И вновь Золотая Неделя!

— Вот значит как... — Многозначительно протянул посольский на японском.

— Именно так! — Покивал я, — Ирония давно пожрала этот ссученный мир, не смогла переварить, и толстым слоем заблевала его пост-иронией. Я — закономерный продукт всего этого!

От поддержания разговора на эту тему мужики воздержались — нужно же сначала методичку полистать! — и мы в тишине доехали до склада. Пробежавшись по нему хаотичной кометой, набрал полную тележку советского кина, мультипликации и книг. Для походных целей купил приличный спортивный костюм производства РСФСР (или как оно нынче зовется? РССР?) и местные же, выпущенные по лицензии, "адидасовские" кеды. Майор выбрал себе чешские ботинки, расплатившись за них из собственных средств. Выглядит жутко довольным! Маленькое темное пятнышко с моей кармы успешно удалено! Больше мне здесь ничего не нужно — с нами прибыли подарки в виде палаток, спальных мешков, рюкзаков и прочего добра — дары туристическому кружку Антоновой школы, вот все это завтра тестировать на пригодность к местным условиям и пойдем.

— Хорошая погода завтра будет? — Спросил я у не ставшего ничего себе покупать Николая Степановича.

— Обещают ясное небо и температуру до плюс девятнадцати, — Поделился он ценной информацией.

— Класс! — Одобрил я.

Глава 28

Завершив «Омский» кусок бложика на обрывистом берегу реки, попросил оператора доснимать панорам и уезжать в Москву — все, что я хотел показать соотечественникам из местных красот, у нас есть. Усевшись в «Чайку» — кураторы так от меня и не отстают — позволил себе расплыться по сидению и попросил майора отвезти меня в родной санаторий — на улице еще светло, но силы закончились.

— Устал, Иоши-кун? — Когда мы тронулись по изрядно битой грунтовке, спросил Николай Степанович.

— Тяжко без моих девочек, — Пожаловался я.

Тимофей Матвеевич гоготнул, посольский подмигнул:

— «Твоих» у нас нет, но, если тебе сильно нужно…

— Нужно сильно! — Покивал я, — Но совсем не то, о чем вы подумали.

— Хм? — Вопросительно посмотрел на меня в зеркало заднего вида майор Петров.

— Запасы моэ-энергии кончаются, — Развел я руками, — А от нее прямо зависят моя эмоциональная стабильность и трудоспособность.

— Моэ-энергия? — Заинтересовался Тимофей Матвеевич.

— Эмоциональная стабильность? — Обратил Николай Степанович внимание на проблему посерьезнее.

— Я ж подросток, — Начал я отвечать сначала ему, — Гормон играет, химия в мозгу от кайфов к облому скачет, — Развел руками, — Не переживайте, проблем не возникнет. Самоконтроль и стремление к совершенству — наше все.

Посольский с видимым облегчением покивал, и я переключился на тему гораздо интереснее.

— Объяснить суть «моэ» советскому майору — непростая задача, но я попытаюсь.

Мужики хмыкнули и приготовились слушать.

— В широком смысле под этот термин можно подтянуть любые милые вещи, которые исполняют девочки. Например, когда моя сестренка играет с котятами, выделяется огромное количество моэ-энергии. Или когда моя секретарша Нанако чихает, она супер потешно шевелит носиком — это тоже моэ. Когда мой айдол поет милые песенки — это моэ! Когда моя невеста… Не, это уже любовь! — Немного подумав, не стал делиться милыми подробностями моей личной жизни.

— Вот как? — Задумчиво хмыкнул майор.

К этому времени мы въехали в частный сектор, и он указал на очень фигуристую даму лет двадцати пяти, которая вешала белье во дворе, распахнув халатик гораздо шире, чем необходимо:

— Моэ?

— Не, это уже легкая эротика, — Расстроил я вояку.

