Идеальное преступление

Тот остался невозмутим.

— А мне ТриТэ сам сказал, что Андрей Данилович звонит, — вставил Шкаф.

— Не ТриТэ, а Тимофей Тимурович, — поправил Чернозерский.

— Ну да, — торопливо кивнул Шкаф. — Я и говорю.

— Вы всегда «пробиваете» номера и записываете переговоры своих сотрудников?

— Нет. Но в тот вечер записывали.

— Почему?

— Понимаете, после заседания кредитного комитета у нас случился небольшой инцидент…

— Рассказывай в подробностях все как было, — подал голос Чернозерский.

Изящный кивнул, мол, понял. Есть рассказывать все как было.

— В общем, Андрей Данилович тут начудил. Из туалета в окно вылез. Пришлось даже дверь ломать. Да вы видели, наверное? В коридоре.

— Видел.

— Ну вот, — продолжал Изящный. — А Тимофей Тимурович как раз утром какие-то бумаги получил насчет Андрея Даниловича. Не знаю уж, что было в этих бумагах, только Тимофей Тимурович весь день озабоченный ходил. На ребят из дневной смены наор… накричал. Он вообще-то никогда голоса не повышал, поэтому я и понял, что что-то не так. А еще Тимофей Тимурович все время спрашивал, не вернулся ли Скобцов в банк, и все такое. Вот. А во время заседания кредитного комитета ему позвонила Таня, ну, жена Андрея Даниловича, и попросила срочно зайти. Вон Толик ходил, он лучше расскажет.

— Да, мы с Тимофеем Тимуровичем пришли в приемную. Андрей Данилович как раз в это время на заседание кредитного комитета отправился. Вообще-то меня Тимофей Тимурович в коридоре оставил, но дверь была приоткрыта, и я часть разговора слышал.

— И о чем же они разговаривали? — прервал пространное «вступительное слово» Волин.

— В общем Андрей Данилович сказал, что кто-то хочет ограбить банк, а его самого убить. Вроде того, что тут целая бригада «завязана» и даже кто-то из сотрудников банка участвует. Ну, она объясняла минут пять это все.

— Я понял. Дальше.

— Дальше Тимофей Тимурович рассказал Татьяне Владленовне, что Андрей Данилович интересовался через него какими-то убитыми девушками. И еще он сказал, что у него есть доказательства, будто убийства совершены именно Андреем Даниловичем. Тогда Татьяна Владленовна и спрашивает: «Что мне теперь делать?» По голосу мне показалось, что она здорово испугалась. А Тимофей Тимурович и говорит: «Вам не следует оставаться дома. Это очень опасно». Сказал, чтобы Татьяна Владленовна немедленно уходила из банка. Мол, пусть едет к кому-нибудь из друзей, а если Андрей Данилович станет ее искать, чтобы она с ним не разговаривала, а сразу звонила сюда, в банк. Короче, потом Тимофей Тимурович вышел и спрашивает меня, мол, заседание еще не кончилось? Я отвечаю, нет, мол. Он и говорит: «Я пойду в зал, как бы Скобцов там чего не натворил, а ты пока ребятам скажи, чтобы выход из банка перекрыли. Чтобы, значит, Скобцов не ушел. А когда, говорит, заседание закончится, возьмешь у Скобцова ключи, запрешь зал и встанешь у дверей директорской половины. Скобцов свой кабинет закроет, выйдет, тут-то его надо будет „повязать“». Я еще удивился так. Думаю, чего это? А Тимофей Тимурович посмотрел на меня и говорит: «Смотри в оба. Этому парню человека завалить — что тебе муху тапкой по стенке размазать». — Шкаф перевел дух. По лицу его тек пот. Было видно, что ему давно не приходилось «толкать» такие длинные речи. — В общем, Андрей Данилович что-то заподозрил и свалил через туалет. А потом позвонил ночью.

