И так бывает тоже

– Тогда зачем вы тратите свое драгоценное время?

– Об этом мы поговорим позже, – он взглянул на часы,– Но Вы правы, мне действительно пора. Предлагать отвезти Вас не буду, Вы у нас крайне самостоятельная девушка.

Последние слова он говорил, направляясь к выходу. У двери он обернулся:

– Кстати, прыгая на дверь, Вы были совершенно очаровательны.

А я не удержалась и запустила в него книгой. Он успел выскочить за дверь.

Глава 8.

В оставшееся время до бала бабушка посвящала меня в тонкости придворного этикета, занималась продумыванием моего образа, играла в вопросы-ответы, и я чувствовала себя настоящей дебютанткой перед первым балом.

– И запомни, девочка моя, никто тебе там не рад. Особенно девушки. Все очень надеялись, что ты так и не инициируешься или, в крайнем случае, станешь Светлой. Поэтому будь корректна, любезна, приветлива, но не позволяй себе расслабиться. К старшим обращайся только по роду с прибавлением уважаемый (ая) господин/госпожа, в ходе беседы можно просто господин/госпожа. К молодым людям, будь то молодые мужчины или женщины, если они не являются твоими друзьями и близкими следует обращаться господин/ госпожа и имя. Но если того требует хороший тон, либо ситуация, то также как и к старшим. Арахна, ты меня слушаешь?

– Бабушка, а я вот все не могу понять: на Совете тогда сказали, что я инициируюсь, когда придет любовь. Но я по-прежнему одинока и даже не влюблена.

Бабушка кинула на меня быстрый взгляд и пожала плечами:

– Мы не всегда можем назвать момент, когда к нам пришла любовь. Вернемся к реверансу…

– Ба, а как встретились мои родители? Как поняли, что это любовь?

Бабушка очень не любила эту тему, но все-таки решила ответить.

– Знаешь, это было так, как описывают любовь с первого взгляда – они встретились глазами и не смогли отвести взгляд. Я видела это, но подумала, что пройдет и Лилэя выберет долг, но твоя мать выбрала путь сердца. Не знаю, может быть, она сделала правильный выбор, ведь в конечном итоге у нас появилась ты, без твоего отца это было бы невозможно.

Бабушка говорила таким удивительно теплым, таким сердечным голосом, что я не выдержала и заревела. Я кинулась ей на шею, а бабушка засмеялась.

– Ба, я так люблю тебя, – шмыгая носом, сказала я и обняла еще крепче.

– Я тоже тебя очень люблю, моя девочка, – бабушка гладила меня по волосам, – я никогда не была для тебя нормальной бабушкой, но я просто не умею печь пироги.

И мы расхохотались.

На следующем тренинге Изя не появился. Моей радости не было предела. Дни до бала пролетели незаметно, и подошло время отправляться в Темный мир. Я очень волновалась: я увижу наш родовой дом, я побываю на настоящем балу, я увижу сразу столько Темных в одном месте! Ну и, может правда, пригляжу кого-нибудь симпатичного.

Появилась бабушка и без лишних промедлений мы шагнули в портал.

Я открыла глаза и огляделась. Гостиная была ярко освещена и выглядела образцом классического стиля в интерьере. Надо сказать, я все же подозревала, что Темные живут, как им и положено во всех приличных фильмах – в темных залах, исполненных мрачности и черно-красных оттенков. Ан нет. Гостиная была выдержана в кремово-золотой гамме и выглядела очень уютно. Я видела такие только в журналах и фильмах о красивой жизни. И это гостиная моей бабушки! Можно сказать, это моя гостиная! Моя грудь как-то сама собой приподнялась от гордости и счастья. Я перевела взгляд на камин: над ним висел большой мамин портрет. Картина изображала ее в строгом скромном образе и рождала ассоциацию с испанской инфантой: платье темно-серое, на грани черного, высокий белый воротничок, спина прямая, руки сложены перед собой, мама гордо и уверенно смотрела вдаль своими прекрасными черными глазами. Ей было лет 17 на этом портрете, в этот год она познакомилась с папой… Тоска по родителям поднялась из глубины души и больно сжала сердце. Я поспешно отвернулась от портрета. Бабушка наблюдала за мной и, как всегда, поняла все без слов.

