И жили они долго и счастливо

Солдат зацепил длинным тросом джип, и скоро он снова стоял на колесах, и мог продолжать движение. Бронемашина развернулась, и теперь Сергей мог опять спокойно сесть в теплую кабину. Следовать за военными было намного проще, в сравнении с тем, что они только что делали. Теперь они ехали колее, и искать дорогу не было необходимости.

Через полчаса они въехали в поселок у подножья горы. Здесь можно было заночевать. Когда Сергей узнал, что военные едут в N-ск, он предложил Роману остаться в поселке и с первым караваном, как только грейдер пройдет, расчищая дорогу, возвращаться домой. Сам Сергей пересел в бронемашину. Он не собирался возвращаться домой, не закончив дела. Хотя здравый разум подсказывал мужчине, что работу, проделанную им в этой поездке, придется повторять после того, как сойдет снег. Но Сергею важно было доложить, что он сделал все сам, чтобы «застолбить» за собой этот большой проект.

Глава 10

Лучшая возможность узнать,

можешь ли ты доверять человеку,

– довериться ему

Эрнест Хемингуэй

Когда Аню вывезли из дверей реанимации, она увидела знакомые лица и слабо улыбнулась. На душе вдруг стало удивительно тепло. Ведь для каждого человека важно понимать, что есть на земле те, кому он небезразличен.

– Марк! И ты здесь? – удивилась она, – когда ты успел?

– Мы уже часа три здесь сидим, – усмехнулся паренек.

– Надо же! А мне казалось, что прошло не больше получаса, – слабая улыбка чуть тронула ее губы, – хотя операцию делали под местным наркозом.

– Врач сказала, что ты уснула сразу после операции, и тебя решили не трогать, понаблюдать за твоим состоянием, – сообщила Лилия Романовна дочери.

– А я и не заметила, как заснула, – Аня протянула руку матери, и та осторожно взяла ее в свою.

– А можно, мы сами ее повезем? – попросил Даниил у медсестры.

– Да, пожалуйста, только осторожно, – ответила девушка. – Я тогда вернусь в отделение. А ты, – обратилась она к напарнице, – покажи ребятам, куда везти больную и как правильно переложить ее на кровать.

Когда ребята, подняв Аню на простыни, перенесли ее на кровать, она благодарно протянула руку Даниилу, и тот нежно сжал ее пальчики в своей ладони. Марк, увидев такой явный знак, до боли сжал зубы. Он понял, что его брат и Аня уже выяснили отношения. Выскочив из палаты, словно ошпаренный он широкими шагами направился к выходу из отделения, едва слышно проговорив сквозь зубы:

– Тупица, как я мог надеяться? Конечно, он старше и талантливее меня! У них так много общего! О, Боже, как же больно! – он машинально потер левую сторону груди, затем растер горло – как трудно дышать! Марк выбежал на заснеженную аллею, ведущую от входа к воротам. Снег скрипел под ногами, парень шел в распахнутом пуховике, не замечая мороза. Он с болью поднял глаза к небу.

– Господи! Почему так случилось?! Я же не думал, что Данька тоже в нее влюблен! Думал, что они просто дружат. Аня же не раз говорила, что они друзья.

Марк почти бежал к остановке. Когда он был у самой дороги, подошел автобус, и он с разбега вскочил в него. Если бы не случайное стечение обстоятельств, он бы обязательно простудился. Стоя в полном автобусе, Марк согрелся и немного пришел в себя. Единственное, что сейчас хотелось парню, – закрыться в комнате и не видеть брата как можно дольше. Но он понимал, что спать Даниил придет в ту же комнату, и им придется общаться. Одно утешало, что брат пока не собирался уходить из больницы, и у Марка было время успокоиться и взять себя в руки.

Тем временем, Даниил сидел на краю постели Ани и, поглаживая руку любимой, которую держал в своей ладони, тихо произнес:

– Она сейчас такой хрупкой кажется, будто сломается, если я прижму ее хоть капельку!

– Ага, размечтался, – едва слышно прошептала Аня, – меня не так просто сломать! Я вот только чуточку оклемаюсь и тебя еще на соревнование по армрестлингу вызову.

Даниил не выдержал и рассмеялся.

– Ты явно переоцениваешь свои силы раз в тысячу, – ответил парень, глядя на свою крепкую ладонь, на которой лежала белая, почти прозрачная кисть девушки.

Аня подняла глаза на мать, которая сейчас стояла в сторонке, все еще не решаясь подойти после того, как ее дочь перенесли с каталки на кровать.

– Мам, он не верит, что я занималась армрестлингом, – обратилась она к матери.

– Да, наша чудачка, действительно занималась этим видом спорта, – подтвердила Лилия Романовна – и, даже какие-то там места занимала. – Женщина улыбнулась впервые за долгое время, вспоминая веселые времена, когда они с мужем ходили на соревнования по армреслингу, и наблюдая, как крепкие подростки с ужасом обнаруживали, что хрупкая девочка укладывала их руку на стол почти без видимых усилий.

– Никогда бы не подумал! – удивился Даниил.

– Я даже на районных соревнованиях, заняла первое место среди подростков, – слабо улыбнулась Аня. – Папа очень любил на мои соревнования приходить, он всегда говорил, что наслаждается, видя, как мои соперницы удивляются, когда я их побеждаю.

– Да, Слава всегда в такие моменты с гордостью произносил: «Моя дочка!» – вздохнула Лилия Романовна.

Она присела на стул, рядом с кроватью дочери, и задумалась, уносясь мысленно в то счастливое время, когда Аня еще училась в школе, а Вячеслав работал в ИЯФе (институте ядерной физики) старшим научным сотрудником. Женщина не подозревала, что на работе муж получает немалую дозу радиации и знает об этом, соглашаясь на риск ради науки.

Вячеслав надеялся, что сумеет дожить до пенсии, но не рассчитывал пережить выход на нее. Но мужчина недооценил вредоносную дозу радиации и умер от белокровия, когда ему еще не исполнилось и сорока лет, а его дочери едва «стукнуло» пятнадцать. Он успел порадоваться успехам дочери пока она училась в музыкальной школе, но дальше Анне с матерью пришлось жить без кормильца, и теперь в их доме почти никогда не было слышно смеха. Стоило Анне рассмеяться, как Лилия Романовна вздрагивала и осуждающе смотрела на дочь, будто своей радостью та предает память об отце. И Аня почти разучилась смеяться. Сейчас, вспоминая прошлое, Лилия Романовна сказала:

– А ты ведь всегда была хохотушкой, – женщина грустно взглянула на дочь.

– Тогда все было иначе, – Аня тихо закрыла глаза. – Можно, я посплю? Глаза слипаются, сил нет.

– Да, конечно! – спохватился Даниил, – я посижу тихонько рядышком?

– Нет, идите оба домой. Я теперь до утра буду спать. Мам, пожалуйста, иди домой, поспи. Сейчас уже поздно, скоро автобусы перестанут ходить.

– Я буду спать здесь, – ответила женщина. – А ты иди, Даниил. Я тебе потом позвоню, когда она проснется. И завтра иди на учебу. Узнай, что там да как. Может быть, мне нужно ноты занести тому, кто вместо Ани будет выступать на концерте?

– Нет, мама! Я буду играть, время еще есть. Я восстановлюсь. – Девушка посмотрела на Даниила. – Пожалуйста, скажи им, что я буду играть на этом концерте. У меня же только два произведения. Я не подведу Иосифа Рудольфовича. Он столько трудился надо мной!

Даниил ушел домой, а вошедшая медсестра предложила Лилии Романовне поспать на свободной кровати, рядом с дочерью. Парень вышел на улицу и плотнее запахнулся в пуховик. К вечеру температура упала, снег звучно хрустел под ногами. Даниил шел и улыбался. К кому-то любовь приходит весной, но у него первая влюбленность родилась осенью, а надежду на взаимность он получил в предрождественские морозы. И новое, волнующее чувство грело парня лучше всех пуховиков мира.