Идеальная помощница Растифора

– Инфракрасный порт, что ли? – критично разглядывая открывшееся зрелище, предположил правый заяц.

– Магия, – грустно ответил левый. – Кажется, здесь все замешано на волшебстве.

– Гости, – напомнил о себе Бустиар, вставший в проходе. – Я проводить.

Не теряя больше времени, я быстро прошлепала босыми ногами за скелетом, бубня на ходу:

– Какой неприветливый, мрачный, странный мир. Неудивительно, что здесь и люди такие же… То гонят, то приглашают, чтобы потом снова забыть о твоем существовании. Какой-то бред, честное слово.

Скелет медленно двигался вперед, стараясь держаться на расстоянии: то ли обо мне волновался, чтоб я его не боялась, то ли за себя переживал – не знаю.

Из гостиной мы вышли в небольшую прихожую, также выдержанную в темных тонах. И уже оттуда завернули влево, в просторную, неожиданно светлую кухню.

Мне сразу понравились два больших окна, наполовину занавешенные ярко-сиреневой тканью с оборками по краям – совсем как в моем мире. Пол был наливной, как и в гостиной, зато нежно-голубого цвета. Стены выкрасили в розовый… Мебель же вся оставалась белой и странной: вместо привычной плиты справа стояла громоздкая махина, занимая всю стену. Это была помесь старинной печи и нашей техники одновременно. Каменная бандура выглядела внушительно – метра три вверх, под самый потолок, и четыре – в стороны. Исчерченная рунами по бокам и низу, с двумя прозрачными дверцами посередине, за одной из которых были освещены сразу шесть полок. И – о чудо! – на каждой что-то готовилось.

В желудке все скрутилось от радостного предвкушения раньше, чем я успела подумать, угостят ли меня вообще. С трудом отведя взгляд от чудо-плиты, под звуки недовольного урчания из своего живота рассмотрела высокую дубовую столешницу, выполненную в виде буквы Г и занимавшую почти весь остальной периметр помещения. Под ней были вмонтированы тумбы – совсем как принято у нас. Ну а слева от входа нашлась еще одна дверь и глубокий рукомойник на высокой стеклянной ножке. Из керамического крана, закрепленного на стене, капнула вода.

– Значит, у вас и канализация есть! – обрадовалась я, с облегчением разглядывая чудо-технику. Сквозь стеклянную ножку легко просматривалась труба, уходящая в пол. – И ванная, может, найдется?

– Есть, – согласился скелет, как раз вынувший из шкафчика под столешницей милый сиреневый передник. Принявшись надевать его на себя, Бустиар ткнул пальцем на стул, попросив деловито: – Сначала кормление. Угощение. И горячий напиток. Пить.

– С удовольствием! – обрадовалась я, подумав про себя, что невнятная речь скелета с лихвой компенсировалась его приветливостью и внимательностью. Прелесть иметь такого дворецкого! Пусть даже не самого живого на вид…

Усевшись на мягкий стул, обитый розовым велюром, я даже немного расслабилась, когда почувствовала, как что-то пушистое коснулось ноги.

– Адочка, – тихо позвал меня подоспевший правый заяц, – кажется, заводчик ворон вызывает кого-то через ИК-порт в своем ухе. Скоро сюда придут по наши души. Бежать бы нам.

– Куда? – флегматично поинтересовалась я, зачарованно глядя на то, как Бустиар открывает печку. В кухню хлынул божественный запах свежей выпечки, и из меня полились признания: – Сейчас я настолько устала и голодна, что просто нет сил о чем-то волноваться и куда-то бежать… Нет уж, сначала поем, потом вымоюсь, потом выслушаю Растифора, и уж тогда…

– Тогда может быть уже поздно, – занудел заяц. – А этот тип не внушает доверия.

– Это и так ясно, Карл, – раздраженно бросила я. – Но сейчас я доверяю не Растифору, а этому прекрасному дворецкому.

– Как ты меня назвала? – неожиданно всполошился правый.

– Да это просто выражение такое, – начала объяснять я, решив, что он обиделся. – Устойчивое выражение, и все. Ты как бы сказал очевидную вещь…

– Карл, – восторженно пропел правый, закатывая глаза от наслаждения, – как мне нравится. Скажи еще раз.

Я растерянно повторила имя.

– Адочка, – тут же потерся об меня появившийся из ниоткуда левый, – а как же я? Один, в чужом мире, без имени и средств к существованию…

– Ну… – пробубнила, косясь на обернувшегося к нам скелета. – Я даже не знаю. Вообще вам, наверное, и правда нужны имена.

– Очень-очень нужны, – запричитал левый.

– Ладно. Тогда ты… Мортимер! Морти, – ляпнула я, улыбнувшись. – Карл и Морти. По-моему, вам очень идет.

Стоило договорить последнее слово, как вокруг моих прекрасных тапочек появилась серая дымка, все больше густея и накрывая их собой. Я пискнула, влезла на стул с ногами, испуганно крикнув Бустиару:

– Скорее, нужно что-то сделать! Мои тапки засасывает куда-то! Это снова случилось – их кидает в новый мир.

– Это перерождение, – очень спокойно проскрипел скелет, после чего поставил на стол поднос с пирогом, украшенным сверху косичками из теста. – Вы дать имя. Они жить дальше. Обновление. Будут нормальные. Как я.

– Как вы? – У меня волосы зашевелились от перспектив. – Вот уж замечательно… Представляю, как Растифор обрадуется.

Глава 4 Студенты темного факультета

Кайрид

Отвратительный день был в самом разгаре, и Растифор не без основания ждал от него новых гадостей. Отправив сообщение для Мейбл, он направился в кухню, дабы не оставлять иномирянку надолго.

Аделина Соломинка – так она представилась. И судя по отголоскам эмоций, девушка не лгала. Девушка… Растифор покачал головой, вспоминая свое удивление во время ее переодевания. Судя по тому, что ему удалось рассмотреть, Аделина ничем не отличалась от энгорянок. Две ноги, две руки, голова, шея, туловище… Грудь. Ничего общего с чудовищами из других миров. Рассказать кому, что такое возможно – не поверят!

Растифор понял, что ухмыляется, и быстро вернул на лицо нейтральное выражение. Так и вошел в кухню. Правда, удержать видимость равнодушия надолго не вышло, помешали тапки. Хотя теперь обувью их можно было назвать с большой натяжкой.

– Что здесь происходит? – спросил Кайрид, наблюдая за тем, как теперь уже бывшие тапки лакомятся пирогом с мясом, при этом оставляя тесто в стороне.

Розовые тельца приобрели объем, дырка для ноги затянулась, шерстка стала больше похожей на натуральную, уши стояли торчком, а на задницах мило колыхались розовые пушистые хвостики.

– Ой, – наигранно радостно отозвалась Соломинка, обернувшись к нему и быстро стряхивая с губ крошки от пирога, – а мы тут сил набираемся.

Растифор заломил бровь и красноречиво указал пальцем на притихших зайцев. Аделина затрепетала ресницами, старательно изображая наивную дурочку, и добавила тихо:

– А это Карл и Мортимер.

Зайцы обернулись. Изо рта одного из них показался неестественно длинный язык, стремительно облизывающий наглую морду недотапка по самый нос. Второй заяц выдал ехидную улыбку, демонстрируя мелкие острые зубки и сообщая: