И. В. Сталин. Вождь оклеветанной эпохи

Это — всё слова, хором утверждают критики Сталина. Однако Сталин ещё в 1925 году решительно поддержал журналиста Сосновского, высказавшего критические замечания в адрес местных органов советской власти. Не надо обвинять его в том, что он якобы утверждает, что советский аппарат прогнил. Он нигде не сказал этого. Он показал стране кусок живой жизни, вскрыл недостатки в деятельности местных органов, не умеющих работать в деревне, с крестьянством. На настоящем Пленуме ЦК, продолжая эту тему, Сталин сказал: «Я думаю, что если критика содержит хотя бы 5-10 % правды, то и такую критику надо приветствовать, выслушать внимательно и учесть здоровое зерно». Сталин особенно выделил и поддержал работающих в деревне рабкоров и селькоров. «Эти люди, в массе своей впечатлительные, горящие искрой правды, желающие обличать, желающие исправить во что бы то ни стало наши недочеты, люди, не боящиеся пуль, — должны составить один из основных рычагов. К ним надо прислушиваться, а не хулить. Через них, как через некоторый барометр, непосредственно отражающий недочеты нашей строительной работы, мы очень многое могли бы выявить и исправить.

Конечно, нам нужна такая критика, которая укрепляет наше дело. Критика и самокритика должны, во-первых, поднять бдительность рабочего класса, обострить его внимание к нашим недостаткам, облегчить исправление этих недостатков и сделать невозможными всякого рода «неожиданности» в нашей строительной работе. Во-вторых, она должна поднять политическую культурность рабочего класса, развить в нем чувство хозяина страны и облегчить обучение рабочего класса делу управления страной».

Особую роль критике и самокритике Сталин придавал в связи с необходимостью борьбы с бюрократизмом. Бюрократизм, заявлял Сталин, один из жесточайших врагов нашего продвижения вперед. Коммунист-бюрократ — самый опасный тип бюрократа. Как бороться против этого зла? Я думаю, что никаких других средств против этого зла, кроме организации контроля партийных масс снизу, кроме насаждения внутрипартийной демократии, нет и не может быть. Миллионные массы рабочих, строящих нашу промышленность, накапливают изо дня в день громадный опыт строительства, который ценен для нас ничуть не меньше, чем опыт руководителей. Массовая критика снизу, контроль снизу нужны нам, чтобы этот опыт миллионных масс не пропадал даром, чтобы он учитывался и претворялся в жизнь.

Отсюда очередная задача партии: беспощадная борьба с бюрократизмом, организация массовой критики снизу, учет этой критики в практических решениях о ликвидации наших недостатков, чистка аппарата и выдвижение в аппарат снизу преданных работников из рабочего класса.

В 1934 году на XVII съезде партии Сталин снова и весьма резко выступил против бюрократизма, против «советских вельмож»: «Бюрократизм и канцелярщина аппаратов управления… отсутствие ответственности… вот где источники наших трудностей, вот где гнездятся теперь наши трудности… Это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков…»

Но беда Сталина была в том, что, отодвигая, убирая, прогоняя старых «вельмож», действительно обленившихся, зазнавшихся, кичившихся своими прежними заслугами, он выдвигал новых «вельмож». Да, его «выдвиженцы» были люди молодые, энергичные, знающие, преданные стране и делу социализма. Но среди них было немало и тех, у кого преданность делу, служение стране, сознание долга, чувство достоинства постепенно утрачивались, сознание чести подменялось сознанием лести, сознание долга — сознанием придворности, стремлением сделать карьеру. Да, над ними постоянно висел «дамоклов меч» наказания за проступки, но привычка властвовать и привилегии власти преодолевали и страх…

Дочь Сталина Светлана Аллилуева в книге «Двадцать писем другу» вспоминает, как она рассказала отцу, что во время войны в эвакуации, в Куйбышеве, для детей высокопоставленных советских руководителей была создана отдельная школа. Сталин по этому поводу выразился коротко и энергично: «Каста проклятая!» Но эта «каста», «номенклатура» и тому подобные, повторяем, в известной степени была его порождением. Впоследствии многие «номенклатурщики» предали Сталина, а затем их «наследники» предали и партию, и Советскую страну.

Но вернемся к 30-м годам, вернемся к Сталину, к эпохе индустриализации и коллективизации. Сталин спешил — спешил в проведении линии и на индустриализацию, и на коллективизацию сельского хозяйства.

