I Will Be The End of You

Чёрный пёс подходил всё ближе.

Упёрлась спиной во что-то.

Глазами искала выход. Не может даже вскрикнуть. Это всё… что она увидела на площади… Эти бешеные зрачки пса, который уносил жизни… людей… Плакала и понимала, что это же сейчас произойдёт и с ней. Рано, или поздно.

Неокрепшей детской психикой и воображением видела, что настигнет её в ближайшие секунды. Такого удара изнутри она не смогла вытерпеть.

Тейлз… когда он был там… тонул… Она вспомнила потерянных близких, семью. Она держалась за них, не хотела их отпускать. А сейчас…

Грохот оглушил её, заложив уши на несколько секунд.

Прямо над ней из ниоткуда появился человек в иссиня-черной форме. Он стрелял в пса. Один раз попал.

Крольчиха закрылась руками. Это всё. Конец.

Пес рвал человека как бумагу. Обрезками служили кровь и одежда.

Но нечто, глубокое, заставляло её бежать. Послушалась. Потому что оно говорило голосом Ваниллы. Только ей она могла доверять.

Бежала.

Площадь усеянная мертвыми цветами и людьми. Клочья рванного красного картона и одежды. Размокшего, вспученного, покрытого маслом, картона. Грим на лицах и неудачный макияж. Ребристые трубочки, как червяки. Едкий запах недожаренной котлеты, оставленной на столе почти на неделю. Бутафорская кровь, которой не место здесь, ведь сегодня не было Хэллоуина. Серое небо из пепла и золы, раскрашенное черно-белыми мультфильмами.

И так везде. И так повсюду.

Наклз выбежал в коридор за Сабом. Его злостный взгляд пытался заметить в тумане своего врага. И больше ни одной мысли. Только убийство.

В здании стало как-то странно тихо. Маленькие кусочки бетона хрустнули под ногами. Он ищет. Вдруг где-то снизу послышался топот. Наклз улыбнулся. Нашёлся, попаданец. Красный спрыгнул вниз, на нижний этаж, заполненный обломками стен. Здесь было также пыльно, но все же видимость увеличивалась. Ехидна замер. В нем словно пробудился охотник. Осталось найти свою жертву.

Что-то зашуршало сзади. Резкий бросок назад, но впустую. Просто штукатурка обвалилась. Наклз досадно сплюнул и обернулся.

На него был нацелен ствол винтовки. Чёрный пёс положил палец на спусковой крючок.

– Не сейчас! – проорал ему ехидна. Хлопок выстрела прямо над головой. Наклз ощутил жжение на руках, схватив ствол. Дёрнув на себя винтовку, ехидна резким выпадом врезал не успевшему отпустить оружие Сабу прямо в нос. Тот отшагнул назад, оставив разряженную винтовку Наклзу, тот её отбросил в сторону.

– Из-за тебя страдают мои друзья! – приблизился Наклз, готовясь атаковать.

– Нисколько. – Саб принял выжидательную позицию.

– Хватит! – рявкнул ехидна, и с быстротой грома ринулся вперёд. Два мощных удара прошли мимо. Саб успел пригнуться и оттолкнуть противника назад, но тот быстро оправился и провёл ещё одну контратаку, но снова безуспешно, Саб опять увернулся. Он хотел приблизиться к оружию, но не успел: Наклз опередил его и всем весом плюхнулся на пса. Мордобой перешёл в катание между обломками. Наклз ногами пнул Саба к стене, тот съехал по ней. Из рассечённой губы закапала кровь.

Но ехидна не тормозил, в два прыжка преодолев расстояние до стены, но пёс снова отклонился от стремительных шипов на кистях противника, и нанёс несколько косвенных ударов в бок, стараясь сразу отбежать, но ехидна боли не ощутил, и в этот же момент повалили Саба на живот, заломив ему руку. Заскрипев зубами, Саб хотел перевернуться, но уже поздно. Наклз обхватил его шею.

– Вот ты и попался… – прошипел красный, отдавая все силы на удушение. Кровь била по мозгам, Наклз не до конца отдавал себе отчёт в том, что делал, но уничтожение пса входило в его планы. Саб старался изо всех сил, но последний сиплый глоток судорожного воздуха не насытил грудь. Дышать нельзя. Земля исчезла из-под ног, Наклз поднял его за шею.

Но Саб также хотел убить Наклза. Отбросив назад чувства, он заставил себя сделать пинок. Удачный, прямо в порезанную голень ехидны. Не в силах стерпеть боль, тот взвыл от ожога на повреждённой чашечке, он ослабил хватку, и упал на спину, схватившись за ногу. Саб отполз от корчившегося противника, хватая грязный воздух, пытаясь добраться до оружия. Голова кружилась, и не соображала, но руки сами нащупали рукоятку и цевьё.

Наклз проорал нечленораздельное слово, и, превозмогая боль, поднялся на ноги.

Но сознание почувствовало подвох.

Дуло было направлено на него.

– А теперь ты… попался… – спазм в горле не давал возможности Сабу даже отдышаться, не то что говорить.

Тело уже рвалось вперёд, но Наклз подавил движение. Подвох был в том, что теперь уже нет возможности увернуться.

Резкая тишина.

Только непонятный гул и крики внизу, как будто из-под толщи воды.

Как бы то ни было, эта пауза дала немного перевести дух обоим, и дать подумать об убийстве друг друга.

– Зачем тебе… это?! – Наклз стоял на месте. У него была сильная отдышка и досада от того, что кулаки против огнестрела, при том такого, особо не помогут.

Саб уже начал приходить в себя, не сводя мушку с Наклза.

Ехидна не успел воспользоваться случаем. Это гложило больше, чем то, что он едва удерживался на ногах.

– Что именно? – пёс уже полностью отошёл от удушения, разве что вырванные клочки шерсти и кровь заставляли ощущать боль.

Наклз сделал шаг вперёд. Саб остался на месте, готовясь выстрелить.

Ещё один. Не стреляет.

– Почему ты всё рушишь?! – оба стали мелкими шагами кружить другу вокруг друга, не давая возможности атаковать Хотя Наклз не понимал, почему Саб не выстрелил сразу. Возможно, просто не сумел, а может…

– Ты играешь со мной?! – рявкнул он.

– Мне нужно убить тебя! А потом и всех остальных! – Саб нажал на курок.

Наклз хотел отпрыгнуть, но не успел…

Щелчок. Ехидна раскрыл глаза.

– Чёрт… – пёс с недоумением посмотрел на своё оружие. Наклз улыбнулся.

– Отхвати! – крик и бросок вперёд. Но чёрный присел и прикладом отправил его через себя. Металл точно угодил под рёбра.

Боль ударила током по телу красного. Наклз не смог подняться с первого раза. В попытках разобраться, где низ, а где верх, Наклз упустил Саба из вида, чем тот и воспользовался, выбежав в коридор.

– Но зачем… – прошипел Наклз, поднимаясь.

Внутренности были готовы вывернуться наизнанку, но ехидна терпел. Потому что терпеть дальше он не собирается. Из разрушенной палаты был лишь один выход.