Идеальное совпадение Адель Роуз

н внимательно посмотрел мне в лицо, словно вычисляя наверняка, не наколют ли его в последний момент, как доверчивого болвана.

– Ладно… – Гаррет кашлянул, прочищая охрипшее горло.
– Показывай, что умеешь. Обещаю быть непредвзятым.

Неожиданно я оробела и помедлила, не очень понимая, с чего начинать. Первой целовать парней мне не приходилось ни разу. От нервов, вопреки любым законам природы, погоды и тонкого пальто, вдруг стало жарко.

В конце концов, Адель! Что ты мнешься, как монашка? Это всего лишь поцелуй! Ничегo особенного. Совершенно не имеет смысла так сильно нервничать.

Решительно шагнув к Гаррету, я протянула руку и мягко погладила его по шершавой щеке кончиками пальцев. Очевидно, что игра зашла слишком далеко,и он должен был меня остановить, но тoт стоял, не шелохнувшись, смотрел серьезно и сосредоточенно. Кажется, до конца не верил, что я действительно решусь.

Осознав, что он и не собирался меня тормозить, я встала на цыпочки и прислонилась влажными губами к егo, сухим и сомкнутым. Гаррет не сопротивлялся, но и помогать не торопился.

Первое прикосновение показалось ошеломительным. Сама от себя не ожидая, я вцепилась в полы его пальто, заставила нагнуться – нечего девушке на цыпочках вытанцовывать,теряя равновесие – и впилась в его губы настоящим, очень жарким поцелуем. Или мне он показался жарким, потому как дурацкий шарф, по-прежнему намотанный на шею, начал и удушать,и мешаться.

Шалея от собственной смелости и дерзости, я проскользнула кончиком языка между приоткрытых губ северянина. Один раз. И второй – для зарепления эффекта. тстранившись, открыла глаза и обнаружила, что все это время аррет внимательно наблюдал за мной. Его лицо было нечитаемым.

– И как? – с долей высокомерия спросила я и, разжав кулаки, отступила на шаг.

– Не понял, - хрипло ответил тот.

н двигался стремительно: одной рукой схватил меня за затылок, другой сжал талию. Я судорожно вздохнула, не понимая, что происходит, а он без колебаний начал меня целовать. Язык мгновенно проник между моими горящими губами, напористо и без стеснения исследовал рот. На фоне этого властного поцелуя, вызывающего дрожь в коленях, мой казался робким и незамысловатым.

Ноги перестали держать. Стараясь устоять и не свалиться, я обняла Гаррета за шею. Головокружительный разворот, не убирая жадных губ, и спина оказалась прижатой к холодной стене. Но недостаточно холодной, чтобы погасить пламя, сжигающее меня изнутри.

С точкой опоры можно было не виснуть у него на шее. Пальцы бросились исследовать его лицо, колючую щетину, закопались в неожиданно мягких волосах, портя идеально натянутый пучок.

Гаррет прикусил мою нижнюю губу, несильно, но достаточно, чтобы из груди вырвался низкий стон. Прежде я и не догадывалась, что способна издавать такие греховно-сладкие звуки. Видимо, он был прав: раньше мне не попадались парни, умеющие хорошо целоваться…

– Смотри, пока ты рассматривал эти дурацкие часы, весь снег закончился! – вдруг капризно протянул пронзительный енский голос.

– Когда бы мы ещё на часы посмотрели?
– с раздражением отозвался мужской баритон.

– Вечно ты все портишь!

Мы замерли обалделые и от того, каким жгучим безумием обернулся наш первый поцелуй,и от нежданного вторжения в уединенный уголок. Гаррет быстро уперся рукой в стену, склонил голову, полностью закрывая меня от чужих глаз. Я прижимала ладони к его твердой груди, словно хотела оттолкнуть, но на самом деле – пыталась не съехать по стене. Сердце парня грохотало, как мое собственное, а дыхание было тяжелым и рваным.

– Эй,идем отсюда… – проговорила девушка, видимо, заметив нас, спрятанных в глубокой тени. – Холод собачий!

С треском закрылась дверь.

– Господи, какой стыд! – спрятала я горящее лицо на груди у Гаррета.

– Адель… – хрипловато прошептал он, – ты выиграла свое желание.

Я не нашла в себе ни сил, ни иронии придумать какой-нибудь колкий комментарий. Поцелуй походил на бесконтрольное безумие. Пережив такое, грешно шутить. Вдруг больше никогда не доведется испытать еще разок?

Мы спустились из башни. Холодный и влажный воздух пах снегом. На кружевном, стремительно тающем полотне, покрывшем дорoжки и газоны, уже появились разрывы. Наверняка завтра от снега ничего не остается.

Ваэрд довел меня до общежития. Я мялась, почему-то совершенно не желая ни уходить, ни прощаться.

– Увидимся, – быстро поднялась и, не оглядываясь, скользнула в открытую замковыми домовыми духами дверь.

В холле действительно оказалось людно. Не останавливаясь, я направилась к лестнице. Внезапно Гаррет нагнал меня и развернул к себе лицом. Глаза у него были темные и шальные. Ладонью он обхватил мою щеку и быстро поцеловал: сладко прижался губами к губам. Обалдев, я стояла, как дура, опустив руки по швам.

– Еще… – едва слышно пробормотал он мне в губы.

И хотя публично обжиматься смерти подобно, я встала на носочки и ответила на поцелуй.

– Все равно мало, – улыбнулся он, отстранившись.
– Доброй ночи.

– И тебе.

Он отправился к выходу уверенной походкой, не обращая внимания на обалдевших девчонок, а я словно приросла к полу.

Неожиданно в сердце больно кольнуло. Приложив руку к груди, попыталась распознать не отлетаю ли прямотоком на тот свет. При взгляде на высокую фигуру северянина и впрямь как-то не дышалось.

Перед дверью Гаррет обернулся и вдруг с лукавой улыбкой подмигнул мне.

Дыши, Адель! Мозг обогащается кислородом и начинает хорошо соображать, а сердце перестает колотиться, как у припадочной.

Вдох-выход…

Поздно! В большом списке ошибок, которые нужно успеть совершить до двадцати, рядом с одним из пунктов можно поставить галочку. А лучше крест! Красным цветом. Ведь в промежутке между поцелуями и глупым подмигиванием я не заметила, как влюбилась в Гаррета Ваэрда.

ГЛАВА 13. Прятки в темноте

Как говорит моя мама, в любой непонятной ситуации – ложитесь спать! В смысле, не стоит, чуть нервишки зашалили, бухаться на кушетку или парковую скамью и весь божий день вдохновенно, до рыка храпеть. Но за ночь-то голова точно прояснится, и все, что мерещилось накануне, обязательно пройдет.

Так вот…

Проверенный годами способ не сработал! Я легла влюбленной в Гаррета, а проснулась тяжело влюбленной. Возможно, просветлению сознания и излечению от чувственного недуга помешал неприличный сон с участием Ваэрда. Мне никогда не снились эротические сны! По большей части, потому что дальше поцелуев под поморским дубом я еще не заходила.

Проснувшись даже без пробуждающего шара, я ошарашенно смотрела в серый потoлок и пыталась стряхнуть остатки горячей грезы. Однако продолжала за нее цепляться, с особым смаком перебирая особенно сочные моменты.

– Какой кошмар! – с чувством воскликнула я, утыкаясь в подушку лицом.

Странная магия первого снегопада действовала позабористее дурманного зелья! Нормальные люди после свидания на холоде подхватывают простуду, а я каким-то невообразимым образом заболела любовью к северному аристократу с колечком в брови.