И вновь продолжается бой!

Тут меня увели в лазарет и уложили на кровать. Тётя Роза притащила каких-то порошков и заставила меня их все проглотить. Пришлось согласиться, тем более, меня ждала награда. Когда я всё проглотил, тётя Роза развернула бумажную упаковку и высыпала мне в рот прелесть! М-м-м! Ням-ням! Кисло-сладкую аскорбинку! Все прошедшие годы, я иногда вспоминал эти аскорбинки, тогда мне казалось, что ничего вкуснее на свете нету. И вот сейчас я почувствовал во рту тот самый вкус. Фейерверк вкуса взорвался в моём рте или правильно говорить роте? Вот блин! Что за дурацкие мысли приходят в голову? От этих позабытых мной вкусовых ощущений, я так растрогался, что даже слёзки побежали из моих глаз. Нифига себе, меня торкнуло?

– Дениска, ты же уже взрослый мальчик?
– погладила меня по голове тётя Роза - Так больно?

– Нет!
– отрицательно замотал я головой и вдруг порывисто её обнял - Вкусно! Спасибо мама Роза!
– прошептал я.

– Ох!
– неожиданно вздрогнула она и прижала меня к себе - Никто ещё меня так, мамой не называл!
– всхлипнула она.

Нифига себе? Это что, за те пять лет, что она у нас работает, её никто мамой не называл? Офигеть! А тут я, со своим порывом непонятным нарисовался! Интересно, а сколько мне сейчас? Так, этот момент я помню, мне 13. Мы пошли играть в футбол после дождя и я не успел выпрыгнуть и принять мяч на грудь, пришлось пасовать головой. Мяч у нас был старый, когда он намокал вообще становился гирей и вот эту гирю я и пасанул головой. Тогда я тоже получил сотрясение, и лежал в нашем лазарете, как раз неделю. Это меня удачно переместили, знать бы ещё за какие заслуги? В мире Андрея я не так много и успел. Хотя видимо достаточно, раз ОН вернул меня сюда.

Андрюха! Э-хе-хе! Надеюсь, братишка, ты смог убить тех мужичков в масках и связаться с дядей Мишей? Дядя Миша. Сразу вспомнились оторвы сестрёнки, мамочка, ребята из ансамбля, Валюша. Как же мне теперь без вас? Вы же мне все родными стали! Роднее некуда! Стоп. Валюша! Я же в своём мире, а Таня тут ещё жива! Она погибнет только через год. Ну уж нет! Этого я не допущу! Сам сдохну, а ей умереть не дам! Ты будешь жить моя любовь! Будешь жить! И пусть не со мной, если так угодно ему и судьбе, я приму этот жребий, но ты будешь жить! Если мне не суждено быть твоим любимым, я буду твоим другом, как был другом и Маше, и Жанке, и Вере, и Свете, и Ланке. Твоим самым верным другом!

– Денис!
– посмотрела на меня влажными глазами тётя Роза - Спасибо тебе! И, если тебе не сложно...
– замялась она.

– Конечно мама Роза!
– улыбнулся я - Мне даже приятно!
– посмотрел я на неё.

– Какой ты...
– внимательно всмотрелась она в мои глаза - Понимающий!

– Я такой!
– задрал я нос и мы облегчённо рассмеялись.

– Может, тебе что-нибудь нужно?
– повернулась она ко мне вставая.

– А можно мне сюда гитару принести?
– с надеждой посмотрел я.

– Ты умеешь играть на гитаре?
– удивилась она.

– Немножко!
– засмущался я - Пока не так хорошо, как хотелось бы!

– Хорошо, Денис!
– улыбнулась она - Я поговорю с Надеждой Витальевной, думаю, тебе и вправду одному будет скучно, а так глядишь и повеселее, и польза.

– Спасибо!
– кивнул я головой довольно.

– Ладно, я пойду, а ты постарайся поспать. Хорошо?

– Разрешите выполнять!
– шутливо приложил я руку к голове, отдавая честь.

Мама Роза покачала головой, улыбаясь, и вышла, а я завалился спасть. Как здорово, что я вернулся именно сюда и именно сейчас! Теперь всё будет иначе!

Мир Андрея.

Москва. Госпиталь имени Бурденко.

Вика лежала в палате и смотрела в потолок.