– Адалада! – позвала бабушка.

Появилась дама в глухом платье. Лицо у нее было строгое и неулыбчивое, взгляд отстраненный. Выглядела она лет на 70, но кто их тут разберет кому сколько лет. Существуют заклятия, которые сделают несчастную 20-летнюю красавицу жалкой старухой с виду.

– Да, госпожа Арах, – сурово и даже слегка высокомерно произнесла женщина.

Я подумала, что она в точности отражает мою бабушку. Вот если бы я задумывалась о том – как должна выглядеть прислуга моей бабушки, мое представление о ней полностью совпало бы с внешностью Адалады.

– Арахна, представляю тебе Адаладу, она моя домоправительница и бывшая гувернантка твоей матери. Комната молодой госпожи готова? – в тон ей спросила бабушка.

– Да, госпожа.

– Проводите госпожу Арахну в ее комнату, – бабушка повернулась ко мне, – Арахна, будь любезна привести себя в порядок и спуститься через полчаса в столовую.

Как будто я знаю, где столовая. Я удивленно посмотрела на бабушку.

– Адалада зайдет за тобой, – слегка раздраженно выдохнула та, – но справедливости ради вынуждена отметить тот факт, что Вам, молодая госпожа, не составило труда бы догадаться, что столовая примыкает к гостиной. А теперь прошу меня простить, у меня дела.

Она выплыла из комнаты, оставив меня любоваться видом ее прямой спины. Я повернулась к Адаладе, та покорно ждала, когда молодая госпожа соизволит обратить на нее внимание. Поймав мой взгляд, она повела меня наверх, в мою комнату. Когда дверь в нее распахнулась, я удивленно замерла на пороге. Стены напоминали сияние снега в морозный день, я даже подошла поближе посмотреть на этот блеск, но при ближайшем рассмотрении стены казались белыми. Ковер был нежно сиреневого цвета, как и покрывало на кровати, а возле кровати стояла мечта моей романтичной юности: диванчик-канапе. Я не удержалась и взвизгнула от радости, практически бегом пересекла расстояние от двери до заветного диванчика и уселась посередине, как будто кто-то пытался сесть на него помимо меня. Рассматривая комнату, я пришла к выводу, что она была недавно отремонтирована и декорирована в соответствии с моими вкусовыми пристрастиями.

– Адалада, а кто подбирал интерьер?

– Госпожа Ириада лично выбирала, – ответила мне домоправительница, как будто я спросила несусветную глупость. Да, то, что ее тоже лично выбирала моя бабушка, сомнений не вызывало. – Я взяла на себя смелость подготовить Ваше домашнее платье.

– Спасибо, Адалада. Зайдите за мной через полчаса.

Домомучительница кивнула и вышла. А я отправилась в ванную комнату. Интерьер тоже был выдержан в бело-сиреневой гамме и радовал глаз. Я исполнила в душе пару песен, нарочито громко, из вредности выбрала песни поглупее, да побездарнее, чтобы позлить чванливую даму.

Облачившись, в оставленное на кровати заботливой Адаладой, домашнее платье, я крутилась у зеркала, пытаясь придраться к фасону. Это было сложно: платье было изумительно в своей простоте, ткань уютно и мягко прикасался к коже. Длина до пят, и хоть я и любила длинные юбки, но опять же из врожденной вредности, решила проявить недовольство.

Шествуя по лестнице вниз в столовую, я раздраженно дернула плечиком, подбирая юбку, давая понять, что изволю сердиться. Хотя я и не была уверена, что Адаладушка следит за моими конвульсиями. Я резко остановилась и обернулась и сердито посмотрела на нее:

– Разве я обязана путаться в юбке дома?

– Молодая госпожа может выбрать любую длину, которую сочтет для себя удобной, – с достоинством ответила Адаладушка,– но возьму смелость напомнить госпоже Арахне, что вечернее время является временем визитов, иногда неожиданных, но, в основном, особ знатных и очень влиятельных, и вряд ли Ваша бабушка будет довольна, если Вы предстанете перед визитерами в полуголом виде.

Я вспыхнула и собиралась резко ответить старухе, но сдержалась. В конце концов, она права и лучше услышать предупреждение от надменной экс-гувернантки, нежели слушать потом разгневанную бабушку.