Ибо я согрешила

— Ты идешь на вечеринку в эти выходные? — спросила я.

— На день рождение Алекс? — поинтересовался Нейт, натягивая кожаную куртку. Я кивнула.

— Алекс и моя подруга. Конечно, я там буду. А ты?

— Алекс принудила меня, — пожала плечами, — она бывает очень настойчивой.

— Точно, — Нейт прислонился к двери и нахмурился, — думаю, что я должен извиниться за прошлую вечеринку.

Я подавилась воздухом.

— Что, прости?

— Я поступил не очень хорошо, — он взглянул на меня, — а бабушка воспитывала меня джентльменом.

Я улыбнулась, вспомнив милую миссис Бакер.

— Мне кажется уже поздно извиняться, — я стала изучать пол. Я чувствовала неловкость из-за… интимности этого момента.

— Лучше поздно, чем никогда!

Я усмехнулась и посмотрела на Нейта.

— Иди домой, я ужасно устала. И да, я прощаю тебя.

Нейт оторвался от двери и, погрозив мне указательным пальцем, открыл дверь и покинул мой дом.

«Думай сердцем».

Так легко сказать. Я не могу разобраться, что я чувствую. Джуд неплохой парень. С ним весело и безопасно, пока он не пьян.

А Нейт – он опасен. Если жизнь рядом с Джудом можно сравнить с ручейком, то жизнь с Нейтом — это бурная горная река. С ним очень тяжело, потому что он непостоянен. Скорее всего, это оттого, что он сам не знает, что хочет.

Все это так сложно. Так …трудно понять, что есть лучше, а что хуже…

Мои размышления прервал звонок на домашний телефон. Нам никто не звонил на дом, поэтому я насторожилась.

Я быстро подошла к тумбочке и взяла трубку.

— Алло?

В ответ я услышала всхлипывания и сдавленные рыдания.

— Алло?

— Ребекка… Ребекка… — до боли знакомый голос. Такой родной и такой ненавистный.

Я не знала, что ответить, поэтому лишь прошептала:

— Мама?

8

Восьмая глава

— Милая, как я рада тебя слышать! — пролепетала мать, захлебываясь в собственных слезах.

— Правда? А мне казалось, что ты забыла, что у тебя есть дочь! — я понимала, что так нельзя, но не могла побороть свою злость из-за предательства. Ведь маме изменила не просто своему мужу, но она изменила и мне. А я предательств не прощаю.

— Дочка, ну зачем же ты так говоришь? — попыталась оправдаться моя мать, — Я думала о тебе каждый день, но все же не решалась набрать твой номер… Хотя ты и сама хороша, Бекка! Могла бы и позвонить родной матери! Я же переживала…

— Знаешь, мамочка, я не думаю, что ты переживала за меня, когда спала с тем сопляком! — во мне говорила детская обида. Я должна была контролировать свои чувства и эмоции, но лживые слова матери выводили из себя.

— Ты ничего не понимаешь, детка… — уже без истерик проговорила мать, — ты еще слишком мала, чтобы понимать такие вещи! Вырастишь, проживешь мое и…

— Это все, что ты хотела сказать? — мой голос – лед, — если да, то больше не звони сюда! Забудь этот номер! Забудь, что у тебя когда-то была дочь!

Я бросила трубку и прижала ладонь ко рту, сдерживая рыдания, которые зародились в груди и рвались наружу. Зачем она так? Мы с отцом только оправились после предательства…

Папе помогала работа. Он полностью погружался в нее, и это реально помогало ему. Папа уже не проводил время, глядя в пустоту. Он стал интересоваться и другими вещами. Зачем она так?! Зачем?! Наша жизнь стала налаживаться…

Спасибо больше, мам! Последние месяцы у тебя отлично получается рушить чужие жизни!

Я медленно перевела дыхание и поднялась в свою комнату. На душе было гадко после разговора с матерью, поэтому я должна была отвлечься от всей этой грязи. Я могла бы позвонить Алекс или Джуду. Но они ничем не смогут мне помочь.

Я прошлась по комнате и решила, что теплая расслабляющая ванна поможет мне разобраться во всем. По крайней мере с собственными мыслями точно.

* * *

Нежный запах кокоса обволакивал тело. Я лежала в теплой воде и играла с мыльными пузырьками. Волосы я собрала в высокий пучок, но несколько прядей все же намокли. Я решила вспомнить детство и сделала себе бороду. Я взглянула в зеркало напротив и улыбнулась своему отражению. Я стерла пену с лица и блаженно закрыла глаза, позволяя воде расслаблять напряженные мышцы.

Перед глазами всплыли картинки из моего детства. Вот я первый раз пытаюсь ехать на двухколесном велосипеде, но моя попытка оканчивается провалом. Я не проехала и метра, когда рухнула на асфальт и разбила коленку. На глаза сразу же навернулись слезы и медленно скатились по моим по-детски пухлым щечкам. Я села на тротуар, но тут ко мне уже спешат обеспокоеннее родители.

Я указала им на разбитую коленку, и они облегченно вздохнули, понимая, что я не нанесла себе серьезного вреда. Мама присела на корточки и, ласково мне улыбнувшись, нежно вытерла слезы с моего лица. А потом наклонилась, слегка коснулась губами моей ранки и подула на нее.

— Видишь, все уже не так и страшно! — доверительно прошептала мне она. — Уже и не болит, правда?

Я кивнула и обняла маму за шею, вдыхая самый прекрасный запах на свете — запах мамы! И с тех пор я всегда верила, что мамин поцелуй может вылечить любую болезнь, исцелить любую рану.

Я хотела бы помнить мою маму именно такой, из детства. Ласковой и нежной, беззаботной и любящей. Когда никто не вмешивался в нашу семью. Когда никто не украл мою маму. Когда никто не забрал мою мамочку от меня. Но моя реальность отличалась от картинки из детства.

Даже если мои отношения с мамой улучшатся, то никогда не станут прежними. Разбитый стакан никогда не склеить вновь. Также и соотношениями. Если доверие ушло, то его уже не вернуть.

* * *

Уже наступили выходные, а это значит, что нужно готовится к вечеринке у Алекс. Я чувствовала волнение и страх, но я говорила, что это праздник Алекс. А Алекс — это не Тори.

Подруга уже огласила список гостей, который оказался, слава Богу, небольшим. Вся наша компания будет присутствовать. И все. Люблю Алекс.

* * *

Я еще раз критично оглядела себя в зеркало.

— Милая, ты прекрасна, — повторил мой папа, у которого, наконец-то, выходной. Давно мы не проводили время вместе.

Я посмотрела на папу и ласково ответила:

— Для родителя свой ребенок самый прекрасный, — я пожала плечами, — а мне нужна объективная критика.