И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно

И вот, я в этом отделе заметил молодого мужчину в кожаной куртке, по нему видно, что он на несколько лет старше меня, но не намного. И он рассматривает немного склонившись вперёд разложенные на прилавке под стеклом колоды игральных карт. Все выставленные на продажу колоды представлены образцами, то есть вытащенными из распечатанных пачек отдельными картами, разложенными рядами: от каждой колоды лежит по 5 карт. Многие посетители этого отдела игральных карт впервые увидев такое их разнообразие, открывают рот, поднимают брови, открывают шире глаза, в общем, смотрят на разложенный лицом товар - игральные карты, как на какую-то диковинку из Кунсткамеры. Я заметил, что молодой мужчина смотрит на роскошные карты не как первооткрыватель их разнообразия, то есть без удивления и восхищения, а как-то по-другому. В его взгляде на карты я угадал в нём заядлого картёжника. Я именно угадал. Мне захотелось с ним познакомиться. Я надеялся, что этому человеку понравится моя игра Romm'e. Мне ведь не хватало людей, с кем можно было бы посидеть - насладиться игрой: такая она приятная игра. И я предугадывал, что именно с этим человеком мне будет интересно играть. Также я рассчитывал в этом молодом мужчине найти знатока и ценителя моей коллекции игральных карт: мне не хватало признания моего занятия-игры в карты и их собирания. А ещё я надеялся, что смогу научиться ещё какой-нибудь хорошей карточной игре у него, а то я играю всё в Romm'e да в Romm'e.

И ещё одно обстоятельство, побудившее меня попробовать познакомиться с этим молодым мужчиной. На многих работах я учил игре в Romm'e тех, с кем работал, также учил этой игре своих девушек-женщин, и ещё, летом на пляже учил игре соседних загорающих. Так вот, теперь после долгого перерыва я начал работать и не играл на работе, а, как писал, спал в обеденный перерыв, и с последней девушкой я расстался уже как полгода назад, то есть летом, а сейчас зима и, следовательно, на пляже я также не играл уже полгода. Итак, мне хотелось познакомиться с потенциальным новым игроком в Romm'e. Я вышел из магазина на улицу раньше этого заинтересовавшего меня человека. То есть на Невский. И стал поджидать его у входа в магазин. Признаюсь, что до этого случая я ещё ни с кем не знакомился на улице. Ни с девушками-женщинами, с которыми я знакомился всегда в каком-либо помещении, ни с мужчинами вообще, то есть в моей жизни не было такого, чтобы я взял да и познакомился с лицом мужеского пола сам где-либо кроме как на работе. А тут: на тебе - с мужчиной да на улице, и не на какой-то, а на самом Невском проспекте. Об этом я думал, поджидая незнакомца. Наконец через несколько минут он вышел из магазина. Я тут же у магазина подхожу к нему и заговариваю с ним:

– Извините, во что Вы играете?
– да, да, именно так напрямую я его и спросил.

– Да многое во что, если не во всё, - без тени смущения от неожиданно заданного мной вопроса и даже с некоторым чувством гордости ответил мне молодой мужчина, и, слегка улыбаясь, спросил меня:

– А Вы?

– Я играю только в одну карточную игру. Она широко не распространена у нас в стране, но мне нравится. Скорее всего Вы её не знаете, но я с удовольствием Вас бы научил в неё играть.

– И как же называется Ваша игра?
– проявил интерес незнакомец.

– Rummy. Это по-английски. Или Romm'e, как говорят французы, а за ними и немцы.

– Не слышал такой. А сколько народу нужно для игры?

– В том-то и дело, что предлагаемая мной игра играется двумя игроками, что, согласитесь, редкий случай, раз Вы знаете много игр.

– Да, уж, пожалуй, соглашусь с Вами. Ну, раз Вы уверяете, что она интересная, то с удовольствием принимаю Ваше предложение. Итак, давайте обменяемся номерами телефонов и назовёмся друг другу. Пишите:VVV-VV-VV, Дима Блюменталь.