— Принесите мне запись телефонного разговора, — попросил Волин Изящного. — И выясните, пожалуйста, кого Тимофей Тимурович посылал осматривать квартиру Скобцова на предмет прослушки.

— А у нас таких ребят всего четверо, — ответил озадаченно Изящный. — Они в соседнем кабинете возятся. Спросите, кто из них к Андрею Даниловичу ездил. Они скажут.

— Хорошо, спасибо. Я жду пленку.

— Сейчас принесу.

Волин посмотрел на Шкафа:

— Вы тоже свободны.

— Понял, — кивнул тот.

Охранники поднялись почти синхронно. Несмотря на внушительные габариты, Шкаф двигался легко и ловко. Волин тоже поднялся.

— С вашего позволения, я пока побеседую с Татьяной Владленовной и с этими ребятами, со «слухачами», — пояснил он для Чернозерского.

— На здоровье, — кивнул тот.

Волин вышел в приемную, заглянул в соседний кабинет.

— Добрый день, — поздоровался он.

— Добрый, добрый, — откликнулся один из секьюрити.

— Это для кого как, — тут же отозвался второй.

— Скажите, пожалуйста, кого из вас Тимофей Тимурович посылал осматривать квартиру Скобцовых?

Парень, исследующий стеновую панель, повернул голову:

— А что такое?

— Вас? — спросил его Волин.

— Ну, да. Меня и Михаила. — Он кивнул на круглолицего мужчину.

Тот, взгромоздившись на стремянку, осматривал стык между стеной и подвесным потолком. Круглолицый был явно выше своего напарника и пошире в плечах. Но они даже отдаленно не напоминали Атлета и Коренастого, как их описывал Скобцов.

— А что? — спросил Волина круглолицый. — Случилось что-нибудь?

— Один вопрос. Вы нашли в квартире Скобцова подслушивающую аппаратуру?

— A-а, вы об этом? — Круглолицый принялся проверять шов. — Не было там никакой подслушивающей аппаратуры. У Андрея Даниловича просто слишком богатое воображение.

— Скажите, а кто вам открывал дверь?

— Как кто? Он и открывал, кто же еще?

— Скобцов?

— Скобцов, Скобцов.

— Долго пришлось ждать?

— Да нет. Мы позвонили, он и открыл.

— А как Андрей Данилович был одет?

— А я помню? — Круглолицый сунул в стык между панелями отвертку. — Костюм, пальто. Галстук. Нормально был одет. Как обычно. Да, еще в очках. В солнцезащитных. Синяки прятал.

— Вы с ним разговаривали?

— Смеетесь? Кто мы такие, чтобы он с нами разговаривал? Не в гости же пришли.

— Он нам ключи отдал и сразу ушел, — подал голос второй «слухач». — Мы квартиру осмотрели и поехали в банк. Отдали ключи Тимофею Тимуровичу, написали рапорт. Все.

— Понятно. Скажите, какая у вас машина?

— «Жигули». «Шестерка».

— К Скобцову вы приезжали на ней?

— Нет. На Мишкином «Москвиче».

— У кого-нибудь из ваших друзей или родственников есть темный «Сааб-9000»?

Круглолицый усмехнулся:

— Где бы мне найти таких друзей и родственников?

Волин тоже улыбнулся.

— Есть что-нибудь?

— В смысле?

— Здесь, в кабинете?

— Нет. Похоже, все чисто.

— Понятно, спасибо.

Волин вернулся в приемную, подошел к столу, опустился в кресло. Татьяна даже головы не повернула.

— Татьяна Владленовна, вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов?

Женщина пожала плечами. Волин кивнул на разместившийся в дальнем углу фикус, на вьюн, стелющийся по стенам.

— Это живые цветы?

— Да.

— Надо же. А я думал, искусственные. Сейчас модно держать искусственные цветы. Ухода меньше. Всей заботы — тряпочкой раз в неделю протирать.