Идеальный маньяк (сборник)

При этих его словах Чудрин неожиданно оживился.

– Отличная мысль! – Генерал одобрительно кивнул. – Хотите, дам телефон человека, который в этих сектах разбирается как агроном в сорняках? Это бывший сотрудник КГБ, потом и ФСБ, который специализировался на тоталитарных сектах.

– Это было бы здорово! – охотно согласился Лев, мысленно отметив, что, в общем-то, с Чудриным, при всех его генеральских закидонах, общий язык найти все же возможно.

Генерал оторвал от кубика бумаги для заметок зелененький квадратик, что-то вывел на нем авторучкой и протянул Гурову. На листике угловатым почерком было написано: «Романов Виталий Георгиевич», далее шел номер телефона.

Лев Иванович поблагодарил хозяина кабинета за, без преувеличения, ценную, если выражаться футбольной терминологией, передачу и наконец-то смог отправиться в областную клиническую больницу и Прибрежный райотдел.

В больницу он прибыл уже ближе к десяти. Дождь к этому времени давно закончился, и порывистый ветер унес обрывки туч за горизонт. Гуров нашел заведующего отделением черепно-мозговой хирургии и поинтересовался, можно ли будет в ближайшее время поговорить со Святославом Тарасовым, все еще пребывающим в коме. Доктор, плотный, на лицо чуть цыганистый молодой мужчина, задумчиво покачал головой и густым баском ответил, что это пока под большим вопросом.

– Травма очень тяжелая, просто чудо, что он сумел выкарабкаться, – пояснил заведующий отделением. – Скорее всего, удар нанес человек, хорошо знающий, куда именно надо бить, чтобы причинить здоровью парня максимальный ущерб. Когда его привезли, он, по сути, уже не дышал. Мы провели реанимационные мероприятия, но и после них у него дважды наступала клиническая смерть. К счастью, подъехала невеста потерпевшего. Мне кажется, что именно она своим присутствием вытащила его с того света.

– А сейчас она здесь? – быстро спросил Лев, почувствовав, что у него появился шанс узнать нечто очень важное.

– Да, она при нем неотлучно. Ухаживает за ним, помогает выполнять все процедуры. Надо сказать, завидный пример преданности и верности, – уважительно пробасил доктор.

Невысокая круглолицая девушка выглядела крайне огорченной. На ее лице читались тревога за своего суженого, душевная боль и крайняя усталость. Об этом же говорили темные круги под глазами. Узнав, кто и по какому поводу хотел с ней поговорить, она охотно согласилась ответить на вопросы Гурова. Разговор состоялся в коридоре, у окна, выходящего на просторный больничный двор, отгороженный от улицы старинной кованой оградой.

Вера, как представилась собеседница Льва, подробно рассказала о вчерашнем вечере до момента их расставания со Святославом.

– Свет – это я его так зову – человек очень позитивный, – негромко повествовала девушка. – Он талантливый, причем разносторонне. Слышали бы вы, как он играет на гитаре и поет! Настоящий виртуоз. А рисует как! Мы с ним вчера были в нескольких местах. Сходили на танцы, потом в кино. Посмотрели новый боевик, потом зашли в кафе «Два лебедя». Были там часов до десяти вечера. Мне сегодня нужно было вставать в шесть утра. Я работаю старшей фасовщицей на предприятии по производству макаронных изделий. Поэтому Свет меня проводил и отправился домой. Не знаю почему, но всю ночь мне снились кошмары. А утром, в седьмом часу, позвонила тетя Нина, мама Света, и рассказала о том, что с ним случилось. Я взяла недельный отпуск за свой счет и сразу же отправилась сюда. Тетя Нина тоже приезжала, но я уговорила ее вернуться домой. У нее диабет, ей и так тяжело.

– Понятно. – Гуров кивнул, о чем-то напряженно думая. – А каких-то странных людей ни вблизи, ни в отдалении не замечали?

