Идеальное убийство

Он взглянул на миссис Мид, потом на меня и сказал: «А кто же присмотрит за леди, сэр?»

Я ответил: «Вызовите врача. Но сначала отвезите меня домой».

Опираясь на его руку, я выбрался из коттеджа. Я слышал, как таксист вполголоса чертыхается, проклиная пьянчуг вроде меня. Как мы добрались домой, я не помню. Я пришел в себя в собственной постели, рядом стоял один из наших местных докторов.

Боюсь, что мой рассказ показался вам слишком затянутым. Не вдаваясь в подробности, скажу, что таксист, оказавшийся весьма здравомыслящим малым, в конце поездки обнаружил меня в бессознательном состоянии на заднем сиденье своей машины. Он не знал, кто я такой, однако, покопавшись у меня в карманах, нашел мою визитную карточку и ключи от дома. Он отпер дверь, проводил меня в спальню, а затем решил, что если я и пьян, то до такой степени, каковой он, за свою многотрудную жизнь, ни разу не видел, и поэтому предпочел вызвать врача.

Вердикт врача был однозначным — меня опоили вероналом или подобным ему лекарством. К счастью, убийца ошибся с дозой — судя по всему, я принял не больше 30 гран вещества. Отследить наличие этого лекарства в организме достаточно сложно, но доктор тщательно все взвесил и пришел именно к такому выводу. Вне всякого сомнения, виски было отравлено.

Конечно же, на следующий день мы отправились обратно в этот дом. Он был заперт, а молочник сообщил нам, что хозяев нет уже с неделю, и вернутся они не раньше, чем через десять дней. Мы связались с ними — это оказались самые обыкновенные люди, которые ничего не знали о том, что происходило в коттедже в их отсутствие. Они довольно часто уезжали и закрывали дом, не беспокоясь о том, чтобы попросить кого-нибудь присматривать за ним. Отец семейства приехал и осмотрел коттедж, однако обнаружил, что пропало лишь немного угля, да простынями и подушками явно кто-то пользовался. Угольный подвал, где находился также и распределительный щиток, был заперт, а электричество они отключили перед отъездом — все-таки эти люди обладали здравым смыслом, — этим и объяснялись холод и темнота, царившие в доме в ту ночь. Незваный гость явно проскользнул в дом через окно кладовой — открыл его с помощью перочинного ножа — и принес с собой лампу, сифон с содовой и виски. Поступок смелый, хотя и не требующий особой изобретательности.

Не стоит говорить о том, что нам так и не удалось отыскать ни мисс Грант, ни миссис Мид. Хозяева дома не стали требовать расследования — в конце концов, у них пропало всего-то на пару шиллингов угля. Я тоже решил спустить все на тормозах — у меня не было уверенности, что меня пытались убить. Тем не менее, случай был довольно неприятный.

— Совершенно верно. Значит, вы больше ничего не слышали о мисс Грант?

— На самом деле слышал. Она звонила мне дважды — в первый раз через два месяца после той ночи, а во второй — две недели назад, и просила о встрече. Можете считать меня трусом, мистер Паркер, но каждый раз я отказывался. Не знаю, к чему может привести такая встреча. Я думаю, что меня завлекли в тот дом, чтобы заставить провести там ночь, а потом шантажировать. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову. Я решил держаться подальше от этой женщины и дал моему секретарю и моей служанке указание: если мне будет звонить некая мисс Грант, меня нет, а когда я вернусь — неизвестно.

— Хм… Как вы думаете, она знает, что вы заметили шрам у нее на руке?

— Уверен, что нет. В противном случае она вряд ли попыталась бы связаться со мной еще раз под тем же самым именем.

— Пожалуй, вы правы. Что ж, мистер Тригг, я весьма признателен вам за эту информацию, которая может оказаться очень ценной для нашего расследования. Теперь вот что — если мисс Грант позвонит вам еще раз… кстати, а вы не пытались отследить ее звонки?

— Оба раза она звонила из телефонной будки. Я знаю это, потому что операторы всегда предупреждают, если звонят с телефона-автомата. Так что отследить ее звонки у меня не было возможности.

— Ну да, понятно. Так вот, если она позвонит еще раз, назначьте ей встречу и сразу же дайте мне знать. Вы всегда найдете меня, позвонив в Скотленд-Ярд.

