ИЧЖ— 9

Уловив мой удивленный взгляд, Авось довольно осклабился:

— Все учтено могучим ураганом! Это сейчас мои ноги невзрачные, но каков потенциал! Здесь одного генома — от девяти могучих существ! Шесть лямов совушек отдал, гарем дешевле стоит!

Хмыкнув и неопределенно качнув головой, я проверил заложенные в округе Чертогов сторожки. Вроде все норм — никто не сорвал крохотные пылинки силы, не зацепил тонкое кружево контрольной полосы.

— Выходим! — командую негромко и открыв проход, выдвигаюсь вперед.

Щиты в параноидальном режиме, вера горит в холостую, жаба давит, но жить-то хочется! В тысячный раз думаю — а что бы я делал, если б не увел у Стоединого накопитель на триллион сов? Наверное, до сих пор рубил бы руду в забое минус восьмидесятого. Либо опять пытался бы мутить какие-то рисковые схемы. Рано или поздно, одна из них меня угробит. Я не Ося Бендер, который знал пятьсот, относительно честных способов заработка. Мне приходится креативить самому. Я словно на ощупь передвигаюсь в темной комнате с разбросанными детскими адамантовыми граблями.

— Чисто! — даю отмашку остальным, после того как поисковые заклинания перекопали в четыре слоя все доступные стихии — землю, воду, воздух и астрал.

Грустного вида фея выпорхнула наружу, и закружила вокруг нас ориентируясь на местности. Серые искры пеплом сыпались с ее крыльев. Мелкие полевые цветы склоняли бутоны, кузнечики рыдали ей вслед.

Я с облегчением выдохнул. Последние сутки летунью дико штормило. Ее эмоции скакали от: «ненавижу вас всех!», до «как же вы родненькие без меня?».

Фея взлетела под самые облака. Придавила аурой любопытного сокола и легла на крыло, закладывая километрового радиуса окружность.

Мы же вызвали маунтов и готовили их к дневному переходу. А заодно — вытаскивали из кустов Гамми, застрявшего среди колючих ветвей. Извлеченный мишутка держал в лапе странный гриб, до рези в глазах светящийся силой.

Сиреневый находку отобрал, объяснив, что сырым его есть не стоит — морда треснет даже у дракона. Но вот если правильно заварить и применять строго в гомеопатических дозах, то мать сыра-земля станет желанней девчачьей сиськи. Сон на черноземе за ночь восстановит подорванное в схватке здоровье, а уж если закопаться в глину!..

Я торопливо записал в склерозник — отвары из рук Сира не принимать. Геофагия не только прикольное название, но и сомнительное психическое расстройство. Имел я ввиду такие травки.

Спустившаяся с небес фейка смахнула со лба болезненный пот и решительно сверкнула не скрытым челкой глазом:

— Я поведу! Путь чист. За ближайшим холмом охотится мантикора, но нас не тронет, осторожная — до трусости.

Киваю:

— Хорошо, веди. Щиты не опускай, держись в пределе видимости.

Фея дернула щекой — понимай как знаешь. Вновь вспорхнула в небеса, насилуя крылья и срывая с них трепетно лелеемую пыльцу.

Сиреневый проводил ее встревоженным взглядом, молча покачал головой.

Следующие двенадцать часов стали испытанием наших нервов. Летунья вела нас загадочным противолодочным зигзагом, все ускоряясь и не желая отвечать на вопросы. Ее щеки полыхали нездоровым румянцем, крылья потеряли прозрачность, дыхание участилось до лихорадочного хрипа.

Мы реально забеспокоились и мчались следом, скорее чтобы догнать и спеленать. Фея безразлично принимала налагаемые на нее лечилки, но останавливаться не желала. Все гнала и гнала вперед, под конец и вовсе — вытянув курс в ровную нитку на максимальной скорости. Похоже, летела она уже на автопилоте, заставляя нас галопом форсировать речушки и овраги, прошибать рощи и врубаться в заросли хищного кустарника.

Добравшись до стены, она обессиленно сложила крылья и кубарем рухнула вниз.

Пришпоренный сырой силой Гумунгус домчал меня за минуту. Спрыгнув с медведя, я упал на колени рядом с фейкой, разрядил в нее Великое Излечение и торопливо запустил диагностический конструкт.

Малышка приподняла голову и слабо улыбнулась:

— Добрались… Лаит, мой бог, пообещай мне…

— Что?!

— Когда у тебя родится дочь, назови ее Фалой…

Я нахмурился. Диагност сообщал о стремительном отторжении души. И что с этим делать — было не очень понятно. Плюс эта глупая просьба…

— Фалой?! В честь чего, что за глупости?

— В честь меня и нашей любви… Фала — Фея Алых Лугов… это я…

Глаза феи закрылись, слезинка скатилась по горячей щеке. Я рефлекторно потянулся, убирая мокрую челку с ее лица.

И отшатнулся!

Вместо правого глаза алела глубокая рана, а на виске белел росчерк такого знакомого мне шрама! Печать Цитадели Стоединого!?

Фея вновь распахнула единственный глаз и грустно улыбнулась:

— Теперь ты понимаешь, да?

Глава 12

– Я держу ее… — с напряжением в голосе сказал Сиреневый.

Вены на его висках вздулись, глубокие морщины исполосовали лоб. Сир действительно удерживал фейку за крохотную ручку, сидя у ее ложа на колченогой сотворенной табуретке. Но главное — домовой не давал измученной душе покинуть тело. А она рвалась! Как зааракненый мустанг билась на астральном поводке, вздымая брызги силы и распугивая потустороннюю мелочь.

Домовой оставил попытки востанавливать глаз феи — его все равно рассекало кровавым стигматом и васильковое желе липкой кляксой растекалось по подушке. Так лечить — только мучать.

Благо — большую часть времени Сир держал летунью в глубоком коматозном сне. Хотя и то, что она успела нам рассказать — заставляло скрипеть зубами и искать встречи со Стоединым. Одна беда — мы ему на один зуб. Молочный.

История феи оказалась довольно тривиальной.

Для того, чтобы дитя лугов могло появиться на свет, требовался цветок. Нет, не так. ЦВЕТОК!

Не простой, а способный выдержать привязку души магического существа. С последующим потенциалом роста до околобожественного, а если повезет — то и бога места. Срок жизни такого растения приближается к локальному бессмертию. Объемы пропускаемой и накапливаемой энергии — измеряются в сотнях Хиросим.

Хотя сам росток Цветка новорожденной феи не сразу и отличишь. А наступив, можно и вовсе раздавить, как тривиальный одуванчик. Правда, долго после этого не проживешь. Феи мстительны — словно обманутая женщина. Да и смерть будет столь лютая, что проще самому перегрызть себе вены на запястье. Превентивно и во избежание.

Я даже способен поверить, что Творец некогда был феем. Комплекс маленького человека. Все эти мелкие товарищи имеют нехилую мотивацию к компенсации роста внешними достижениями. Список земных завоевателей тому примером. От Тамерлана и Чингисхана, до Наполеона.