И залпы башенных орудий...
Шрифт:
— А хрен его знает, Анастас, что там нам выпадет… Могу только озвучить «Основные положения галактической стратегии в фазе войны». Если мы сегодня победим, то поставим полную блокаду Вескуса… По Черчиллю это так: «Первый год — никакого эффекта, второй — очень малое воздействие, третий — значительные результаты, четвертый — коллапс экономики». Ну, может, не четыре года, а сорок лет, какая разница? Но это все так, подход к главному. А главное вот в чем: что нам делать с чужой культурой? Проще всего полностью истребить себумов, но уничтожить двадцать миллиардов разумных существ… Это как-то слишком уж по-себумски, верно? Можно культуру ассимилировать, но лучше всего поменять вектор ее развития. Я даже подумываю о генетической
По кораблю разнесся вой сирены.
— А сегодня, — начал Середа вставать из-за стола, — надо постараться победить! Усек?
— Ага! — кивнул Григорян.
— Внимание! — ревело по громкой связи. — Приготовиться к финишу! Все по местам! Готовность два!
— Сканировщики! — рявкнул Таппи. — А ну, живо по местам! Наши финишируют, а вы шляетесь где-то!
— Мы… — начал Ганс внушительно.
— Разговорчики! — рыкнул капитан-командор и склонился над центральным голокубом, будто выпиленным из черноты космоса. Одна из его граней была отмечена красным шариком, изображавшим УВ Кита под литерой «А», а противоположная была словно бисером расшита — это виднелись корабли себумов, зависшие в пустоте или медленно дрейфовавшие.
— До финиша пятнадцать минут! — объявил Иржи Корда, лопоухий форт-капитан.
— Так! — весомо проронил Шматко. — Всем приготовиться! Разбиться по группам! Будем ставить строй!
По Д-связи грянули сразу десятки запросов. Еще минута, и их количество перевалило за сотню. Сканировщики затараторили, передавая уточненные координаты. Вихрь из цифр и буквиц реял под потолком отсека, бубнящие голоса сливались в монотонный гул. Потом напряжение спало, и уже лишь отдельные припоздавшие корабли испрашивали данные.
— …Четыре, три, два, один… — вел Ганс обратный отсчет. — Финиш!
Вся середина экрана-куба заискрилась сотнями блесток. Таппи на ум пришла аналогия с рамкой в улье, светящейся капельками меда.
— Общая ориентация флота закончена! — доложил Корда. — Коррекция… Так… Проведена коррекция!
— По группе «Ц» идет поиск дрейф-момента, — проговорил Ганс. — Всё! Навели и отсинхронизировали вектор дрейфа!
В кубе экрана Космофлот Земли начал сближение с флотом себумов.
— Сколько у них сейчас? — негромко спросил Таппи.
— У себумов? — уточнил Ганс. — Ровно тысяча сто пятьдесят. Наших поменьше…
— Ничего… — протянул Таппи. — Нас мало, но мы в тельняшках!
Рио Брая приписали к линкору. Командир «Максимуса» предложил Браю на выбор: тихую, спокойную службу оператора систем внутреннего транспорта, на которой, в случае чего, легче было уцелеть, или боевой пост. Рио Брай выбрал место оператора контрактора. Трехмерные контракторы стягивали объекты, ужимая километровый крейсер до полстаметровой болванки, и размещались на самой кромке плоского овала «Максика», «на передовой».
Каждый божий день Рио Брай просиживал за пультом контрактора, сминая вражеские корабли в виртуалке, и вот — реал! Первый настоящий бой. И здесь тебе не высветится «Game over», здесь ты в полной мере испытаешь то, что в киберпространстве было уготовано всяким монстрам…
— Кораблям мидель-сегмента! — раздался мужественный голос Координатора. — Перестроение в клин!
Рио Брай затрудненно сглотнул. Атакующий ордер. Хорошо ломает строй противника.