Мистер Тригг обещал, что именно так и поступит, и Паркер откланялся.

«Итак, теперь мы знаем, — думал он по дороге домой, — что некто — весьма неразборчивый в средствах — задавал вопросы по поводу внучатых племянниц летом 1925-го. Дело за малым — связаться с мисс Климпсон и выяснить, есть ли на правой руке Мэри Уиттакер шрам, или мне придется продолжать обход нотариальных контор».

Улицы уже не казались Паркеру такими раскаленными. Он пребывал в отличном настроении и даже подарил нарядный вкладыш из пачки с табаком уличному мальчишке, попавшемуся ему на пути.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ МОТИВ И МЕТОД

«Преступного в том нет, Но преступленье есть,

коль взглянем мы на мир, Каков он стал отныне».

Е.Б. Браунинг. «Аврора Ли»

19 Исчезнувшие бесследно

Последняя воля сама по себе не может быть плохой или хорошей.

Эпиктет

— Думаю, вы не станете возражать, — сказал лорд Уимзи, — что с людьми, обладавшими ценной информацией о последних днях жизни мисс Агаты Доусон, произошли странные события. Берта Гоутубед внезапно умирает — при весьма подозрительных обстоятельствах; ее сестре кажется, что она видит мисс Уиттакер, дожидающуюся ее в доках Ливерпуля; мистера Тригга завлекают в некий таинственный коттедж и пытаются отравить. Представляю, что случилось бы с мистером Пробином, если бы он не проявил предусмотрительность и не уехал бы в Италию.

— Возражать не стану, — отвечал на это Паркер, — замечу только, что в период, когда вышеперечисленные неприятности обрушились на семейство Гоутубед, ваша подозреваемая находилась в Кенте с Верой Файндлейтер, которая ни на минуту не оставляла ее одну.

— Аргумент серьезный, — заметил лорд Уимзи, — но мне есть что ему противопоставить: письмо мисс Климпсон, в котором, помимо кучи разных сплетен, — не стану ими вас утомлять, — содержатся ценные сведения о мисс Уиттакер: на правой руке у нее действительно имеется шрам, в точности соответствующий описанию мистера Григга.

— Да что вы? В таком случае мы можем говорить о связи мисс Уиттакер с делом Тригга. Однако я по-прежнему не согласен с вашей версией о том, что она пытается устранить всех, кто знал что-либо о смерти мисс Доусон. Все-таки это слишком тяжелая задача для девушки. Кстати, если это так, то почему тогда не пострадал доктор Карр? И сестра Филлитер? И сестра Форбс? И прочие медицинские работники? А также все оставшееся население Лихемптона, если говорить глобально?

— Эта мысль уже приходила мне в голову. Думаю, я знаю, в чем причина. До сего момента случай Доусон состоял из двух частей — юридической и медицинской, — то есть мотива и метода, если хотите. Возможность совершить преступление была у двух человек — мисс Уиттакер и сестры Форбс. Однако сиделка ничего не выигрывала от убийства своей пациентки, поэтому мы со спокойной душой можем вычеркнуть ее из списка подозреваемых.

Теперь что касается медицинской части — метода убийства. Должен сказать, что пока у меня нет никаких предположений на этот счет. Я в тупике, Уотсон (сказал он, и его орлиные глаза гневно блеснули из-под полуопущенных век). Но это ненадолго! (вскричал он, вновь ощутив прилив уверенности в себе). Моя Честь (с заглавной буквы) поставлена на карту, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы отыскать этого Дьявола (с заглавной буквы) в человеческом обличье в его логове и пригвоздить его к позорному столбу, даже если это будет стоить мне жизни! (Продолжительные аплодисменты.) Он зарылся подбородком в ворот халата и выдул несколько нот из своего саксофона, своего верного товарища в часы одиноких бдений в туалетной комнате.

Паркер с утомленным видом потянулся за книгой, которую отложил в момент появления Уимзи.

— Скажите, когда закончите, — язвительно произнес он.

— Я еще только начинаю! Метод, как я уже говорил, пока не поддается выявлению — думаю, преступник на это и рассчитывал. Мы с вами не наблюдаем повышения смертности среди докторов и сестер. Значит, в этом смысле наша дамочка чувствует себя в безопасности. Ее слабая сторона — мотив, вот почему она так торопится заткнуть рты всем, кто знал о юридической стороне этого дела.