I Will Be The End of You
Шрифт:
– То есть, больше никаких предметов? Только молот? – с полной серьезностью спросил Наклз.
– Нет. Я была маленькая, и я делала это через силу. А сейчас.. Как-то не думала об этом. А вот сейчас снова вспомнила… И я не уверенна. У меня уже вряд ли что-то получится… – замялась ежиха.
– Получится у тебя все. Просто вспомни, что твоя сила может ранить кого-то из близких. Своих… или дорогих другим. – Наклз кашлянул в кулак и покраснел в этот момент.
Руж… Боже. Ведь она тогда действительно чуть было не удушила её. Тогда вставал логичный вопрос: почему МИ не подпитывал её
Тот момент, в разрушающемся госпитале, где она выломала целую стену, будучи совершенно без сил… Ведь Мастер Изумруд подпитывает все эмоции, так?
Что она испытывает сейчас?
Стоп. Наклз покраснел при упоминании Руж? В голове тут же разгорелось немобианское любопытство, но Роуз с силой заставила себя не думать об этом. В конце-концов, здесь она чтобы научиться управлять силой, а не залезать в чужую душу.
– В общем, – спустя короткую неловкую паузу продолжил хранитель. – Будем медитировать.
– Что? – обиженно и “театрально” протянула ежиха. – Мы же ведь и так каждый по два часа зависаем на групповой терапии!
– И-и все что ты там делаешь - спишь. Без сновидений. – отрезал Наклз. – А я буду учу тебя именно погружаться в себя. Чтобы ты разобралась в своих силах на уровне подсознания, и сделала нужные выводы.
– Подсознания?.. – повторила Эми. – А это не опасно?
– Нет. Конечно нет, – выдавил улыбку ехидна. – Давай пройдём вглубь парка. Здесь слишком близко к дому. И Мастер Изумруду. А его влияние сейчас к черту не надо.
После секундного замешательства, они двинулись дальше по маленькой аллее.
Испещренный трещинами асфальт, в котором порой отсутствовали целые куски покрытия, ковер из листьев и каштанов, слабый ветер, и медленно падающие частички зеленого леса.
Дорожка парка уходила далеко вперед, поворачивая направо.
А в куртке было довольно тепло. Да и колготы не давали мерзнуть. Хотя на улице и было около десяти градусов тепла, это никак не влияло на промозглое чувство тоскливости и потери чего-то… душевного?
Наклз старался идти с ней в ногу, подстраиваясь под её шаг, но по его виду не сказать, что он сильно торопил ежиху. Будто он сам осматривал каждый кусочек парка и чему-то тихо удивлялся. Само лицо и мимика говорили об этом.
Шли недолго, но казалось, что времени прошло гораздо больше, чем ожидалось. Эми даже началось казаться, что ехидна и сам уже не знает, зачем они пошли, и, кажется, теперь просто ищет оправдания.
А может ему просто понравилась такая легкая прогулка ни о чем.
Эми уже ощущала эту безмятежность и расслабленность во всем теле. Идут по осеннему парку, в котором щебечут птички, ветерок колышет ветви, срывая листья и укладывая их в узор. Ежиха уже и позабыла это чувство. Как хорошо, что хранитель напомнил ей всё это.
Позабыть обо всем и наслаждаться миром. И так бы дальше.
Только вот Наклз остановился около поворота.
– Думаю, достаточно. – он перешагнул через разваленный бетонный бордюр и пролез через кустарник, сломав телом несколько ветвей.
Без тропинки, выросшая за время отсутствия людей трава и какие-то шипастые кусты с красными плодами
вытянутой формы. Эми аккуратно отодвигала ветки молотом.Наклз лез напролом, треща сухостоем.
Наконец он остановился около нескольких камней. Смял траву около одного из них.
– Здесь, – с некой гордостью от того, что он нашел нужное место, сказал Наклз и без единой капли сомнения сел на траву и принял позу лотоса.
Ежиха с легким недоумением тоже опустилась, но пока просто подмяла ноги под себя, стараясь не задеть обувью куртку или ещё что-нибудь. Положила молот на колени.
– А можешь сказать… как это? – напрямую задала вопрос Роуз.
Ехидна ясно смотрел перед собой, с каким-то воодушевлением.
– Ты будешь чувствовать дыхание, сердцебиение, может, даже слышать ветер. – мягко ответил он. – Но ты будешь видеть “мыслями”, образами, блуждать среди них, копаться в них. А чуть позже… ты сама станешь “мыслью”…
– Оу… звучит странно и страшно, – призналась Эми, сделав глубокий вздох. Но она верила Наклзу. Он же ведь теперь её братик. Хи-хи. Так мило.
– Наверное, именно это и хотела сказать тебе мама. Ты пугалась этого, но, не желая перечить, ты просто нашла выход из ситуации. – будто описывая момент из своей жизни сказал хранитель, выправив плечи.
– Её Саманта зовут, если что. – вставила ежиха. – А это будет долго? Надо как-то по особенному дышать, или?..
– Не беспокойся. Эту часть я сделаю за тебя.
– За меня? – сильно удивилась ежиха.
– Возьми мою руку. И держи её зажатой. – он подал ей открытую ладонь. Ту самую, которой он остановил пулю, выпущенную Хидом. Зажившие порезы, и сколы на шипах. Роуз, смущенно, прикрывая зарумянившиеся щеки, коснулась его кисти.
Это действие почему-то так сильно отдало в груди. Приятное чувство, будто кто-то играет перышком, пытаясь защекотать до опьянения.
– Если что, это моя энергия так на тебя подействовала, – заметил забагровевший ехидна, увидев как Эми зажала коленки. И как на её неприкрытых руках появилась “гусиная кожа”. Он поджал уголки рта. – Та, что… желтая, да.
– Фух… – отдышалась Эми, успокаиваясь и переставая напрягать ноги. – Начнем?
– А ты готова? – вкрадчиво спросил хранитель.
– Да. Полностью.
– Тогда погнали, – улыбнулись они друг другу.
Закрыли глаза, и глубоко вздохнули. Ежиха заметила, что даже с тем набором слов, что имел ехидна, ему с легкостью удалось уговорить её сделать то, о чем мама её слезно просила и умоляла.
Может, ей удалось принять это? И ей нужен лишь толчок для волевых решений?
17 Сентября, 10 утра.
Генрих Фауст сложил очки и положил их в специальный футляр. Пожилой, седовласый мужчина с крючковатым носом отложил книгу заметок и ручку. На халате ярко красовался бейджик с узнаваемым знаком корпорации “Айконос”. она занимала большую часть долю всех исследований, связанных с мозговой деятельностью и нейронной сетью. Она была знаменита не только этим. Шли слухи, что они даже сотрудничают с ГАН во многих сферах своих изысканий. Но никогда не было никаких точных доказательств.