Идеальный финал
Шрифт:
— Потому что я пьяная. А меня пьяную лучше не слушать. Сам же знаешь
— Приятно тебя слышать. Хотел почувствовать твой голос раньше, но ты не поднимала трубку, глупая
— Я глупая? Нарываешься — Саманта засмеялась — А зачем звонил?
— Я просто хотел поговорить. Как дела? Чем занимаешься? Где ты сейчас? — покорно и тихо спрашивал Джимми
— Какая тебе разница? Ты мне итак все нервы испортил. Добить решил, или что? Объясни! Ты же ведь никогда не изменишься!
— Не правда! Ты думай, что говоришь!
— Да неужели. Только я что-то этого не вижу
— А как ты можешь
— Ну раз уж я с тобой говорю, то удиви меня. Расскажи про свое «прекрасное» преображение — иронично говорила девушка
— Стоило посмотреть на наши отношения со стороны. Ведь я был полным придурком и не мог начать ценить твою доброту. Все боялся, что уйдешь. Вот сам себя и погубил. А еще я так много думаю о том аборте — парень замолчал
— И что же ты решил?
— Это полностью моя вина — голос задрожал
— Даже так? А ничего, что мне его надо было бы носить? Что он стал частью меня? Это было мое решение. Ведь так?
— Ты права, но если я не был таким, то все бы было хорошо
— Каким? Что с тобой происходило?
— Не было работы, планов на жизнь, жилья. Конечно, я прекрасно понимаю, что тебе некуда было идти в тот момент. Вот видишь, это моя вина полностью
— С каких пор тебя это стало волновать?
— Я же меняюсь, не сплю ночами, все думаю об этом — голос задрожал, и маленькая соленая капля упала с уголка глаза
— Расслабься. Это был не твой ребенок
— Знаешь! Не говори так! Я понимаю, ты бы не изменила!
— Почему ты так решил? Еще как могла — в голосе Саманты была слышна доля насмешки над парнем — Ведь мы не можем знать наверняка
— Нет! Заткнись! — повышая голос, говорил Джимми — Ты не имеешь права так говорить!
— Хочешь, чтобы я закрыла рот? Твое желание исполнено!
В трубке раздались короткие гудки. Джимми держал, в трясущихся руках, телефон. Его душа отказывалась верить в слова Саманты. «А может это все правда? Нет! Так нельзя! Не должно так быть!» — мысли парня перебирали сотню вариантов, но отказывались верить. «Знаю! Понял! Саманта сказала так специально, чтобы я себя не винил. Точно. А это может означать только одно — у нее все еще остались чувства ко мне. Моя любимая» — на лице Джимми виднелась улыбка, он ладонью вытирал слезы. Мысли бушевали, но приобретали совсем иное настроение. Возможно, это было правдой, а парень отказывался верить и придумывал себе разные истории и варианты, а может именно эти мысли были верны. Никогда не узнать правды, нельзя быть уверенным в чем-то на сто процентов. Доля ошибки есть всегда, и зачастую ее находят слабые люди, которые боятся принять правду такой, какая она есть, и начинают верить в обман. Что именно двигало парнем в ту секунду? Сейчас уже не понять.
«1 декабря 2011 год.
Она.
Привет. Представь, она позвонила сама. Пьяная. Она такая забавная в этом состоянии. У нее такой сладкий голос.
Почему именно сейчас? Она не брала трубку все эти долгие дни, а тут позвонила сама. Наверное, скучает. Неужели ее любовь все еще дышит. Кажется, что эти чувства, как рыба, выброшенная на берег моря. Ее жабры готовы закрыться навсегда, но она еще бьется об землю в предсмертных конвульсиях, ожидая теплоту рук, которые выбросят ее назад в соленную воду, где жизнь наполнит тело.
Я схожу с ума. Мне необходима еще одна встреча с ней. Я обязан все исправить!
А эти голоса. Пришло время их прикончить!».
Более веселые мелодии играли в комнате. Да и сам Джимми был рад. Грусть на несколько минут покинула сердце парня, оставив его в этот холодный декабрьский день. Сигареты кончались, и молодой человек решил сходить до магазина, по пути позвонив Картеру, но у того были дела, в принципе,
как и все последнее время. Главное для молодого человека было не дать той грусти вернуться снова, но без нее он ощущал себя как-то не так, все было неправильным. Ведь Джимми уже сильно привык к этой меланхолии, которая заставляла его разум творить шедевры.Глава 14. «Победа».
