Идеальный кандидат

В это время Маркус тоже размышлял о будущем, и размышления эти трудно было назвать веселыми. Дело даже не в том, что он действительно не умел менять подгузник или боялся бесконечного крика по ночам. Этим молодого человека, готового ко всему, было не сломать. Его занимали другие проблемы.

Предстоящие заботы о ребенке пугали намного меньше, чем предстоящие взаимоотношения с Селией. Он понятия не имел о характере этих отношений. Она не была ему ни женой, ни подругой, ни возлюбленной, зато была матерью его ребенка. Но дело даже не в этом. Гораздо важнее то, что Селия до сих пор оставалась его самой сводящей с ума фантазией, несмотря на очевидную неуместность этих фантазий.

Он не мог перестать думать о ней. Ему открылось потрясающее сочетание силы и ранимости, гордости и самоуничижения, благоразумия и чувствительности, язвительности и нежности. Только он знал, как она переживала развод родителей. Только он видел ее больной, одинокой, несчастной. Щемящая жалость сжимала его сердце и тут же уступала место возбуждению. Он мечтал еще раз коснуться ее обнаженной кожи, ощутить вкус ее губ, услышать ее горячий счастливый стон.

Снова и снова она приходила к нему в мечтах. Сбрасывала туфли и подходила к окну. Он клал руки ей на плечи, медленно расстегивал пуговицы на блузке, та падала к ее ногам. Тогда он разворачивал девушку лицом к себе. Они сливались в страстном поцелуе, а потом…

Но, как бы ни фантазировал, он знал, сбыться его грезам наяву не суждено. Вряд ли Селия снова согласится ему довериться после всего, что произошло. Да и кто бы согласился? Нет уж, все в прошлом. Теперь их связывает только ребенок, о близости не может быть и речи. Секс без обязательств – явно не их случай, неизвестно, к чему все это может привести. Зачем усложнять и без того не самые легкие отношения? Очевидно, Селия не захочет этого делать.

Взять хотя бы предложение переехать в соседний дом. Какой возмущенный отказ оно встретило! Что уж говорить о большем?

Как ему вообще пришло в голову предложить подобное? Что, если бы она согласилась? Живя в двух шагах друг от друга, они вынуждены были бы видеться каждый день! К чему такие пытки? Разве Маркус смог бы это выдержать? Каждый взгляд, каждое движение Селии становились поводом для новых фантазий и, как следствие, для новых мучений. Даже совместный получасовой визит в больницу оказался жестокой пыткой.

Нет, идея поселить ее на своей территории была очень глупой. Хорошо, Селия не согласилась. Будто пожалела его. Хотя гуманизмом это не назовешь. Скорее всего, ей просто неприятно его общество.

Эта мысль причиняла ему новую боль. Что, если он ей противен? Но даже если это не так, все равно на отношения с ней рассчитывать не приходится. Тем более нечего предаваться глупым мечтам.

Общаться с ней хотя бы несколько часов в день – пытка совершенно невыносимая. Лучше уж им вообще меньше видеться до родов. К чему надрывать себе сердце?

И тут неожиданно зазвонил мобильный. Маркус почувствовал прилив острого раздражения. И так все плохо, а тут еще его беспокоят назойливыми звонками. Почему нельзя хотя бы ненадолго оставить человека в покое?

Но, увидев имя на экране, он забыл обо всем. Звонила Селия, и это вызвало всплеск новых фантазий, от которых стало только хуже. Первой мыслью было не брать трубку вообще, но он отругал себя за эту слабость.

– Привет.

От звука ее голоса горячая волна прошла по всему телу. Знает ли она, какие вызывает в нем чувства? Может ли хотя бы догадываться об этом?

– Привет, – ответил он спокойно, надеясь, что голос звучит достаточно сдержанно. Еще не хватало, чтобы она заметила его волнение!

– Как ты там?

– Лучше всех.

– Я так рада.

Она не притворялась, ее голос в самом деле звучал радостно и как-то особенно тепло.

– А как твои дела?

– Просто замечательно.

Хотелось бы ему знать подробности. Чем она живет, что делает, о чем думает, во что одета, наконец. Тогда он смог бы представить, как снимает с нее эту одежду. Стоп. Не нужно ничего представлять. Жестоко и бессмысленно.

– А чего ты хотела? – Его голос прозвучал, пожалуй, слишком ласково, и это тоже не понравилось ему. Никаких телячьих нежностей! Это в его планы никак не входило.

– Не хочешь ли ты вместе поужинать?

– Поужинать? – Какая странная идея. Почему она пришла в голову Селии? Совместный ужин. Это что-то да значит.

– Ну да. Я подумала…

Хоть кто-то из них способен думать. Впрочем, чему удивляться? Селия всегда была рассудительна. К тому же для нее этот ужин – всего лишь ужин, ни больше ни меньше. Она умеет расставлять акценты.

Точно так же и секс с Маркусом был для нее всего лишь сексом, способом выплеснуть накопившуюся энергию. А он до сих пор не в силах забыть этот день.

Впрочем, не все ли равно? Не так важно, чем вызван этот порыв. Если она с легкостью относится к вопросам подобного рода, значит, может с такой же легкостью захотеть продолжения, следовательно, у него появится надежда. Это было бы просто прекрасно. Как он ни старался, фантазии снова захватили его в плен.

– Я подумала, нам бы неплохо лучше узнать друг друга.

Узнать? В сексуальном плане? Было бы просто восхитительно. Например, наконец-то увидеть ее обнаженной. Должно быть, просто фантастическое зрелище.

– Все-таки мы скоро станем родителями, но при этом почти незнакомы. Тебя это не смущает?

Тьфу ты черт. Как ему не стыдно тешиться глупыми мечтами? Взрослый же человек!

Конечно, Селия думает только о ребенке. Только ради него хочет общаться с ним. Сексуальный план вообще к делу не относится. При чем здесь вообще сексуальный план? Чепуха какая-то лезет в голову.

– Да, пожалуй, смущает.

– Ну вот. И что ты думаешь по поводу встречи?

– Думаю, мысль хорошая. – Его голос звучал хладнокровно, никто не смог бы определить, о чем он думает на самом деле.

Мысль хорошая. Как только он научится противостоять ее чарам. Когда будет сдержан, собран и серьезен. К декабрю, например. А сейчас, учитывая, что она и так не выходит у него из головы, пожалуй, чуточку рановато.

– Встретимся завтра?

Маркус чуть не выронил телефон.

– Завтра?

– Если тебе удобно, конечно.

Неудобно. Общение с ней само по себе достаточно неудобно.

– Просто потом на работе аврал, и я не знаю, когда освобожусь. Так ты сможешь?

– Нет. И вообще, не знаю, когда смогу.