Вера с напряженным видом долго размышляла, после чего с виноватой улыбкой развела руками:

– Если я со Светом, то ничего не вижу вокруг себя – только его одного. Честное слово! Хотя… Когда мы были в кафе, то я случайно взглянула в другой конец зала и увидела там двух каких-то парней. Отчего-то они мне очень не понравились. Было ощущение какого-то мрака, пустоты. Я сразу же отвернулась – видеть их было очень неприятно. Как будто заглянула в раскопанную старую могилу.

– А они на вас смотрели или говорили меж собой? – Этот момент Льва очень заинтересовал.

– Нет, на нас не смотрели. Но все равно было ощущение, что эти парни там не случайно, что они почему-то притворяются.

– Вера, постарайтесь вспомнить хотя бы отчасти, как они выглядели, эти двое!

Пожав плечами, девушка наморщила лоб, сокрушенно вздохнула и неуверенно произнесла:

– Ну, как? Один запомнился как сплошное серое пятно – серая одежда, серое лицо… Да! Он, по-моему, здорово сутулился. А второй, который сидел напротив, крупный такой, но лицо – как будто по нему проехался, да еще и не раз, гусеничный трактор. Описать в деталях не сумею, но, наверное, при встрече узнать его смогла бы… Ой! – неожиданно вполголоса воскликнула Вера. – Лев Иванович! Может, у меня уже галлюцинации, но мне показалось, что тот, второй, только что прошел через больничный двор. Он был в белом халате. Или я уже начинаю бредить наяву?

Гуров спешно приник к окну, но в той стороне, куда указала Вера, никого уже не было.

Он огляделся и решительно распорядился:

– Иди к Святославу и не отходи от него ни на шаг. Любые уколы или процедуры должны выполняться только в присутствии заведующего отделением. Я сейчас решу вопрос с охраной.

Девушка поспешила в палату, а Лев набрал номер Чудрина. Тот откликнулся сразу же, с некоторым удивлением услышав голос Гурова.

– Николай Павлович, нужно немедленно установить охрану у палаты, где находится Святослав Тарасов. Иначе его убьют точно так же, как и Рокушова. Сиделка потерпевшего, она же его невеста, заметила во дворе больницы подозрительного человека, которого видела незадолго до нападения на Тарасова. Святослав – ценный свидетель, и его нужно обязательно уберечь от возможных покушений.

– Хорошо! Сейчас я… – начал генерал, и тут из палаты Тарасова донесся отчаянный крик Веры:

– Помогите! Помогите кто-нибудь!

Лев Иванович крикнул в мобильник:

– Секунду! – и ринулся в палату.

Увиденное его поразило и даже шокировало. Вера мертвой хваткой вцепилась в руки какой-то тетки в белом халате и такой же косынке. Она не подпускала ее к постели парня, опутанного шлангами и проводами. Странная особа, сжимая в руке наполненный шприц, озлобленно пинала девушку ногами, прорываясь к Святославу, лежащему в коме, но Вера не сдавалась.

Гуров подскочил к ним, хотел схватить эту тетку за руку со шприцем, чтобы отнять у нее это, судя по всему, орудие убийства, но та успела заметить его краем глаза и отчаянно рванулась назад. Тетка высвободилась из захвата Веры, с диким воплем всадила иглу шприца себе в левое предплечье и тут же одним движением большого пальца опорожнила его.

Вера и Гуров ошеломленно замерли. Неизвестная особа рухнула на пол, забилась в предсмертных конвульсиях и через несколько секунд затихла. В палату вбежали заведующий отделением и несколько медсестер, наклонились к ней, но им оставалось только констатировать смерть.

Потрогав сонную артерию женщины, доктор растерянно объявил:

– Готова. Обалдеть! Кто бы мог подумать?..

– Она ваша сотрудница? – посмотрев на него, спросил Гуров.

– Да, это Цаплина, санитарка терапевтического отделения, – подтвердил тот. – Никак в толк не возьму, что это на нее нашло? Сроду не подумал бы, что она на это способна. Всегда тихая, исполнительная, отзывчивая. А тут… Словно бес в нее вселился! Невероятно!

– Не исключено, что и бес, – как бы про себя резюмировал Лев Иванович.