Идеальный тайник

– Это краска такая, - сонно объяснил Гэллегер.
– Что-то вроде пропитки. Я обработал внутренность шкафа гамма-лучами. Но он ни к черту не годится.

Ваннинг передвинул лампу, чтобы лучше видеть. Шкаф не был пуст, как он решил в первый момент. В нем, правда, не было халата, зато находилось что-то маленькое, бледно-зеленое и почти сферическое.

– Он что, растворяет вещи?
– спросил Ваннинг, вытаращив глаза.

– Ага. Вытащи его и увидишь.

Ваннинг не торопился засовывать руку внутрь. Найдя длинный штатив для пробирок, он подцепил им шарик и тут же отвернулся, потому что разболелись глаза. Зеленый шарик менял цвет, форму и размер, и вскоре превратился во что-то бесформенное. Внезапно штатив стал удивительно тяжелым.

И ничего странного: на нем висел халат.

– Вот такие штуки он и вытворяет, - равнодушно объяснил Гэллегер.

– Но должна же быть причина. Вещи, которые я засовываю в шкаф, становятся маленькими, но стоит их вынуть, как они обретают нормальные размеры. Может, продать его какому-нибудь фокуснику?
– с сомнением предположил он.

Ваннинг сел, сжимая в руках халат и поглядывая на металлический шкаф. Это был смолисто-черный параллелепипед размерами три на три и на пять футов, покрашенный изнутри серой краской.

– Как ты это сделал?

– Что? Сам не знаю. Как-то само получилось.
– Гэллегер меланхолично потягивал свою гремучую смесь.
– Может, дело тут в растяжимости измерений. Моя пропитка могла изменить свойства пространства-времени внутри шкафа. Интересно, что это может значить?
– буркнул он в сторону.
– Такие словеса порой пугают меня самого.

– Это значит... ты хочешь, сказать, что этот шкаф внутри больше, чем снаружи?

– Парадокс, не так ли? Я думаю, его внутренность находится вообще не в нашем пространстве-времени. Попробуй сунуть туда стол и убедишься.
– Гэллегер даже не приподнялся, а лишь махнул рукой в сторону упомянутого стола.

– Ты прав. Этот стол больше шкафа.

– Ну, так суй его как-нибудь бочком. Смелее!

Ваннинг некоторое время возился со столом. Несмотря на небольшой рост, он был силен, как многие коренастые люди.

– Положи шкаф, легче будет.

– Я... уф... Ну, и что дальше?

– Суй туда стол.

Ваннинг искоса посмотрел на приятеля, пожал плечами и попытался. Разумеется, стол не хотел входить в шкаф. Вошел только угол, а остальное застряло, чуть покачиваясь.

– И что дальше?

– Подожди чуток.

Стол шевельнулся и медленно пополз вниз. У Ваннинга отвалилась челюсть, когда он увидел, как стол постепенно входит внутрь, словно в воде тонет не очень тяжелый предмет. Однако ничто его не всасывало, он просто растворялся. Неизменным оставалось лишь то, что торчало снаружи, но постепенно в шкаф ушло все.

Ваннинг заглянул в шкаф, и вновь у него заболели глаза. Внутри некое нечто меняло форму, съеживалось и в конце концов превратилось в колючую неправильную пирамиду темно-красного цвета.

В самом широком месте в ней было не более четырех дюймов.

– Не верю, - выдохнул Ваннинг.

Гэллегер улыбнулся.

– Как сказал герцог Веллингтон: "Это была очень маленькая бутылка, сэр".

– Погоди минутку. Как, черт возьми, можно засунуть восьмифутовый стол в пятифутовый шкаф?

– Благодаря Ньютону, - ответил Гэллегер.
– Сила тяжести, сечешь? Налей в пробирку воды, и я тебе покажу.

– Сейчас... Вот, готово. И что теперь?

– Полную налил? Хорошо. В коробке с надписью "Предохранители" лежит сахар. Положи кусок поверх пробирки, так чтобы одним углом он касался воды.

Ваннинг сделал, как было сказано.

– Ну и что?

– Что ты видишь?

– Ничего. Сахар напитывается водой и растворяется.

– Вот именно, - с нажимом сказал Гэллегер.

Ваннинг задумчиво посмотрел на него и повернулся к пробирке. Кусок сахара медленно растворялся и исчезал. Вскоре его не стало вовсе.

– Воздух и вода - это совершенно различные физические среды. В воздухе кусок сахара может существовать в виде куска сахара, а в воде только в виде раствора. Та его часть, которая достает до воды, подчиняется условиям, присущим воде, и значит, изменяется в физическом смысле. Остальное дело силы гравитации.

– Говори яснее.

– Аналогия и так проще некуда, балбес. Вода - это как бы особые условия внутри шкафа. А сахар - это стол. Ты же видел: сахар постепенно напитался водой, а сила тяжести втянула растворяющийся кусок в пробирку. Допер?

– Пожалуй. Стол впитался... его впитал элемент, находящийся внутри шкафа, так? Элемент, который заставил стол съежиться...

– In partis, а не in toto. Понемногу. Например, человеческое тело можно запихнуть в небольшой сосуд с серной кислотой - тоже по кусочку.

– О-о!
– протянул Ваннинг, исподлобья глядя на шкаф. А можно вытащить этот стол обратно?

– Пожалуйста. Сунь туда руку и вынь его.

– Сунуть туда руку? Я не хочу, чтобы она растворилась!

– Не бойся. Процесс этот не мгновенный, ты же сам видел. Прежде чем начнется изменение, должно пройти несколько минут. Ты без опаски можешь сунуть руку в шкаф, при условии, что будешь держать ее там не больше минуты. Сейчас я тебе покажу.

Гэллегер нехотя поднялся, огляделся, взял пустую бутылку и сунул ее в шкаф.

Изменение действительно не было мгновенным, а шло постепенно - бутылка меняла размер и форму и наконец превратилась в перекошенный куб размером с кусок сахара. Гэллегер вынул его и положил на пол.

Куб начал расти и вскоре вновь стал бутылкой.

– А теперь стол. Смотри.

Гэллегер вынул небольшую пирамидку, и та через минуту обрела первоначальную форму.

– Видишь? Держу пари, что компания, занимающаяся складированием, много дала бы за это. Там можно разместить мебель со всего Бруклина, но будут сложности с изъятием нужных вещей. Сам понимаешь: изменение физической природы...

– Нужно просто составлять план, - рассеянно сказал Ваннинг.
– Сделать рисунки находящихся внутри предметов и обозначить их.

– Сразу видно юриста, - заметил Гэллегер.
– А я бы чего-нибудь выпил.

Он вернулся на диван и присосался к мундштуку.

– Я дам тебе за этот шкаф шесть кредитов, - предложил Ваннинг.

– Можешь забирать. Все равно он занимает тут слишком много места. Жаль, что его самого нельзя сунуть внутрь его самого.
– Гэллегер засмеялся.
– Забавно звучит...