопросы, воины соберут павших и подготовят их к переходу в мир иной, – Щука было поднялся, но Волчий хвост удержал его.

– Погоди, Щука, задержись, – атаман обратился к воеводе булгар:

– Послушай, воевода, у меня нет тайн от моих кровных братьев. Они все перед тобой. Вопросы мы теперь решаем сообща. Давай сделаем так: пусть воины, пока мы решаем, собирают тела. Погода сегодня стоит жаркая. Надо убрать павших. Негоже, если достойные станут пристанищем для мух и червяков. Хан, ты как на это смотришь?

Кайрат молча кивнул головой, соглашаясь с атаманом. Воевода, после короткого раздумья, тоже согласился.

Отдали приказ. Ватажники, хазары и булгары, настороженно поглядывая друг на друга и держа оружие наготове, начали сносить трупы в один ряд, не деля их на «своих» и «чужих». Отдельно укладывали тяжелораненых. Другие воины натаскивали сухие бревна, хворост – сооружали помост для сожжения павших бойцов.

– Итак, воевода, что ты хочешь нам предложить?

– Раз те, кто сидит рядом с тобой – твои кровные братья, я хочу предложить тебе и им перейти на службу к булгарскому князю. Отнюдь не простыми воинами. Станете боярами. Возглавите дружины, на пропитание получите земли со скотом, деревни.

– А остальные? – Волчий хвост недобро прищурился, изо всех сил впившись взглядом в бегающие глаза булгарина.

– Остальные без тебя ничего не стоят. Они развеются, как прах по ветру. Ты – связующее звено. Ты и твои кровные братья. Думается мне, что Щука и Кудыма имеют не меньший вес, чем ты. Эти два незнакомых мне могучих воина, что рядом с тобой, тоже, видимо, не последние люди в твоей ватаге. Иначе ты не стал бы смешивать с ними кровь.

– То есть, ты, воевода, предлагаешь мне предательство. Моих людей обратят в рабство, или повесят, или посадят на кол, а я стану боярином, буду иметь право на свою дружину, землю. Буду приближённым к князю. Буду лизать ему пятки. Ты это серьёзно?