– Какая же ты жестокая, жизнь!
– думала она - Разве заслужил всё что с ним было раньше и случилось сейчас, её Лисёнок? Чуть больше месяца они были вместе, так мало и так много. И вот, они говорят, его больше нет. Какие страшные слова. Ещё вчера они смеялись, целовались, дарили друг другу нежность и наслаждение, и вот его не стало. Он буднично вышел за дверь, улыбнувшись, и не улыбнётся больше никогда. НИКОГДА! Они даже не знают, где его могила. Всё, что ей от него осталось - это фотографии, его песни, записи концертов и ребёнок. Их ребёнок. Он так его хотел или её. Даже имена для них придумал, если будет мальчик, то Денис, а если девочка, то Таня. Если в честь кого имя Таня она понимала, то кто такой Денис, он так и не признался. Очень хороший человек, вот и всё. Дорогая, не нервничай, говорил он, остальным имя выберешь сама. Остальным. Никаких остальных уже не будет. Нет, я не хочу верить! Пока не найдут его тело, я верить не хочу. Я не верю, что он умер. НЕ ВЕРЮ!!! Он обещал мне вернуться даже с того света, а он всегда держит слово! Всегда! Я буду его ждать и он обязательно вернётся, обязательно! Он всегда держит слово!

У палаты.

– Ну как она?
– спросила свою мать Галина Брежнева.

– Непонятно!
– ответила Виктория Петровна - Сначала пришла в ужас, а сейчас вроде успокоилась. Мне кажется она не хочет верить, что Андрей погиб. Если честно, я тоже не верю, не тот он человек!

– Я тоже не хочу верить, но на его пальто два пулевых отверстия, в плече и в районе живота. Если он и выжил, то только чудом!
– присела она рядом на диванчик.

– Я понимаю, но...
– задумалась Виктория Петровна - Не знаю, как это объяснить, но он жив. Ему плохо, больно, но он жив и борется!

Галина Брежнева удивлённо посмотрела на мать и только покачала головой.

Окраина Москвы. Старая овощная база.

Андрей очнулся резко, судорожно вздохнул и осмотрелся вокруг. Кажется до телефона он не добрался, отрубился по дороге. Кряхтя, попробовал встать. Чёрт, как больно! Плечо не чувствую совсем, а рядом с ним, всё горит. Наверное началось воспаление. Этого мне для полного счастья и не хватает. Мне нужен телефон, здесь должен быть телефон. Должен быть!

С трудом, упираясь головой в стену, он смог подняться. И так вдоль стеночки, потихонечку он и поплёлся к двери. Он должен найти телефон. Должен, иначе смерть. Кабинет за кабинетом, помещение за помещением. Расплывающимся взглядом он увидел красный крест на двери. Зайти или нет? Зайти, а вдруг? Сжав зубы толкнул дверь и завис, качаясь и ловя баланс. Лишь бы не упасть, лишь бы не упасть. Наконец красная пелена отступила и он смог заглянуть в кабинет. Молоденькая медсестра в белом халате с красной розочкой у сердца, смотрела в потолок стеклянным взглядом. Суки, совсем ведь молодая. На столе стоял телефонный аппарат, неужели? Из последних сил добрёл и взяв трубку, набрал номер, пошли гудки...

Москва. Старая площадь. Кабинет Андропова.

Юрий Владимирович сидел и размышлял. Что-то не так! Где-то они ошиблись, он чувствовал. Где, и в чём? Доклад об уничтожении мальчишки пришёл, встреча не состоялась. Тут всё чисто, тогда где? Где прокол? Где?

Раздавшийся телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Нехорошее предчувствие шевельнулось в груди.

– Я слушаю!
– сказал он в трубку.

– Это Цвигун!
– раздалось из трубки - В 10-32 на кортеж министра МВД Щёлокова совершено вооружённое нападение, они отбились, но двое телохранителей убито, один ранен. Щёлоков также получил ранение головы, в данный момент его жизнь вне опасности.

– Почему так поздно докладываете?
– разозлился он.

– А вот тут самое интересное!
– напряжённо заговорил тот - Идёт неофициальное бойкотирование комитета. Наши люди во многих местах отстранены и заменены на сотрудников ГРУ генштаба, в первую очередь, в охране Брежнева и его семьи. Также выяснилось, что было нападение на жениха внучки Брежнева, и по предварительной информации он убит, но его тело не найдено. Вся его охрана уничтожена, на месте боестолкновения обнаружены многочисленные гильзы и следы крови, что говорит об активном противодействии и, видимо, среди нападавших имеются раненые и убитые. После этого Брежнев вызвал к себе в Переделкино Громыко, Суслова, Гречко и Щёлокова. Что там происходит выяснить не удалось, наши люди отстранены и вывезены. Вот, по дороге в Переделкино на кортеж министра МВД и было совершено нападение, кем и для чего, пока неизвестно. Люди работают, но пока информации нет.