В этот год, зима выдалась очень холодной, хоть не было снега, но пронзающий ветер трепал верхушки деревьев, словно уничтожая их. Декабрь рвал во всю свою силу, но так и не одаривал людей белоснежными хлопьями.
Вечерами перед монитором Джимми часто думал о Саманте, писал ей, пытаясь завести беседу, но все всегда сводилось либо к ее молчанию, либо к оскорблениям в адрес парня. Бледный экран быстро моргал, на нем бежали кадры различных фильмов, в основном психологических ужасов и триллеров, в которых так явно мелькали маньяки и серийные убийцы. Все это затягивало Джимми в вязкое болото из крови и мерзости. В голове словно происходила революция. Сон окончательно покинул его, и понеслись ночи с открытыми глазами. В них молодой человек продумывал свои смерти, обыгрывал тысячи своих ролей. То он выстреливает себе в голову, выпуская в мир мысли, которые терзали его разум, которым в нем было так тесно. То снова его ловят полицейские, а он так жесток в своих начинаниях, убийствах, выпуская наружу кишки своих жертв, забивая пасти песком. С каждой секундой Джимми взрывал свой разум на сотни мельчайших историй, считывая их, создавая все больше мест в своем «Иллюзории». Демоны приходили все чаще, но это не мешало Джимми, ведь для них он был лишь глупой оболочкой, которая рано или поздно впитает в себя свет прожекторов их грязных душ.
Каждый новый день был похож на предыдущий. И так на протяжении целой недели, и лишь восьмого числа этой мертвой зимы, Джимми сказал себе, что все, с него хватит. Последние деньги едва слышно хрустели в кармане, но поиски работы не продвигались. Все дело было, в той же боязни людей. Парень, гуляя в одиночестве по паркам и городу, каждый раз старался придти домой как можно раньше. С некоторых пор он боялся темноты, чувство, что его кто-то преследует не проходило, и стоило улице опуститься в темноту, как панический страх не давал парню даже вздохнуть. Бегом домой и снова звонки, фильмы про маньяков и саморазложение личности. Мысли и кадры. Каждый следующий день был просто невыносим.
— Проснись — пронеслось в голове парня, заставив его открыть глаза — Ты ведь не хочешь проспать этот ужасный день?
— Хотел бы — отвечал на вопросы Джимми в своей голове
— Прости, но у тебя сегодня много дел. Помнишь? Поход к психологу, топить себя в мучениях, однажды ты не выдержишь
— Не начинай эту тему! — голос Джимми изменился, и уже не он спорил с Пьеро — Ты меланхоличная тварь, не посмеешь даже нанести и капли вреда!
Голоса затихли, и парень медленно встал с кровати. На часах красными цифрами было выложено восемь. Джимми быстро оделся, не успев позавтракать, он выкурил лишь сигарету, что вошло уже в привычку, и вышел в холодный декабрь. До больницы было не далеко, и молодой человек никуда не спешил. Его разумом вновь владели мечты, он представлял, как стоит в прокуренном и тихом баре, и снова стихи, и снова зал рукоплещет ему. Затем какие-то мотивы сменяли мечты, представления и разные роли. Все это лишь добавляло новых очертаний и боли. Мечты о славе и известности засели очень глубоко в его воображении, и каждый из демонов хотел осуществить их по-своему. Генри — став великим серийным убийцей, про которых он так часто заставлял глаза Джимми смотреть передачи, новости, читать книги и слушать истории, проворачивая в голове огромную массу возможностей. Считая себя, самым гениальным преступником. И, ведь, правда, Генри продумывал самые мельчайшие и тихие детали. В его словах был смысл. Каждое преступление он прокручивал перед глазами Джимми, и все сходилось, никаких зацепок, улик или следов. Те кадры вполне можно было назвать «Идеальным преступлением». Пьеро же, напротив, хотел своей доли, создавая шедевры, заставляя верить парня в гениальность своих возможностей. «Искусство слез». Пьеро все чаще и больше обливает слезами белые листы бумаги, которые вскоре заполняются чернилами, превращая их в буквы, во фразы, а последние уже в полноценные стихи и рассказы. «Если хочешь сделать шедевр, то только драму» — повторял в голове парня голос Пьеро. Бессонные ночи плавились в один большой океан из чернил и слез.