Ичж. Минифик_Homm

Когда солнце перевалило за свой полуденный пик, караван встал на короткий обед. А когда приблизилось к горизонту, они вышли на берег озера. Красные, от магии впитанной многие столетия назад, воды омывали стопы трем каменным титанам, что стояли здесь с тех же пор. Могучая магия шаманов, что превратила метавших не менее могучие молнии чудищ в памятники прямо во время броска, не могла быть снята никем, кроме магов, достигших самых вершин мастерства. Легенды говорят, что под их стопами укрылись обозы с самыми важными артефактами шаманов тех времен. Но проверить ее невозможно: вокруг камень, а стоит дотронуться до монстров, как по тебе проходит такой разряд током, что хорошо, если не отправишься в райские сады сразу. В сотне метров от их ног стоял круг камней, вытесанных по форме орочьих топоров, кочевых сабель и гоблинских шыпастых булав. Восемнадцать камней, по шесть от каждой из расы, превосходили размерами всадника на коне. Круг решений, где каждая из рас, в свой сезон, могла созвать совет всех племен. Киров, хотя и объединил под своей властью и орков, и гоблинов, бывал тут чуть ли не впервые. Главенство над орками он получал, "покоряя" малую Орду одну за другой. От племени к племени он зарабатывал авторитет и доверие, после чего получал признание и клятву верности. Гоблинов, тех кто сохранил свою культуру и некоторую часть ремесленности - кстати это только те, кто был в постоянном "контакте" (подчинении) со своими орочьими родственниками - он в основном возводил в степень полноценной нации. А тех, кто практически полностью превратился в пещерных монстров, просто выжег каленым железом. И вот теперь он добрался туда, где, в идее, должен был уже побывать дважды. Но игра условностей не терпит. Этот мир был все-таки весьма самобытен, отрешившись от жестко прописанных условностей: ведь одинаковых четких заданий ни для одного игрока не было. Даже повторяющиеся по потребностям задания были подвластны происходящему в мире.

Неподалеку от этого примечательного места уже стояли караваны кочевников. Четыре стяга развивались над ними. Четыре лошади, скачущие на разных цветах полотнищ. Абсолютно одинаковые гербы, отличавшиеся только фоном: золотой принадлежал главе, красный, синий, зеленый и медный были у ожидавших его. На следующий день должны были прибыть еще четыре каравана: белый, серебряный, черный и коричневый. Каждый цвет был связан с территорией, на которой проживали кочевники - красные пески, медные горы, вечнозеленые луга, подлесок у болот, разливающиеся тонкой гладью озера и так далее. После долгого перехода кочевники разбили лагерь, расседлали лошадей, поужинали и отправились спать. Старшой с сыном успел за это время встретиться с главами других караванов. Наутро, вытурив орков вместе с Кировым и Чани, они заперлись в шатре Старшого. Тоже самое повторилось и на следующий день, но уже в присутствии всех глав караванов. А на утро четвертого дня весь кочевой люд собрался вокруг Круга Мечей. Внутри него, на каменном подиуме, стоял Киров. С двух сторон от него стояли Рейтар и Тар`малика, а перед ними, полукругом, сложив свои мечи к своим ногам, встали главы караванов. Народ шумел, ожидая того, что должно произойти. Разные разговоры ходили среди степняков, но точной информации пока не дал никто.

Вперед, вскинув руку вверх, вышел Старшой. На скопление людей начала спускаться тишина.

– Люди Степи!
– громко крикнул он.
– Пред нами предстал Киров, новый Вождь. Глава всех Орд орков и племен гоблинов! Он пришел к нам со словом, и мы дадим ему это слово сказать.

– Люди Степи!
– повторил это ритуальное приветствие уже Киров.
– Многие из вас знают или слышали обо мне. Я из рода бессмертных и я пришел к Вам, как и должно прийти бессмертному. Я пришел предложить Вам силу и защиту. Процветание и благоденствие. Мир и закон в степи!
– Из девяти глав кочевников бесстрастными остались четверо, один злобно сплюнул, и четверо согласно кивнули. Именно об этом утром и предупредил его Старшой. Он был среди первой четверки, что означало поддержку сразу четырех кланов, неопределенность всего трех и отрицательную реакцию всего одного: клана с красных песков - они очень давно враждовали с малой Ордой песчаного тесака, что проживала на тех же песках.
– В наших преданиях звучит имя великого замка, что предательством был захвачен многие столетия назад. Имя Цитадели Степи. Место, где закон и честь объединяли всех разумных существ Степи. Где орк не смел обидеть гоблина, а гоблин не смел тронуть лошади кочевника. Под моим стягом, не лишая никого из Вас ни гордости, ни чести, ни, тем более, свободной воли, я предлагаю Вам войти в ворота Цитадели вместе со мной и другими народами степи. Цитадель это оплот трех рас. Войдете ли вы в него сейчас и сами?
– Киров замолчал, давая последней фразе его усиленного особым шаманским зельем голоса донестись и улечься в умах каждого степняка, что был сейчас здесь.
– Я все сказал. Теперь ваше время решать!

– А что нам с того, чтобы присоединиться к тебе, орк?!
– сплюнул глава красного клана. Глаза его плотно сощурились, а руки подрагивали, то и дело сжимаясь, словно жаждали обнять рукоять своего меча и разрубить стоящего перед ним.

– Мир, закон и порядок. В том числе и в красных песках. Более не будет спора из-за земли или воды.

– Ты думаешь мы поверим вам, лживые орки?!
– взревел он.

– Охолонись Макри!
– рявкнул на него Калир, но было поздно. Он уже поднял с земли свой меч. Это был жест вызова. Более слушать он был не намерен.

– Ты сделал свой выбор Макри?
– медленно набирая силы в голосе припечатал того Киров.
– Ты решил поручить мои слова воле богини истины? Ты вызываешь меня на бой для выяснения истины или же ты просто решил плюнуть на законы степи и пролить кровь в священном круге!? Ты готов к проклятью, Макри!? Всего своего рода и клана!!!

Оглушавший рык, на последних словах заставивший даже некоторых закрыть уши, подействовал подобно оплеухе. Макри отступил и, злобно сверкая глазами, опустил меч.

– Я вызываю тебя на бой, Киров! И пусть богиня справедливости ведет твой меч, если твои слова стоят того, чтобы быть истинными!
– произнес он, гордо подняв подбородок.
– Шаманы, знахари, подготовьте поле!

– Это была воля Макри, Киров. Ты принимаешь её?
– повернулся к нему кочевник.

– Да будет так, как сказал Макри, Старшой, - кивнул полуорк.

– Есть ли еще кто-то, кто поддержит в битве сторону Макри?
– вперед выступил один из глав кочевников. Глава белых кочевников, что ранее воздержался. Насколько знал Киров, никаких проблем с орками у него не было, скорее даже наоборот. А вот с гоблинами, дикими племенами, что обитали в дальних лесах, иногда появлялись.

– Таркин?
– удивился Старшой, но тот лишь молча кивнул и серьезно, без какого-либо гнева или ярости, посмотрел на нового Вождя.
– Что ж. Да будет так. Люди магии, прошу. Тар`малика, вы тоже. Подготовьте круг.