– 273-VV-VV, Алесей Павлов.

– Только давайте созвонимся уже после Нового года - сейчас уже как-то некогда. И давайте перейдём на "ты", я ведь не намного старше Вас.

– Давай, - согласился я.

– Итак, после Нового года. Пока.

– Пока, - попрощался я, и мы после рукопожатия разбежались в разные стороны Невского.

Раз уж я сейчас писал о картах, то продолжу ещё на карточную тему. Несколько раз в аналогичных случаях при отмене лекций мы, несколько студентов, оставались в аудитории и играли в Romm'e, то есть я научил нескольких своих сокурсников этой игре и часто носил при себе описанную выше папку с материей и картами на всякий случай. Что случилось в тот вечер, когда я познакомился с Димой Блюменталем, то ли я забыл папку с картами дома, то ли никто из сокурсников не согласился остаться, сейчас я не помню, но факт остаётся фактом: я случайно познакомился с ним. Случайная закономерность - наверное, я вправе так выразиться применительно к моему знакомству с Димой Блюменталем. Ещё о картах и университете. Две колоды для моей коллекции подарили мне мои сокурсники Саша Орлов и Эдик Сипатов. И ещё. Я сам научился методом проб и ошибок строить высокую шестиярусную пирамиду из игральных карт и демонстрировал своё мастерство перед лекциями прямо в аудитории.

Ещё о картах и пляжах. Я любил посещать пляжи в Озерках и, конечно же, у Петропавловской крепости, до которых мне удобно было добираться: в Озерки-на метро, а до Петропавловки - пешком. Намного чаще я ходил-ездил на пляж один, чем в обществе женского пола, но и такое тоже случалось. Если я был с прекрасной половиной, то я играл в карты с ней. А если один, то тогда... Тогда всё происходило так. Расстелив пляжную подстилку я садился на неё или оставался стоять и осматривался по сторонам, примечая тех, кто играл в карты, или у кого на подстилке среди вещей видна была колода карт. У играющих я примечал, во что они играют, ведут ли они запись игры (счёт). Если оказывалось, что играют в дурака, то я брал компанию игроков на заметку - пусть поиграют, пока кому-нибудь из них не надоест, и колода будет отложена в сторону или убрана (но я-то уже заметил, что в этой компании карты уважают!). И вот тут появляюсь я. Я предлагаю кому-нибудь из компании научиться играть в новую игру. И часто кто-нибудь один или несколько изъявляют желание научиться новой игре. Или же мне надоедает ждать, пока люди наиграются, и я по наглому вмешиваюсь после их очередной партии, предлагая воспользоваться случаем научиться новой игре. И часто люди бросают свою игру и соглашаются учиться играть в мою. Получив согласие на игру со мной, я достаю свою колоду карт, полную, то есть в которой есть и двойки и джокеры, ведь почти всегда у пляжных игроков колода неполная, а мне для игры в Romm'e нужны и те, и эти.

А подстилку на пляж я всегда брал большую, чтобы можно было на ней разложить всю колоду карт (игра такая: требует много места; а из-за того, что может быть разложено много карт, то играть можно только в безветренную погоду или при самом слабеньком ветерке - иначе сдует разложенные карты). И мы, я с учениками-игроками, располагаемся играть на моей подстилке, или же я перетаскиваю-располагаю свою подстилку к подстилке моих учеников, и мы играем посередине: карты раскладываются-раздаются опять-таки на моей подстилке. А подстилка у меня - толстая коричневая ткань с узором - бывшая занавеска, а не полотенце. И вот мы играем. Я против одного из компании, ведь моя игра для двоих. Или же я играю против коллективного ума, когда изъявляют желание научиться играть сразу несколько человек. Компания часто пьёт пиво или лимонад, так и меня угощают. Я пью. Но от сигарет обычно отказываюсь, потому что я предпочитаю курить "Беломор".