— Моэ? — Указал посольский на группку с радостным визгом гоняющихся за собакой советских детей детсадовского возраста.

— Моэ! — Подтвердил я.

— Значит, все эти слухи о том, что у тебя есть личный гарем — неправда? — Спросил Николай Степанович.

Майор посмотрел на меня завистливым взглядом.

— Гарем — понятие растяжимое, — Развел я руками, — Но сплю я только со своей невестой, если вы об этом.

— Серьезно? — Выпучил глаза Тимофей Матвеевич, — Ты же самый популярный пацан в Японии!

— Скоро буду самый популярный в мире, — Нескромно уточнил я, — Но я уже выбрал себе идеально подходящего человека. А остальные… — Пожал плечами, — Начну думать х*ем, и личная жизнь критически осложнится. Это, так сказать, обоснование рациональное. Есть еще другое, посильнее — как я буду своей девочке в глаза смотреть, если пойду налево? Она же мне доверяет.

— Молодой просто, — Фыркнул майор.

— Молодой да ранний! — Радостно согласился я, — Вы женаты, Тимофей Матвеевич?

— Женат! — Подтвердил он.

— И часто налево ходите?

— Нечасто, но бывает, — Пожал он плечами, — Все так делают.

— Ох уж эта биология, — Вздохнул я и попросил Николая Степановича: — Можно мне домой позвонить?

— Само собой, Иоши-кун, — Кивнул он, — Ты ведь можешь звонить прямо из своего номера, разве на инструктаже об этом не говорили?

— Там инструктаж был часов на двадцать, если все вместе сложить! — Фыркнул я, — И все говорили в основном про одно и то же, так что я забил и просто кивал, если у меня что-то спрашивали. Все очень старались уберечь меня от ошибок, и я очень им благодарен! — Машинально добавил я в конце комплимент.

Мужики гоготнули, довезли меня до санатория и… Майор Петров пошел заселяться в номер напротив моего! Он изначально пустовал, так что выгонять никого не пришлось. Со всех сторон обложили, блин! Ладно, майор все еще потешный, так что пускай.

Я же отправился прямиком к себе, переоделся в свежекупленный советский спортивный костюм и набрал индийский номер Хэруки — у них в экспедиции спутниковый телефон есть. Ответил мне какой-то мужик, которому пришлось трижды повторить просьбу позвать девушку к телефону — связь прямо не очень. Что поделать, удивительно, что я вообще отсюда в Индию дозвонился!

— …ши?! — Прорвался сквозь шум помех любимый голосочек.

— Иоши! — Радостно подтвердил я, — Как ты?

— …шо! …ливень…палатке…ля…зают…ыре!

«Хорошо! В Гатах жуткий ливень, сидим в палатке. Лягушки вылезают из нор, и мы нашли уже четыре!» — Успешно справилось с переводом сердечко.

— Это замечательно!

— …о? …шно!

«Что? Плохо слышно!»

— Я тебя люблю! — Проорал я в трубку.

— …же…лю! — Откликнулась Хэруки.

Это в расшифровке не нуждается. Тут в трубке пошли гудки — связь пропала. Попробовал набрать номер еще трижды, но соединение не устанавливалось. Ладно, я и на такое не рассчитывал, так что пофигу — лучшая девочка жива, здорова и довольна, этого уже достаточно, чтобы чувствовать себя прекрасно!

Дальше набрал домашний номер, полчасика поговорил с Чико — у нее все хорошо, если не считать стремительное сближение с «Мари-семпай». Напрягает, но вреда пока вроде нет, а девочке новый семпай очень нравится. После Чико пару минут поговорил с мамой Хомурой, порадовавшей новостью о том, что вынашивает она не одного Одзаву, а сразу двоих — мальчика и девочку. Завидно — я всегда очень хотел себе сестру-близняшку. От души порадовался за всех нас, немного рассказал о стремительно обретающем среди местных культовый статус деде Казуме и попрощался.