Киров, уперев бердыш в землю, стоял напротив двух противников. Один, пышущий гневом, облаченный в красные, плотной кожи, доспехи с крупными металлическими полосами на плечах, руках и груди, медленно и эффектно покручивал свою громадную саблю, расширявшуюся к острию. Тяжелое и сложное оружие, владению которому кочевники учатся с детства. Его "напарник", если можно так сказать о человеке, облаченном в плотную белую кожаную куртку со вставками кольчуги, старательно не замечаемый агрессивно настроенным Макри, был неподвижен. На его боку висела сабля, очень похожая на ту, которой размахивал Макри, отличающуюся лишь своими размерами - она была меньше - и толстый длинный крис-нож, судя по всему когда-то принадлежавший шаманкам орков. Вокруг них был все тот же Круг Мечей, но пространство меж камнями сейчас закрылось белесой пленкой, что стекала с рук шаманов. Они отсекли поле для поединка от людей вокруг и самих себя. Делегация орков тоже осталась снаружи, сейчас напряженно наблюдая за происходящим. Рейтар, увидев вышедшего вторым противника порывался остаться при своем Вожде, но ослушаться права не имел. Он знал силу своего предводителя, но противоречивые чувства все равно испытывал: его противники были отнюдь не слабыми.

Пленка, полностью закрыв камни, стеклась над головами сражающихся, и, с самой верхней точки купола, на землю сорвалась громадная белая капля. Она сверкала, неспешно опускаясь на землю, и стоило ей коснуться песка, как тонкой пленкой разнеслась под ногами двух людей и полуорка. Мягкий женский голос разнесся над полем схватки:

– И пусть рука искреннего и истинного останется сверху, а рука лгущего или не правого окажется безоружной!

Боги этого мира пришли на зов, дабы рассудить начавшуюся схватку. Редкое и очень серьезное испытание для игроков. Слова сорвались, и бой начался.

Макри, не раздумывая бросился вперед. Его огромный меч пронесся горизонтально, стремясь разрубить полуорка. Но тот отпрыгнул назад. Только и ожидавший того красный кочевник уже наносил новый удар, теперь сверху. Вновь не достигнув цели, меч, крутанувшись вслед за своим хозяином полетел теперь по диагонали. Затем еще и еще. Каждый удар был быстр, мощен и точен: противник Кирова был серьезным воином.

– Ты так и будешь убегать, трусливый орк!?
– взревел Макри, словно еще ускорившись. Теперь его меч размытой кляксой летал в сверкающе-белом пространстве.

– Ты прекрасный воин, Макри, - отпрыгнув к самым камням, Киров едва заметно, лишь демонстрируя, а не действительно делая, склонил голову.
– Я признаю твою силу и мастерство. Но истина за мной! Рррраааа!!!

Бердыш, до того удерживаемый одной рукой и используемый все больше как посох, вырвался вперед, звонко ударив по металлу меча Макри. Мгновенный рывок назад, и уже огромный топор несется по кругу, стремясь разрубить своего противника. Огромный меч, точно подставленный под самый край топора, аккуратно сбивает его вверх, сливая удар. Но сделать что-то еще не успевает: владелец топора, словно несясь за своим оружием, по кривой траектории проносится мимо. Лишь две руки, одна локтем, а вторая тыльной стороной кулака, встречаются друг с другом. Не останавливаясь ни на мгновение оба бойца вновь крутятся и посылают в бой свои огромные тесаки. И вновь удар следует за ударом, блок за сливом, а отскок и кручение друг за другом. Два бойца, словно впадая в неистовство, лупят друг друга все сильнее и быстрее. Ровно до того момента, как белая черточка не разрушает рисунок их боя. Киров, крутя свой бердыш, отскакивает назад, чтобы броситься в бой на нового участника боя. Элегантно покручивая оба своих оружия, белый кочевник вступил в бой. Тонкий нож-рыбка, брошенный им всего мгновение назад, пропал в свету.

– Таркин!
– ревет Макри, бросаясь все же на полуорка. Его меч словно расстраивается, несясь на своего противника с разных направлений.

– Вместе!
– коротко бросает белый, склоняясь к земле и в резком рывке вскидывая оба своих клинка вверх. Он врывается в бой уже в своем вихре несущихся друг за другом меча и кинжала. Они обступают огромный топор, пытаясь пробиться сквозь его вездесущее лезвие и древко, и утекая от них же, когда те атакуют. То и дело кажется, будто этот кинжал так и норовит сорваться с рук и нестись своей дорогой в сторону к телу своего врага.