Раз уж я обмолвился о пиве, то следует написать ещё следующее. Что ещё в 1993 году летом, когда я играл в карты с одноклассником по 203-ей школе Димой Гороховым у себя дома за низким журнальном столиком, на котором раскладывалась вся колода, и места для стаканов с пивом на нём не оставалось, и поэтому они ставились на пол рядом с нами, - так вот, когда я так играл с ним, то выяснилось, что нашей собаке Моне пиво пришлось по вкусу: зайдя в мою комнату она подошла к нам, играющим, невзначай сунула нос в стакан с пивом и без раздумий принялась лакать его. Заметив это, мы не стали шугать Мону - нас заинтересовал процесс потребления пива собакой: допьёт она или нет стакан до конца. Допила! Мы ей подлили ещё - нам пива не жалко: на двоих мы купили десять бутылок. И она снова вылакала всё налитое ей пиво. Мы громко рассмеялись. Услышав наш смех, к нам в комнату вошла моя мама и, выяснив, над чем мы так смеёмся, унесла собаку на руках, прижав её к груди. Со временем выяснится, что Мона - эстет в выборе пива: пьёт не всякое, какое предложат, а выборочно. Ай да Мона! Монморанси!

Полагаю, что я уже сумел заинтриговать многих читателей игрой в Romm'e. Возможно, что когда-нибудь правила игры в неё будут мной опубликованы. Сейчас же только объясню название этой игры. Оно происходит от такого крепкого алкогольного напитка как ром. По-английски "Rum". Поэтому игра по-английски называется "Rummy", а по-французски также как и по-русски, то есть "Rom", а игра - "Romm'e". Типа, приятная такая игра, под которую можно попивать-потягивать ром. Но под кубинский ром "Гавана Клуб" я играл всего дважды: ещё до армии и в армии, а так, в основном, под пиво.

* * * (Звёздочки 46)

Январь 1999 года. Сессия. День консультации перед каким-то экзаменом. Мы, студенты, ждём её начала в коридоре. Я и ещё несколько человек стоим у окна и разговариваем о том, кто какую тему диплома пишет и у кого какой научный руководитель. Я тоже сообщил свою тему и назвал фамилию Босфоров.

– Да, поздравляю, он же берёт! Ты что, не слышал об этом? Все это знают, - заявил мне один из стоявших рядом со мной студентов.

Нет, я этого не слышал. Возможно потому, что такой темой за всё время учёбы в университете не интересовался, так как рассчитывал всё время на свои собственные силы, и пользование шпаргалками считал ниже собственного достоинства (но про шпаргалки это я здесь просто к слову). Сообщение о взяточничестве Босфорова прозвучало из уст такого студента, который, я удивляюсь как, переходил с курса на курс после пересдач экзаменов и вечно показывал своё незнание на семинарах, о чём бы его не спросили. Так что, я поверил этому студенту, который по моему мнению не мог доучиться до конца иначе как с помощью взяток.

* * * (Звёздочки 47)

Расправившись с экзаменами в последнюю мою сессию в университете в январе 1999 года, я звоню Диме Блюменталю (далее я буду называть его просто Димой). Он приглашает меня к себе домой в этот же вечер, когда я позвонил. Он живёт на Большой Монетной улице на Петроградской стороне. В большой комнате в тихой коммуналке на последнем этаже. Окна комнаты выходят во двор-колодец. Мебели в его комнате совсем мало: кроме дивана, кресла, пары стульев и низкого журнального столика больше ничего нет, поэтому одежда сложена в углу, и сумки там. Вешалка на стене в углу тоже есть, и я вешаю куртку на неё. В комнате я не замечаю ни телевизора, ни магнитофона с радио. Но я нисколько не смущаюсь скудостью интерьера и не успеваю задуматься о возможных причинах отсутствия в комнате этих электроприборов, так как Дима, словно читая мои мысли, говорит: