Идеальная ложь

— А как же доктор Кляйн? — спрашиваю я. — Почему он о ней мне ничего не сказал?

Некоторое время Карла задумчиво жует нижнюю губу. Ее темные волосы стянуты в небрежный хвост на затылке. Только сейчас я обращаю внимание, что она в домашней одежде. Все это мне не бросилось в глаза сразу из-за ее манеры держаться. Я еще ни разу не видела ее в деловом костюме, но ни на секунду не сомневаюсь, что она превосходный адвокат и знаток своего дела.

С моих губ срывается беззвучное ругательство, когда мы резко обгоняем сразу две машины.

— На этот вопрос я тебе ответить не могу, — произносит Карла. — Мужчины — существа загадочные. Особенно когда заходит речь о том, что творится у них в головах.

— Ты замужем? — спрашиваю я.

— Предпочитаю легкие интрижки длиной в одну ночь, — без обиняков отвечает она.

Я моргаю. Ну что ж. Главное, честно.

— Так, давай я все же и дальше буду пытаться добиться ответов от его начальника, капитана Салливана. Я вчера пыталась связаться с полицейским департаментом. Пока по нулям. Я словно со стенкой разговаривала. Ну да ничего. Рано или поздно им придется сдаться.

Карла высаживает меня в Вестхэмптоне, говорит, что заскочит за мной через час, после чего уезжает к клиенту.

Я брожу по рынку под открытым небом, и тут меня осеняет. Оказывается, мне позарез было нужно оказаться в самой обычной, привычной среде, где жизнь продолжает идти своим чередом. В воздухе — аромат овощей, фруктов и свежесрезанных цветов. Прилавки с глиняными горшочками и устрицами на льду. Все это очень знакомо и действует успокаивающе.

Видимо, человек не может постоянно мучится, терзаться и скорбеть — ему нужно хоть иногда, хоть на полчасика делать перерыв.

Я делаю заказ у торговки устрицами, после чего решаю заняться цветами. Мне хочется побаловать Глорию с Таней, ведь с момента их приезда я им практически совсем не уделяла внимания.

Насыщенный синий цвет гортензий будто притягивает меня к себе.

Я вдыхаю аромат, и он пробуждает в памяти горько-сладкие картины. Мы на лужайке у дома. Таня вьет гирлянду из маргариток, а мы с Нив помогаем маме собирать гортензии для нашей бабушки.

Боль старой утраты. Она обрушивается на меня в тот момент, когда я отчаянно пытаюсь справиться с новым горем. Меня начинает трясти — да так сильно, что я роняю корзину с овощами.

Ее содержимое — сочные спелые помидоры и кабачки, на кончиках которых все еще остаются соцветия, весело подпрыгивают. К счастью, корзинка при падении не переворачивается. От удара трескается два помидора, а еще один переваливается через край и шлепается на землю.

Надо все это подобрать. Я наклоняюсь, но, понимая, что кто-то уже подхватил корзину и протягивает мне, быстро выпрямляюсь. Не хочу встречаться с доброхотом глазами. Мне хочется быстро поблагодарить его, схватить корзинку и ушмыгнуть в толпу, стараясь отогнать дурные мысли.

Но добрый самаритянин крепко вцепился в плетеную ручку, и я вынуждена все же поднять на него взгляд.

Передо мной мужчина примерно моего возраста, темноволосый, привлекательный, в наряде, который тут носят практически все. Легкие дизайнерские брюки, рубашка поло, а на руке часы «Патек-Филипп». Так одеваются люди состоятельные, но при этом не желающие выставлять свое богатство напоказ. Красивый изгиб губ, которые, скорее всего, привыкли кривиться в развязной наглой улыбке. Сейчас, впрочем, мужчина совершенно серьезен и смотрит на меня озабоченно.

Лицо мне кажется знакомым, но припомнить, где я его видела, никак не удается.

— С вами все в порядке? — спрашивает он низким мягким голосом. Говор у него нью-йоркский, причем человека образованного.

Я киваю, все еще силясь сообразить, откуда я его знаю.

— Вы выглядите так, словно призрака перед собой увидали, — произносит он. — Разговаривать можете? Странных ощущений в лице нет?

— Что?

Он очень пристально разглядывает мое лицо. Так с незнакомыми женщинами вести себя непозволительно.

— Э-э-э… Спасибо?.. — говорю я с некой вопросительной интонацией и пытаюсь удалиться.

— Надо все же проверить, — извиняющимся тоном произносит он. — Ну, знаете… У-д-а-р.

Незнакомец произносит это слово по буквам. Я все никак не могу взять в толк, о чем он.

— Вы уронили корзинку, после чего не могли произнести ни слова. Знаете признаки инсульта? «У» — «улыбка» — неспособность человека улыбнуться или кривое, несимметричное выражение лица. «Д» — «движение», нарушение двигательных функций. «А» — «артикуляция», нарушение дикции или утрата речевых функций.

— Ясно, — киваю я. — А что такое «Р»?

— «Р» — это решение. Поскорее вызывать «скорую помощь».

— Вы врач?

На этот раз смущен уже незнакомец.

— Просто неравнодушный человек, которому часто приходят в «Твиттер» советы по оказанию первой помощи и всякие другие мелкие хитрости.

Я вежливо улыбаюсь и, снова намереваясь улизнуть, начинаю разворачиваться, но вдруг до меня доходит, откуда я его знаю.

— Вы были в Ньюпорте в баре «У Макналли». Вчера.

Сперва незнакомец выглядит озадаченно, затем кивает.

— Что ж, с вами явно все в порядке, — говорит он.

Теперь уже ему хочется уйти.

Я собираюсь вернуться к прилавку с устрицами, как вдруг меня осеняет.

Кручу головой, но незнакомец словно сквозь землю провалился. Я иду в том же направлении, что и он, к рядам, где на прилавках выстроились батареи бутылок с продукцией местных виноделов. У нас, на южном побережье, виноделен не очень много, а вот на северном их полно. С тех пор как я сюда переехала, я практически всегда пью только местное вино.

Мне удается выхватить взглядом незнакомца, он в нескольких метрах впереди меня. Только сейчас я обращаю внимание, что у него в руках нет корзины. Он идет, не замедляя шага и не глядя на товары. Явно направляется на парковку, расположенную возле рынка.

— Эй! — окликаю я его.

Он продолжает идти, затем останавливается, замирает на долю секунды, а потом поворачивается.

Я нутром чувствую, что улыбка у него натянутая, неестественная. И готова поклясться, что еще секунду назад, до того как он обернулся, выражение его лица было вовсе не таким веселым и счастливым, как сейчас.