Ида Премудрая

Да… Похоже, они нашли друг друга.

К концу чаепития мама подошла ко мне и с извиняющимся видом проговорила:

— Ида, доченька, а если я выйду на работу не к тебе — ты очень расстроишься?

— Нуууу, — протянула я. — Мам, главное — чего хочешь ты. Я переживу.

Ну, не пускаться же в пляс? Не виснуть на шее у Нины с воплем: «Спасительница! Фея!». Надо же иметь совесть и держать себя в руках.

Господи! Люди! Счастье-то какое, а?! Ииииииииииииии!!!

Мама щебетала о рецептах, что потрясли хозяйку кондитерской, просила не обижаться, я же изо всех сил старательно изображала искренне расстроенное лицо.

Потом клятвенно пообещала, что не буду расстраиваться. Потом еще раз. И еще. И…

В общем, спасли меня Васька и Даша — вовремя оттащили в уголок.

Я сдержалась! Не стала прыгать с дикими визгами и бегать всех обнимать! Кто молодец? Я молодец!

— Ида, у нас новость! — Даша подмигнула мне, наливая в бокалы апельсиновый сок. — Давай, Васька, уж кто-кто, а Идка заслужила больше, чем кто-либо!

— Да я разве спорю? Ид… Тут такое дело. В общем, я беременна. Хочу ходить к тебе на занятия. Ну, в эту. Специальную группу. Это же полезно, да?

Я стояла и улыбалась. Ну, Даша. Ну, мастер! Выяснилось, что Федор не знал — а то кто бы подругу куда выпустил…

Как полагается приличной замужней даме, Вася вернулась с моря не одна. Медовый месяц увенчался успехом.

Ееееееее!!!

У них с Федором будет ребенок.

Мне вдруг тоже захотелось… ребенка. До дрожи. Чтобы все, как полагается — животик, перекатывающаяся походка уточкой, тошнота и всякие там безумные желания типа арбуза с майонезом и горчицей, красивый конверт на выписку, крошечные пальчики, глазенки, реснички, рыжие какашки, пахнущие кислым молоком и растяжки на бедрах…

Интересно, их все-таки можно избежать? Растяжек? Говорят, если с первых дней мазаться детским кремом…

Надо попробовать.

У меня даже слезы на глаза навернулись. Странно. Не то, чтобы я никогда не хотела детей — просто спокойно относилась к этому вопросу, не особо понимая всех этих восторженных речей на тему зубиков, памперсов. А тут — накрыло. Может, время пришло?

Мероприятие закончилось, мама с Ниной остались, чтобы все убрать (исключительно по собственной, весьма агрессивной инициативе!). Я, между прочим, помощь свою предлагала. Но нет — так нет. Сами так сами.

Потом я долго обнималась с девчонками, наорала на Леву, чтоб прекратил, наконец, считать будущую прибыль, и уехала к любимому. На новой машине. Алый купер, который мне пригнали из салона, был… как всякая другая машина. Во всяком случае — пока. Не привыкла еще.

* * *

Бесшумно открылись ворота, я заехала. Машина Кирилла уже стояла. Сердце радостно забилось. Сегодня не я его жду — он меня.

Красота!

Дрожь прошлась по всему телу. Боже… Я привязалась к этому человеку, как кошка! Забежать в дом, найти по запаху, прижаться, мурчать.

Как он меня называет? Адски й котенок? И Рай и Ад продам не задумываясь, только бы быть рядом. Тихонько рассмеялась, заходя в дом. И тут же замерла, услышав женский голос. Строгий, спокойный, размеренный…

— Кирилл! Тебе что — действительно все равно? Не волнует то, что происходит?

В голосе не было и намека на скандал. Никаких истеричных ноток. Только сытое, ленивое недовольство.

Сердце остановилось на мгновение.

— Мама… Пожалуйста. Я сам разберусь, хорошо? Просто не обращай внимания. Не читай газет.

Я дрогнула. Подавила в себе желание бежать, куда глаза глядят. И стала подслушивать.

— Да что ты! Не смотреть телевизор? Не ходить на светские мероприятия?

— Мама…

— А Миюки?! Насколько я понимаю, ты…

— Мама.

— Ты выставляешь себя посмешищем, Кирилл! Ты…

— Мама!

— Что — «мама»? Ты слишком хорош и богат. Это кружит голову. Я понимаю. Возможно, ты запутался! Почему ты не…

— Мама, ты можешь помолчать, чтобы я мог вставить хотя бы слово? Пожалуйста…

— Как ты со мной разговариваешь, Кирилл?!

— Вежливо. Тактично. Так, как ты меня учила. Я взрослый человек. Мои личные отношения с женщинами — это мое личное дело. Придет время, и я приведу к тебе женщину, которую назову своей. Надеюсь, вы подружитесь. И все у нас будет хорошо.

— Не морочь мне голову! Я прекрасно знаю Като Миюки. У вас была помолвка. Я там присутствовала, а память мне пока еще не изменяет. И все эти разговоры об этой…

Я по-детски зажмурилась и зажала ладонями уши. Хотелось бежать, но ноги онемели, стали тяжелые, словно чугунные столбы.

— Мама. Ты можешь не вмешиваться? Хотя бы какое-то время. Пожалуйста. Я все тебе потом объясню.

Меня затрясло. Интересно, маме тоже потерпеть семь месяцев? Почему же он сразу не закричал, что все это неправда, клевета, что у него только одна любимая женщина?

Но Кирилл молчал. Молчал. Молчал. Молчал!

Спазмом перехватило горло, стало невозможно дышать.

Ида, Ида… Что с тобой? Как же ты как попалась? Но… Что уж теперь? Была одна история, еще на первом курсе, и после нее, надо признать, ты довольно долго держалась, детка. Ну, будет еще одна история. Нельзя себя ругать. Себя надо любить…

Потому что никто, кроме тебя самой, любить тебя не будет.

* * *

Уже за воротами бросила взгляд на дом и красный купер. Я еще не сошла с ума, чтобы садиться за руль в таком состоянии. Да и к машине этой не успела привязаться, слава Богу. Надо вернуть себе моего Купера. Подумаешь — вишневый. Ничего страшного. Зато — мой!

И тут же почувствовала себя предателем. Как я могла его так легко променять? И главное — из-за чего? Из-за цвета?! Нет. Так с друзьями не поступают.

Во всяком случае, Купер меня не предавал. А ведь он даже и не человек. А Кирилл… Кирилл он… Нет, он не кобель! Я ошиблась. У него нет желания поиметь большое количество красоток. Нет. Дело тут не в этом…

Он — акула. Ну и пусть раньше такого подвида в моей классификации не было. Теперь — будет. Наука не стоит на месте…

Хищная, красивая. Смертельно опасная. Беспощадная акула, готовая порвать все, на что упал ее ненасытный взгляд. И что против акулы котенок? Даже адский котенок.