Он прислушался к себе: не страшно ли? Удивительно, но страха не было. Как-то не верилось
в собственную смерть. Вон они, вражеские корабли, близко совсем — тусклые огоньки в ночи. Выстроились и прут. А он почти на острие клина…Модульные крейсеры кхацкхов заняли место по ободу вертикального кольца, направленного между вектором движения и внешним траверзом. Конусные заградители тоже встали по кольцу, окружая клин. Поперек их строя протянулись колонны энергоботов.
— Держать строй! — прозвучало по интеркому.
Брай глянул на монитор. На экранчике рисованная плоскость начала вздуваться, пучиться, вытягиваться в конус. И сближаться с вражеским «планаром».
— Посты УАС! — прогремело под низким потолком. — Готовность ноль!
— Есть готовность ноль! — четко ответил Рио Брай и положил руки на рычажки, лаская пальцем красную кнопку-гашетку.
Первыми на клин обрушились истребители — этакие сдвоенные шары, похожие на молекулы кислорода, какими их рисуют в детских книжках. Эскадрилья за эскадрильей заходили себумские пилоты, стробоскопическое сверкание вспышек моментально отозвалось радужными переливами на туманистых вздутиях энергетических щитов. В полную силу заработали тангенциальные инжекторы энергоботов, в довесок, к защитным полям создавая электронные облака, также неплохо отражавшие потоки энергии.
— Звену — отстрел! — прозвучала команда и отдалась эхом повторений.
На себумские истребители накинулись модули кхацкхов, поддержанные огнем МАКов. Один из модульных крейсеров совершенно исчез, распавшись на тысячу с лишним истребителей и штурмовиков.
Но это еще не было битвой, лишь преамбулой к ней. А потом началось…
Клин приблизился к вражеской «плоскости», и сразу шесть суперкрейсеров испустили полосы сиреневого света, дотянувшиеся до пары себумских линкоров и четырех ударных дестроеров. Но и сами «суперы» оказались в активных фокусах орудий себумов. И закипел бой. Шаровые излучатели извергали антипротоны во всех направлениях, а незримые силовые поля вдруг словно обрели плоть и цвет — они то вздувались, то сжимались слоями бурлящего огня. Космической ночи не стало — экран пылал, вспыхивая ужасной, режущей глаза белизной, дрожал фиолетовыми фантомами, рябил сотнями вспышек, пульсирующими сгустками голубого пламени.
Изжелта-белым лавовым пузырем взбух малый атмосферный крейсер «Гамаюн» и рассеялся сизоватой туманностью. Вспыхивали и переходили в жесткое излучение истребители-пустотники. Оба себумских линкора, скрученные девятью измерениями, коллапсиррвали одновременно, добрыми порциями гамма-квантов полоснув по обеим плоскостям. А одному из ударных дестроеров каким-то чудом удалось вырваться. Волна аннигиляции лизнула суперкрейсер «Бравлин», и боевой пост с коллапсарным генератором воссиял краешком Солнца. Дестроер пер прямо на «Максимус», паля из лазерных пушек, а дыму и газов уже набралось столько, что лучи когерентного накала прочерчивались в пустоте отдельными, бледненькими и слабенькими точками-тире.
«Он — мой!» — решил Рио Брай и навел перекрестье визира на силуэт дестроера. Мягко подбавив напряжения, он изо всех сил вжал кнопку с надписью «ПУСК». На табло тут же зажглась индикация: «Трехмерная контракция». Дестроер словно скрылся за невидимым занавесом — сложился под направленной гравитацией до размера истребителя и закувыркался, пропадая за нижним углом экрана.
— Готов!.. — прошептал Брай и рукой размял лицо, одеревеневшее от зверской гримасы. — Готов!
А битва переходила в новую фазу — на линии, вернее, на плоскости огня сошлись оба флота. Рио Браю показалось, что взорвался весь космос — сотни пучков антиматерии, плазменных зарядов, лазерных лучей скрестились и пролили грандиозные потоки энергии, окатив близкую Альбертину, обращенную ночной стороной к сражению, ярчайшим светом. Звезды погасли, пространство содрогнулось, раздираемое боевой нелинейностью.