И тут я понял...

Какие-то камеры навсегда остались запечатаны, но непреодолимые заслоны на других просто осыпались песком, освобождая тех, кто мог иметь права на свою и чужие жизни. Перед ними распахнулся огромный, манящий солнечным светом, проход наверх. По каменным ступеням несколько тысяч воинов побрели к свободе. Без оружия, без доспехов, без одежды, вооруженные только одной своей верой.

Они поднимались и шли единой толпой вперед, знакомой дорогой, которой сюда приходили не единожды и не одна тысяча людей. Они шли и даже не думали оборачиваться и доказывать кому-то свою правоту. Им оставалось только предстать перед смертью, которой вовсе не нужны были какие-то истины и ответы, которая не станет слушать, которая не станет понимать, которую нельзя победить… ей были нужны только живые души и каждый из выживших людей до боли хорошо понимал и знал, кто такие упыри и черти.

Но бредя по выжженной черной земле, при каждом шаге босой ноги, после которой поднимался столб пыли, один воин всё же обернулся. Его тело было покрыто сотнями шрамов, дух истерзан и задавлен, но, даже не смотря на это, он возвышался над всеми остальными. Был воплощением человеческой мощи, которая потухшими и бесцветными глазами на измученном лице наблюдала, как меняется мир прямо как во сне.

Из земной тверди вырастали гигантские каменные утесы, под их подножием в бездонную пустоту проваливалась земля. Пышущие изобилием и жизнью леса превращались в неприглядные и непролазные чащи с извивающимися колючими лианами. Форт, который они пытались штурмовать, обратился в небольшую гору с бойницами, похожими на норы в муравейнике. Растущее на вершине мира величественное дерево вдруг стало желтеть и врастать ветвями в непомерно высокую стену. Оно будто закрывалось от всего мира, готовящегося погрузиться в длительное и суровое зимнее безумие.

… - А это влё лы вилавата. Пелаволы ловсем лести ле лумееш. Иващенка линная. Лакая же у меля листа лупая и лалощливая. Нилего, я лепя залюлю… — Успокаивала волчица существо.

Они находились посреди лесной поляны и проводили свои обычные дни, но сегодня… сегодня лес пряма на глазах изменился до неузнаваемости, предзнаменуя страшные события.

— Нас защщитит Владыка, ссестра. Он ещё дажже толком не понимает, на что сспособен. Какие-то мертвецы не сстанут для насс ссерьезной угрозой. И ччто это за утешшения у тебя в последнее время? — Меланхолично говорило существо, греясь на огромном камне под солнцем. — Он же проссто наругал меня. Ну, вещщи отобрал. И ещщё разз обругал. А потом некоторые вещи ссжег, некоторые выброссил в окно, некоторые сспрятали противные духи…

— Лот-лот. — Закивала волчица. — Леня он лепель лочно любит больше, ло лы ле пелеливай. Лесты ложны леляятся и любить луг луга.

Волчица горделиво уложилась на камне рядом с существом и привалилась к нему пушистым боком. Через некоторое время она сонно зажмурилась глаза, положила голову на лапы и тихо затарахтела. Непостоянство мира не трогало ни одну из них, ведь они уже давно были в водовороте хаоса и сейчас со спокойствием следили, как он изменяет реальность, не удивляясь более ничему.