Идеальная партия

— У бабушки был сердечный приступ.

— Тогда нам нужно побыстрее выбираться отсюда. Вечером есть рейс.

— Нам? Нет, Трэвис, ты не можешь ехать! У тебя церемония награждения, и все эти люди будут там, твоя семья, — запротестовала Шарлин.

Он уставился на нее:

— Ты серьезно думаешь, что я поставлю все эти вещи на первое место? Важнее тебя?

— Ты должен. Ты не можешь пропустить сегодняшний вечер, от которого ты так многого ждешь. Я знаю, ты бы поехал, если бы мог, и я ценю это. Но ты не можешь. Ты же понимаешь, что просто не можешь!

— Что я понимаю, — медленно произнес Трэвис, — так это то, чего я не замечал раньше. Я не понимал, зато я понимаю сейчас.

— Ты знаешь, что я права, — твердо произнесла Шарлин. — Это важный момент для тебя, и я не позволю тебе упустить его из-за меня.

— Тебе стоит собраться, пока я все урегулирую, — отрывисто бросил Трэвис и вышел из комнаты.

Складывая вещи в небольшую сумку, Шарлин полностью сконцентрировалась на том, что делала. Она боялась, что если даст своим мыслям выйти из-под контроля, то может сломаться. Трэвис говорил правильные вещи о своем желании поехать с ней, но он позволил ей отговорить себя легче, чем она ожидала. И вот каково было положение вещей между ними. Она говорила себе, что готова обосноваться на втором месте, но она не ожидала, что реальность окажется такой жестокой.

Шарлин переоделась в подходящую одежду, взяв с собой лишь необходимый минимум на смену. Когда она вышла, Трэвис сидел за столом и торопливо что-то писал.

— Все улажено, — сообщил он, убирая бумагу в карман. — Я позвонил в аэропорт и забронировал тебе билет. Рик отвезет нас.

— Нас? — переспросила Шарлин.

— Я еду, чтобы проводить тебя.

Он открыл дверь, пропуская ее вперед, прежде чем она начнет возражать. Она была поражена, насколько холодными и деловыми стали его манеры. Это был практичный мужчина, который справляется со своими эмоциями, отбросив их в сторону, готовый преуспеть в главных вещах в своей жизни. Холодок пробежал по ее спине.

Машина уже ждала их. Оказавшись внутри, она уронила голову на руки и застыла. Трэвис обнял ее, но она мягко высвободилась. Шарлин чувствовала себя одинокой, потому что он не был частью ее мира. Как бы он ни притворялся.

Через несколько мгновений они расстанутся. Она вернется в свой мир, он — в свой, и кто знает, встретятся ли они еще когда-нибудь? В тот момент она в этом сомневалась.

Теперь вся ее оставшаяся жизнь будет бесконечно тянуться, пустая оттого, что она его потеряет. Еще более пустая, потому что он больше не будет мужчиной, которого она любила и которому верила.

Трэвис помог ей выйти из машины и сказал Рику:

— Подожди меня на стоянке, я ненадолго.

Все ближе и ближе подступал момент истины. У столика регистрации она показала свой билет, получила посадочный талон и повернулась, чтобы попрощаться. Но Трэвис не смотрел на нее. Он наклонился к столу регистрации, показывая еще один билет и получая посадочный талон.

— Трэвис, что…

— Ты на самом деле думала, я позволю тебе улететь одной, да? — спросил он.

— Но ты не можешь… Премия…

— Им придется обойтись без меня, — твердо сказал Трэвис.

Радость и ужас боролись в ней: радость от его великодушия, ужас — от его жертвы.

Пока она пыталась найти опору, он подгонял ее вперед, не терпя никаких возражений, и к тому времени, как она смогла мыслить ясно, они были уже в зале вылета.

— Трэвис, как ты…

— Когда я покупал тебе билет, я и себе купил заодно. Потом я позвонил Рику и рассказал, что делать. Должно быть, он уже на полпути к городу.

— Но ты сказал ему…

— Ждать на парковке, да. Но это было лишь для того, чтобы обмануть тебя, чтобы ты ничего не заподозрила до тех пор, пока не будет слишком поздно.

— Трэвис, пожалуйста, будь благоразумен. Твои боссы будут в бешенстве…

— Ну и пусть! — легко ответил Трэвис.

— Твоя семья…

— Я позвонил Дариусу. Он сказал, я поступаю правильно, и объяснит положение вещей остальным.

— А твой отец?

— Я позвоню ему отдельно. На самом деле я сделаю это прямо сейчас.

Его намерение опередил телефонный звонок. Это был Эймос, говоривший так громко и резко, что Шарлин могла его слышать на расстоянии нескольких дюймов.

— Ты из ума выжил? — бесился Эймос.

— Отец, мне жаль, что ты все узнал подобным образом, но у меня не было выбора.

— Разумеется, у тебя был выбор! Ты рискнул всем, над чем трудился, ты оскорбил меня. Ты представляешь, каким я теперь выгляжу дураком, когда выяснилось, что ты взял награды, а ты даже не удосужишься присутствовать на их вручении.

— Я никогда не хотел тебя обидеть. Я надеялся, ты поймешь.

— Ты совершаешь чудовищную глупость! И это один из моих сыновей…

— В данный момент я не чувствую себя твоим сыном, — прервал его Трэвис, — и я рад этому.

— Прекрати так разговаривать и немедленно возвращайся! Говорю тебе, ни одна женщина не стоит того, чтобы…

Внезапно голос прервался. Трэвис отключился.

— Что ты наделал… — Шарлин ошеломленно посмотрела на Трэвиса. — Он тебя никогда не простит.

— А я никогда не прошу ему того, что он оскорбил тебя.

— Но послушай! — Она схватила его за руку. — Прекрасно, что ты готов сделать это для меня, но ты не должен. Вернись! Еще не слишком поздно.

— Ты еще не поняла? Слишком поздно стало в тот момент, когда я встретил тебя. Тогда я этого не понял. Мне понадобилось много времени, но теперь я знаю, ты — единственная женщина, которую я смог бы полюбить. Я не был готов говорить о любви раньше, потому что не был уверен насчет тебя. Сначала был Ли. Я думал, он тебе нужен, но ты, кажется, так легко его отпустила, что я начал надеяться. Но, видишь ли, — Трэвис беспомощно развел руками, — я не просто люблю тебя. Ты нужна мне. Я завишу от тебя. Мы всегда шутим над этим, но я начинаю бояться, что ты видишь во мне лишь прилипчивого юнца. Это внезапно перестало быть шуткой.

Однажды Шарлин постарается объяснить, как она ликовала от его потребности в ней. Быть нужной практически так же прекрасно, как и быть любимой. Но для этого время придет позже.

Шарлин пристально посмотрела на него сияющими глазами.

— Но подумай о том, что ты можешь потерять, — промолвила она.

— Все, о чем я думаю, — это то, что я выигрываю. Если я отпущу тебя одну, то, что я не был с тобой, когда ты во мне нуждалась, навсегда встанет между нами. Ты никогда не упрекнешь меня, но мы всегда будем об этом помнить. И что-то уже никогда не будет правильным для нас.