Идеальная невеста

— В самом деле начали? — спросил он.

— Да. Основная причина ваших душевных страданий — война и женщина; не отрицайте этого.

Он внимательно посмотрел на нее, и уголки его рта вдруг опустились.

— Я не признаю этого. Мы оба имеем право иметь свои секреты.

Ей не понравились слова, которые он выбрал, и прямой пристальный взгляд, которым он подкрепил их после того, как договорил.

— Я не хочу разочаровать вас, — твердо сказал он. — Я не хочу, чтобы вы через год или два обнаружили меня среди ночи одного в компании злых призраков прошлого и почувствовали ко мне презрение и пожалели о сегодняшнем дне.

— Я никогда не смогла бы презирать вас, — на одном дыхании прошептала Бланш.

— Это правда?

— Да!

Он хмуро кивнул и продолжил свои признания:

— Бланш, я не могу обещать вам, что смогу жить в городе так долго, как вам хотелось бы. Я не могу пообещать, что не буду страдать от бессонницы и пить в одиночку до поздней ночи. И я не могу обещать, что буду ласковым и вежливым, если вы осмелитесь появиться передо мной в это время.

Бланш прикусила губу. Он готов принять ее предложение и вот-вот примет. Но он настаивает на том, чтобы она представляла себе все его недостатки.

— Я знаю, что, если осмелюсь спорить со львом в его логове, он может меня укусить. Но вы больше напоминаете пса, рычание которого страшнее, чем его укус.

— Я не смог разубедить вас? Вы представляете себе сложности, которые ожидают нас в нашей совместной жизни?

— Да, представляю! Нет, не разубедили! — крикнула она.

Он пристально посмотрел на нее, она ответила таким же пристальным взглядом. Он по-прежнему не улыбался и нисколько не изменился — только, может быть, в его лице было больше нервного напряжения и меньше уверенности.

— Если так, я должен сделать еще одно, последнее признание.

Бланш вздрогнула: ей стало страшно. Страх вызвал опасения. Разве признаний, которые уже сделаны, недостаточно? В чем еще он может признаться?

Сэр Рекс облизнул губы. Раньше Бланш никогда не видела у него этого нервного жеста.

— Если вы передумаете после того, как услышите то, что я сейчас скажу, я вас пойму, — заговорил он.

— Вы меня пугаете.

Легкая тень пробежала по его лицу.

— Совесть не позволяет мне обсуждать дальше наше будущее, если я не сделаю этого признания. Бланш, у меня есть ребенок — сын.

Бланш удивилась: если бы она не услышала сейчас это от него, не догадалась бы, что его тревожит!

— Согласно договору, который я заключил около десяти лет назад, он живет со своей матерью.

Его рот искривился от жестокой душевной боли.

Бланш мгновенно поняла все. Его разбитое сердце болело не только из-за войны. Оно болело еще и из-за этой женщины, матери его ребенка, и из-за его сына.

— В той семье нет других наследников. — Он словно читал выученный заранее текст. — Недавно я понял, что они могут дать моему ребенку такую жизнь и такое наследство, каких никогда не смог бы дать я.

Они, подумала она и спросила:

— Значит, вашего сына воспитывают двое — муж и жена?

Рекс кивнул.

— Его зовут Стивен, и ему девять лет, — произнес он, резко выпрямился и отвернулся от Бланш. Теперь девушка видела в профиль его лицо — застывшую маску человека, который подавляет свои чувства. Бланш поняла, что он борется с глубоким горем.

Ее сердце разрывалось от сочувствия к сэру Рексу. Он горюет о разлуке с сыном, которого не может ни признать своим, ни воспитывать. Бланш хотела утешить его, но не посмела. Она чувствовала, что, если хотя бы дотронется до него, он не выдержит и даст волю горю при ней, и понимала, что должна пощадить его гордость.

Он глубоко прерывисто вздохнул и сказал:

— Однажды Стивен унаследует очень громкий титул, один из величайших титулов в нашей стране, и вместе с ним огромное состояние.

Потом он медленно повернулся к Бланш.

Каждая черта его лица словно стала глубже, и каждая выражала не просто боль, а муку.

— Расскажите мне о нем, — шепнула Бланш. — У него темные волосы, как у вас, или светлые?

— Не могу, — ответил сэр Рекс и, хромая, отошел в сторону.

Бланш обхватила себя руками и сделала глубокий вдох. Через девять лет рана от разлуки с сыном еще свежа в его душе и болит. Бланш знала, что не смеет задавать ему вопросы… и решила, что когда-нибудь задаст их.

Сэр Рекс, наконец, снова повернулся к ней лицом. Их разделяла клумба с еще не проснувшимися от зимнего сна цветами.

— Я считаю, что поступаю так, как будет лучше для моего сына. Он не знает, что я его отец. И не узнает ни в коем случае, пока не получит свое наследство.

— Вы поступаете самоотверженно. Так поступил бы любой хороший родитель, — заверила его Бланш.

— Спасибо. — Он вежливо кивнул. — Об этом никто не знает. До сих пор я один нес груз этой тайны. Нелегко было смириться с этим и скрывать ее от моей самоуверенной родни, которая любит совать нос в чужие дела.

— Конечно, это было трудно. Я буду надежно хранить вашу тайну.

Он посмотрел ей прямо в лицо и сказал:

— Я не вижу, чтобы вы были потрясены. И осуждения я тоже не вижу на вашем лице.

— Я не осуждаю вас за то, что у вас есть незаконный ребенок. Господи! Да у половины господ и дам в свете есть внебрачные дети! — Бланш каким-то образом сумела улыбнуться, надеясь, что улыбка его ободрит.

Его лицо вытянулось. Потом он протянул руку вперед, и сердце Бланш словно взлетело вверх от счастья. Она подала ему руку. Его пальцы обхватили ее ладонь так крепко, как будто он боялся потерять Бланш и был готов никогда не отпускать ее от себя.

— Вы, без сомнения, самая великодушная женщина из всех, которых я встречал за свою жизнь.

— Тут дело не в великодушии, сэр Рекс. Друг не судит друга, не обвиняет его и не выносит ему приговор. Друг верен другу.

— Вы не хотите еще раз подумать о своем предложении? Наш разговор был таким откровенным, что это могло испугать вас. Я очень советую вам еще подумать.

— Мне не о чем думать еще раз, — ответила Бланш и крепко сжала в своей ладони его ладонь. — Вы по-прежнему дороги и близки мне, и я по-прежнему надеюсь, что наше будущее мы проживем вместе. Вы не разубедили меня.

Сэр Рекс кивнул. А потом он поднес ее руку к своим губам. Когда он целовал ее руку, Бланш едва не лишилась чувств.

— Одно обещание я могу вам дать, Бланш, — заговорил он. — Я буду верен вам во всех возможных смыслах этого слова. Я буду делать все, что в моих силах, чтобы защитить вас. Я буду оберегать ваши интересы — защищать их, поддерживать их и дорожить ими.

Услышав эти клятвы, она покачнулась. Сэр Рекс обнял ее левой рукой за талию и помог устоять на ногах.

— Это также значит, что я никогда не буду искать любви на стороне. Бланш, я никогда не нарушу супружеской верности.