Идеальная жизнь

– Вы говорите – «возврат к независимости». Разве это то, что мы теряем? – Слова Джона дали Ричарду надежду и настолько его заинтересовали, что он совсем забыл про первоначальное чувство обиды.

– В детстве мы ко всему окружающему относимся с открытой искренностью, мы любопытны, честны. Каждая игрушка, книга, картинка очень важны для ребенка. Приходят взрослые, читают нотации, обезличивают, школа преподносит подготовленное мнение, формируемое обществом. Вещи перестают быть личными. – Джон машет рукой, словно не имеет смысла дальше говорить об этом.

«Возможно, пришло время расстаться, я был слишком категоричным, возможно, ему еще понадобится несколько лет… – Джон оглядывает кафе и смотрит Ричарду в глаза. Они полны заинтересованности. – Я не имею права сдаваться», – думает он, а вслух говорит: – Я вас проведу через весь мир, познакомлю с разными людьми, втяну в такую ситуацию, в которой бы вы сами никогда не оказались, покажу вам места, которые передают какое-то сообщение. Стану так называемым гидом – и от вас будет зависеть, что вы возьмете.

– Это звучит заманчиво! Что это мне будет стоить?

– Сто дней времени, издержки на проживание и путешествие. Через две недели снова встретимся здесь, а я между тем все приготовлю.

– Больше ничего? А ваш гонорар?

– Нет, – господин Рок добавляет в раздумье, – ничего в финансовом или материальном смысле, как вы привыкли. – Он вынимает свой бумажник и жестом призывает официанта. На столе что-то звякает. Ричард быстро реагирует и подхватывает небольшой камушек. С любопытством его осматривает. Пористая мелкая галька – как он держится и не рассыпается?

– У вас что-то выпало из кармана, – протягивает руку и подает камушек господину Року.

– Спасибо, – говорит возбужденным голосом Джон, берет камень дрожащими пальцами и аккуратно заворачивает его в ткань. – Только что вы мне заплатили. Он для меня чрезвычайно важен, его значение невозможно измерить деньгами. Странно, что он выпал. Верите ли вы в приметы?

Глава II

Кто хочет царствовать, тому нужны посредственные личности.

Ричард уже более получаса сидит в Savoy и с нетерпением ожидает Джона. Наконец он не выдерживает, встает из-за стола, подходит к лестнице и опирается на перила, смотрит на входную дверь. Он осматривает зал и сверху наблюдает за утренним шумом в кафе. Его взгляд привлекают две высокие лампы, стоящие по обеим сторонам лестницы. Желтые подсвеченные цилиндры, разделенные двумя черными обручами и заканчивающиеся «поднятым воротником», придают лестнице величественный вид. Внезапно «воротник» сплющивается, высовываются щупальца, средний цилиндр раздувается вперед, нижний растягивается и превращается в своего рода попку. Обе лампы, а с ними и все сидящие в кафе мгновенно превращаются в огромных ос. Осиные семьи сидят за столом, потягивают нектар и едят сладости. У Ричарда пробегают мурашки по спине, он нервно улыбается: подобные вещи случаются с ним еще с детства. Его фантазии, однако, редко ведут себя вежливо и приятно.

Большая оса справа поворачивается через лестницу к соседке, отставляет среднюю ножку в сторону и говорит скрипящим голосом:

– Хорошее осиное государство нуждается в способных и успешных работниках, которые заботятся о себе, занимаются бизнесом и самовоспитанием, становятся хорошими мастерами и специалистами.

Оса слева ухмыляется, подмигивает Ричарду и спрашивает:

– А для чего нам это нужно, сестричка?

Оса справа тянет свой длинный хоботок к ближайшему посетителю и незаметно отпивает из стакана немного сладкого лимонада.

– Способным и независимым осам не составит никакого труда найти себе работу, они умеют экономить пищу, они не влезают в долги, вкладывают свои сбережения, они не живут не по средствaм, регулярно платят налоги, не берут взяток, им не нужно воровать у государства. Должна ли я продолжать?

Оса слева пронзительно смеется и огрызается:

– Это ерунда! Такие осы государству не нужны! Oни быстро вылетят из улья и перестанут о нас заботиться. Нам нужны глупые осы, которые работают всю жизнь, с нетерпением ждут выхода на пенсию и считают, что государство позаботится о них в случае болезни, одиночества, старости. Как ты можешь быть так наивна? – Она кладет свою узкую голову на лохматые верхние лапки и делает вид, что обдумывает, как лучше это объяснить своей «сестре». – Смотри, как хорошо это сделали в Европе! Богачи покупают себе послушных государственных чиновников, полицию, чтобы держать народ в повиновении и невежестве. Политическая пропаганда страха влияет на их подсознание, принуждая покорно платить налоги, залезать в долги, соблюдать правила, избирать «демократическим путем». Страх сопровождает людей на каждом шагу, они безрассудно покупают якобы социальное благополучие и соглашаются с необходимостью все более строгого контроля и власти.

– Но я, сестра, все равно считаю, что наш народ хочет жить при демократии! Я встречаюсь с образованными сестрами, и они говорят… – возражает обиженно оса справа, но вторая ее прерывает.

– Болтовня! Они хотят современную диктатуру, которая будет только выглядеть демократически! Мы сохраняем основные принципы демократии, только их немного «изгибаем», – хихикает оса так пронзительно, что у Ричарда начинают болеть уши.

– Что значит «изгибаем»?

– Сестра, тебе надо еще многому учиться, хорошо, что я рядом с тобой. Демократия строится на трех принципах.

Первый принцип заключается в том, что политическая власть принадлежит народу, который избирает своих представителей.

Достаточно будет контролировать лидеров ведущих партий. Формально они будут чередоваться, а на самом деле это все равно одна и та же компания. Тем не менее мы должны еще обеспечить лояльность на более низком уровне – заместителей директоров, департаментов, профсоюзов, которые сидят в своих креслах всю жизнь и управляют страной. Когда мы позволим им создавать в областях и городах «сестринские» группы, тогда никакая политическая смена не сможет на них повлиять.

Второй принцип обеспечивает защиту политических меньшинств и отдельных лиц – во имя быстроты и безопасности мы имеем право собирать информацию о каждом. Я была удивлена, насколько легко это делается. Наши сестры совсем не сопротивляются, когда мы за ними наблюдаем через камеры, подслушиваем их телефоны, просматриваем их счета, имущество и положение. Неприкосновенности частной жизни сегодня не существует, и это именно то, что нам нужно.

Третий принцип заключается в распределении полномочий между законодательной, исполнительной и судебной властью. Нам удалось связать эти элементы, и, где это требуется, в состоянии укреплять или ослаблять их полномочия по необходимости. Ни у одного судьи, адвоката, полицейского, который может пойти против нас, не должно быть уверенности в полной независимости, у нее есть свои границы.