Конечно, много факторов побуждали Сталина спешить: желание скорее вырвать страну из вековечной отсталости, из неграмотности и бескультурья, быстрее создать мощную страну, чтобы противостоять неисчезающим, постоянным империалистическим угрозам. На Сталина и его окружение в деле проведения коллективизации в деревне большое воздействие оказывало и чувство враждебности широких крестьянских масс, в основном бедняцких, к богатым, зажиточным крестьянам. Именно богатые крестьяне в первые годы советской власти не раз участвовали в антисоветских восстаниях. Кулаки, зажиточные крестьяне, конечно же, были противниками коллективизации, противниками «голытьбы». Бедняки, в среде которых идеи равенства всегда были широко распространены, а после революции тенденция к уравнительности ещё более усилилась, остро реагировали на процессы углубляющейся дифференциации в деревне. Они были убеждены, что кулаки — враги, что только после их ликвидации можно перейти к социализму, в котором всё будет «по справедливости». И Сталин разделял эти настроения.

В руководстве партии Н. И. Бухарин и ряд других видных деятелей выступили против форсированного курса Сталина. Именно Н. И. Бухарин, который до сих пор играл немалую роль в борьбе против Троцкого, Зиновьева и Каменева, теперь становится главным идейным противником Сталина, лидером оппозиции.

Николай Иванович Бухарин родился 9 октября 1888 года в Москве, в семье учителя. С юношеских лет он был знаком с произведениями русских революционных демократов, с марксистской литературой. В 1906 году он вступает в большевистскую партию, избирается в состав её Московского комитета. Вскоре был арестован и сослан. В 1911 году бежит из ссылки за границу. В1912 году встречается с В. И. Лениным, который уже в те годы высоко оценил способность Бухарина к теоретической работе. К книге Бухарина «Мировое хозяйство и империализм» (1918) Ленин написал предисловие, в котором указывал, что «научное значение работы Н. И. Бухарина состоит именно в том, что он рассматривает основные факты мирового хозяйства, касающиеся империализма как целого, как определенной ступени развития наиболее высокоразвитого капитализма» (т. 27, с. 24).

Конечно, в те годы Бухарин высказывал немало суждений, отмеченных левизной, в частности, он выступал против требования наций на самоопределение и тому подобное. Ленин дружески спорил с Бухариным, считая его ошибки «маленькими» в сравнении, например, с ошибками К. Каутского.

В 1917 году после Февральской революции Бухарин вернулся в Россию, в Москву, стал одним из руководителей Московского комитета партии.

На VI съезде большевистской партии он выступил с докладом о войне и международном положении. Когда развернулась кампания клеветы против Ленина, VI съезд РСДРП избрал Н. И. Бухарина членом ЦК партии. Бухарин высказался против явки Ленина на суд. Возражая Троцкому, он заявлял, что Временное правительство превратит суд в физическую расправу над вождем пролетариата.

В1918 году Бухарин во главе «левых коммунистов» выступил против заключения Брестского мирного договора с Германией. Его аргументация, мягко говоря, была странная: «В интересах мировой революции мы считаем целесообразным идти на возможность утраты советской власти, становящейся теперь чисто формальной». Ленин, признавая всю несправедливость, «похабность» Брестского мира, резко возражал Бухарину и другим «левым коммунистам»: «Мир надо подписывать, ибо советская власть, Красная армия в данный момент не могут противостоять врагу. Война с Германией может привести к гибели советской власти». Ленин упрекал Бухарина и его приверженцев в том, что они стоят «на старой тактической позиции, упорно не желая видеть, как изменилась, как создавалась новая объективная обстановка» (т. 35, с. 254).

Под влиянием Ленина Бухарин в том же, 1918 году, охарактеризовал свое выступление против Брестского мира как политическую ошибку.

Конечно, политические ошибки Бухарин допускал и в последующие годы. В 1918 году он приветствовал создание «Пролеткульта» как «лаборатории для создания части пролетарской культуры». И позднее, в 1925 году, на XIV съезде партии, он продолжал отстаивать идею «пролетарской культуры». В 1920 году Бухарин поддержал также Троцкого в дискуссии по поводу профсоюзов. В 1919–1920 годах Бухарин и Преображенский написали книгу «Азбука коммунизма», в которой, как отмечал Ленин, содержалось немало устаревших положений.

В «Азбуке коммунизма» ставилась задача немедленного строительства коммунизма, отвергалось товарное производство (раз оно имеется, то нет социализма), критиковалась идея использования государственного капитализма: госкапитализм при диктатуре пролетариата — это бессмыслица, сапоги всмятку. Ибо госкапитализм предполагает диктатуру финансового капитала, означает передачу правительства диктаторски организованному империалистическому государству. Бухарин, Преображенский (вместе с ними Осинский, Радек, Смирнов) настаивали на полной экспроприации средств производства, на отказе от сотрудничества со старыми специалистами (ибо это, опять-таки, ведет к госкапитализму) и так далее.