Идеально неподходящий

Обычно у меня с отчимами всё в ажуре. Исключения составили шестой — Рижский, который пытался меня муштровать и на поверку оказался пластичной бурой массой, и нынешний — Дорофеев, который мне просто не понравился. Но мама была счастлива с ним, поэтому лезть смысла не было. До вчерашнего дня.

Чёртов притырок рассчитывал, что после свадьбы произойдут чудесные метаморфозы и его новоиспечённая жена станет примерной домохозяйкой, а когда этого не произошло поплелся бывшей к жене борщ уминать, а маме показал средний палец.

Каким хреном он думал? За полгода отношений не понял, что женщина рядом с ним меняться не собирается?! Мерс никогда станет ладой, а кольцо на пальце не открывает портал в параллельную вселенную.

— Что со мной не так? — поёт эту песню со вчерашнего утра. Позвонила и начала рыдать в трубку. Было бы ещё из-за кого.

— Ты слишком много говоришь по телефону, а в остальном всё так, — говорю правду. Ещё она слишком любит обтягивающую одежду, но это сейчас к делу не относится. — У тебя здесь морщина, — пальцем показываю на лоб. Нет там никакой морщины, но слова сработали как надо. Страдалица засеменила к зеркалу, стоящему в углу.

Родительница следит за своей внешностью как ученые за марсоходом. Для нее предпочтительнее конец света нежели появление морщин. Когда они пробьются через стену, созданную косметологическими инновациями, я предпочту потеряться на другом конце планеты.

— В кого ты такой дурак? — смеётся, откровенно любуясь свои отражением.

— Есть в кого. А вообще ты нарушила заповедь "Не оскорби ребёнка своего".

— Ребёнок, сходи побрейся!

— Считай меня хипстером, — демонстративно тру подбородок.

Побриться надо бы, потому что мне ещё за Соней ехать, а из нас двоих колючим должен быть кто-то один.

— А я тогда оперная певица.

Черт! Нет! Только не пение. Ножик по стеклу приятней шкрябает, чем она завывает.

Оставив маму терзать зеркало, я иду в ванну. Сев на бортик, набираю отца. С тех пор как он оставил банк на помощников и укатил в Тоскану винишко производить ему достаётся мало Алины Аристарховны. Пора это исправить.

— Привет. Как Алессия? — спрашиваю, зная, что если у его беременной жены всё отлично, то и у него подавно.

— Растём, осталось полтора месяца. Скоро закончим ремонт в детской, — доволен как слон на водопое. — Ты по какому поводу звонишь?

— Встретишь маму в аэропорту? У нас тут развод и возвращение к твоей фамилии.

— Снова? Месяца же еще не прошло, — режет слух стоном.

— Да или нет?

— Встретим, — мог бы и не вздыхать.

— Отлично. Я напишу время. Алессии и моему будущему брату привет.

После развода, состоявшегося восемнадцать лет назад, родители не стали другу чужими людьми. Они остались друзьями, имеющими фотографии из ЗАГСа и воспитывающими общего ребёнка. Маминых мужей отец принимал спокойно и иногда им сочувствовал, а вот у мамы с его второй женой отношения по началу не сложились.

Отец женился на итальянке три года назад. Алессия ревновала отца по-черному, устраивала дичайшие скандалы при одном упоминании первой жены. Даже запретила им общаться. Так продолжалось до тех пор пока у мачехи полтора года назад не случился выкидыш, после которого она замкнулась в себе. Ситуация была патовая: Алессия молчала днями напролет и никого к себе не подпускала, её родственники наводили бесполезную суету, а папа стал прикладываться к бутылке. Я прилетал на выходные, но был лишь наблюдателем.

Мама была в курсе ситуации, но держалась в стороне, не желая добавлять розжига в костёр. Спустя месяц, после очередного пропитанного отчаянием звонка отца, она плюнула на всё и полетела к ним. Без болтовни и объяснений натурально запихала Алессию в машину и увезла в шоппинг тур по Европе, из которого мачеха вернулась более-менее ожившей и заметно потеплевшей к своей предшественнице.

Остается только догадываться чем они занимались две недели, потому что покупок было три пакетика, а партизанки только пожимают плечами.

С той поры маме рады в их доме. Комнату на недельку- другую уж точно выделят.

Побрившись, выхожу из пункта переговоров и стопорюсь. Недавняя страдалица чемоданы разбирает.

— Ты что делаешь?

— Я у тебя поживу.

Вот это поворот.

Она попросила пересидеть пару дней, максимум неделю, и вчера же команду психологической поддержки в лице трёх своих закадычных фурий приволокла. Пока они меня в свою секту хранителей молодости не затащили, мне пришлось срочно ретироваться к своей Злючке. А после проторчал в клубе до утра. Раскладывание шмоток означает, что я могу подушку к Соне перевозить! А нам рано жить вместе, через пару недель будет в самый раз.

— Ты завтра летишь в Италию. Я тебе ложку побольше дам, будешь там мозги всем выедать.

Если надо я её на руках туда отнесу, только бы она не превратила мою квартиру в розовую камеру пыток.

— От тебя стакана воды в старости не дождёшься, — фыркает, прекращая разбор чемодана.

— Я тебе водовоз подгоню хоть завтра. Я всё организую, а ты сходи купи всем подарки, — это её отвлечёт ненадолго. — И не смей ничего переставлять в моей квартире, — знаю, что сотрясаю воздух.

Оставив родительницу крушить квартиру, еду в автосервис.

При виде меня знакомого администратора перекосило от неожиданности.

— Снова машину разбил? — разволновался, как за свою.

–  Нет. Девушка на Camry с разбитым бампером приедет. Загоните авто в бокс ТО, сделайте диагностику, если что-то в машине уставшее, то замените. Ей счет только за бампер выдайте, за остальное я заплачу. Аванс, — достаю портмоне и кидаю полтинник на стол.

Парень не медля согласился и выдал мне бумажку о принятии задатка.

Супер. Соня сама сказала, что не разбирается, значит ни о чем не догадается.

Голубоглазая и упрямая приезжает минута в минуту. Она в черной юбке и белой блузке. Выглядит как реальная училка. Очень аппетитная и строгая. И я не против получить свое наказание.

— Привет, — обнимаю её за талию, вдыхая тонкий аромат цветов.

— Привет, — скромно улыбается, выкручивается и встает напротив меня. — Можешь набрать Лёшу, пожалуйста?

— Могу. А что с твоим телефоном?

— Они от меня трубку больше не берут, — не самый непредсказуемый поворот.

Отдаю ей свой телефон и забираю ключи от машины за что получаю отработанный до совершенства огненный разряд недовольства. Надо было свою порцию сладкого потребовать!