Идеальный убийца

Он подошел к месту убийства, как раз докурив сигарету и кинув бычок на пластгудрон.

– Детектив! Зачем вы мусорите?!
– возмутился было один из специалистов, терших ватными палочками следы от шин.

Корт ответил ему тяжелым взглядом из-под полей шляпы и повернулся обратно, внимательно рассматривая электромобиль.

На вид это был самый обычный "Сем Корх", дешевый мобиль серии этого года. Никаких особых изысков - ни люков в крыше, ни обивки из кожзама... Ничего того, что обычно докупают к таким моделям, рассчитывая хоть как-то улучшить их внешний вид и порадовать свой социальный статус. Тело на водительском сидении уже успело остынуть, что грозило проблемами при его извлечении из салона, однако детектива сейчас интересовало не это. Усмехнувшись и натянув на руки перчатки, он потряс головой умершего. Черепушка оказалась в два раза тяжелее, чем соответствующий обычный человеческий орган.

"Хм... И не стыдно было его убивать?" - с жалостью подумал Корт о киборге.

Он и правда был весьма недурен собой. Черноволосый, чуточку смуглый, с зелеными глазами, широкими плечами и хорошо развитой мускулатурой. Таких мальчиков обожают брать себе в личные стюарды богатые, но одинокие леди, поскольку они весьма хороши в сервировке стола, глажке платьев из самых тонких и деликатных тканей, а также, как говорят, в утешении их длинными зимними ночами. О последней функции, конечно, ходили самые разные слухи, но вот их ловкость в работе официантами детектив имел возможность оценить лично. Когда Моран был еще женат, Зорани обожала посещать самые разнообразные творческие салоны. Один из таких салонов, в котором собирались исключительно одни кататоники, держала госпожа Тордаан, юная жена почтенного ветерана тыла генерала от терго Ифана Тордаана. Увы, Корта не привлекали их полотна, выполненные в серо-мрачных тонах, рваные, с незаконченными, дерганными мазками, словно бы их рисовал эпилептик. Однако в салоне не только хвастались этими полотнами, шагнувшими из ночного кошмара посетителя больницы Святого Хрора, но и разливали недурное асамтарское вино. И Лиск, домашний киборг шоги Тордаан, разливал его по бокалам с точностью до микрона. А потом развозил по домам особо пьяных очень важных гостей. А потому детектив искренне не понимал причину, толкавшую людей использовать их в своих преступлениях.

"Хм... А что, если это был не Ферассор? Что же тогда сделать, чтобы вычистить память?" - подумал он.

И только тогда обратил внимание на посторонний гул, который доносился сверху.

– Эй, федералы!
– раздался чей-то хриплый голос, многократно усиленный матюгальником.
– Говорит служба безопасности корпорации "Суроон"! А ну отошли к ламерам от места происшествия. На основании Указа 40.40, теперь это преступление является внутренним делом...

– А теперь послушай меня ты, сосунок!
– ответил наглому корпу не менее сильный голос откуда-то с броневиков.
– С тобой, скотина такая, говорит гаупт-вахмистр Омреетан! И мне плевать, что ты там думаешь и к каким законам аппелируешь! Здесь было совершено групповое убийство! И это дело Коррехидории Сераэля!

Пока зычный голос жандарма вел диалектический спор о юридических понятиях и вопросах, его подчиненные стремительно занимали оборону. Моран с удивлением огляделся. Буквально из-за каждого пригодного укрытия проглядывал автомат и тело в черном бронекомбинезоне.

– Тогда я аппелирую к указу 40.41 о защите корпоративных интересов. Огонь!

Узенькая улочка на окраине Среднего Кольца Сераэля тут же превратилось в царство боли и ужаса. С крыш и с вертолетов по людям внизу били автоматы. Жандармы не оставались в долгу, отвечая огнем пулеметов и штурмовых винтовок. Многочисленные же эксперты и детективы забегали под пулями, словно перепуганные курицы и падали на пластгудрон, орошая его своей кровью.

Моран испуганно заозирался, пытаясь сообразить, что происходит. В общих чертах-то было уже все ясно - корпы решили заполучить расследование преступления в свои руки, все согласно букве закона. Однако это осознание ни коим образом не облегчало ситуацию и не подсказывало, в какую сторону бежать. Скрючившись за капотом "Сем Корха", детектив молил Пятерых, чтобы те оказались милостивы к своему слуге.

Они явно услышали его молитву - и даже затратили несколько секунд на ее обдумывание. За эти несколько секунд на его глазах было убито не менее пятнадцати человек - альгвасилов, жандармов. Часть из них отстреливалась, другая - пыталась спастись. Но сам Корт тем не менее остался невредим, как бы близко ни свистели хищные пули. Впервые в жизни ощущая дикое желание поверить хоть во что-то, хоть в какую-то действующую в этом мире справедливость, Моран пытался спрятаться за пластиковым корпусом электромобиля. Ливень лупил по его спине, точно по натянутому барабану. Вся вселенная уместилась в этой узенькой улочке на окраине Среднего Кольца, этот дождь и этот несуразный, яростный, кровавый бой, в котором один из планируемых участников загодя взял позицию зрителя.

Однако боги все же приняли решение, причем не в его сторону. Через несколько секунд автоматная очередь одного из корпоративных наемников наискось пересекла его спину, откинув тело на пластгудрон, словно куклу. Детектив лежал, мокрый, истекающий кровью, открытый всем небесным хлябям и тому хотелось выть от досады. "Ламарр, ну нельзя же так!
– пролетела в голове у Морана обиженная на весь мир мысль. - Не хочу умирать! Не хочу! Отомстить!"

А ливень продолжался, равнодушными потоками воды смотря на постепенно затухающий бой , в котором одни люди убивали других по совершенно ошибочному предположению...

Три месяца спустя.

Сильный ливень ледяным душем обрушился на Сераэль, заставляя Белый город и путников в нем ежиться и дрожать от холода и сырости. Однако непогода была не в силах уменьшить сияние неона центральных кварталов и даже наоборот, лишь его усилила. Отраженный от десятков влажных поверхностей, теперь он освещал даже самые далекие уголки Среднего Кольца, рисуя забавные узоры на черных туфлях из кожзама. А в это время в луже справа от них медленно таял сигаретный пепел.

Молодой человек в сером плаще бросил сигарету в лужу и поправил шляпу на голове. Потоки воды, задержанные в своем падении полями головного убора, стекали на затылок, чтобы затем устремиться по спине бежевого плаща вниз, на пластгудрон и присоединиться к своим бегущим вникуда подругам. Опустившийся на город полумрак и пасмурная погода хорошо скрывали его - любой прохожий принял бы его скорее за несчастного влюбленного или курьера, нежели за хорошо подготовленного убийцу.

К небоскребу, напротив которого стоял неизвестный, подъехал автомобиль, огласив всю улицу шумами своей музыки и работы двигателя внутреннего сгорания. Нарядный аэроседан модного в этом сезоне лазоревого цвета остановился прямо напротив единственного подъезда, после чего оттуда выскочил необычайно оживленный для реальной жизни Арвик. Словно юркий птенчик в первую взрослую весну, он проворно оббежал "Вессель" и открыл пассажирскую дверь, протянув вторую руку пассажиру.

Из прохладного кожаного нутра салона поданную руку благосклонно приняли ладошкой в черной лайковой перчаточке и под дождь шагнула девушка в вечернем платье и меховой накидочке на тонких плечах. Декер был сама любезность. Молодой человек из своего полумрака прекрасно слышал его остроты, шутки, расточаемые с целью произвести благоприятное впечатление на даму. "Интересно, - мелькнула у него в голове ехидная мысль.
– Благородные шоги решили посмотреть на неверрские ковры? Ох уж эти предлоги, чтобы уединиться!"

Между тем явно озабоченная парочка подошла к дверям. Как истинный кавалер, Коста открыл дверь и пропустил дамочку вперед, шлепнув ее по заднице. Девица не стала его бить по щеке, пытаться уйти или каким-либо иным способом выражать свое недовольство, лишь игриво шлепнула его по плечу и поцеловала, юркнув затем в сухой холл.

Молодой человек скривился, словно бы от приступа сильной головной боли. Правда, на этот раз ее источником было заколовшее от воспоминаний сердце. Перед его глазами, высококлассными имплантами корпорации "Суроон", позволявшими видеть предметы без малейших оптических искажений и миражей, сейчас мелькали воспоминания прежней жизни. Казалось бы, еще недавно он сам точно так же входил домой со своей женой, не стесняясь никого и нарушая все нормы приличий, но это осталось уже давно в прошлом, подернутым дымкой времени и десятком закрытых по приказу сверху уголовных дел. Затем - перестрелка в узеньком переулке, пуля в черепе и печени, реанимация, дорогостоящая операция, которую не могла покрыть его альгвасилская страховка, кредит... И, как венец всего - уход жены, не желавшей расплачиваться за кредит опостылевшего за пару месяцев лечения в больнице мужа. Яркая и красивая жизнь супруги следователя центральной алькальдии ее привлекала куда больше, чем самые разнообразные тяготы спутницы раненого и никому не нужного альгвасила-детектива с городской окраины. Можно ли ее винить за это?

"Зорани... Зачем же ты так?" - подумал он.

Молодой человек залез во внутренних карман, достал мятую пачку и закурил. Ждать оставалось недолго...

Внутреннее убранство апартаментов производило неизгладимое впечатление на любого гостя. В ней причудливо сочетались самые разные элементы, от откровенно китчевых и привлекавших внимание разве что своим богатством, до органично сочетавшихся друг с другом. Нельзя сказать, что асамтарский пушистый ковер, раскинувшийся в гостинной своим пушистым ворсом, подходил к огромной и аляповатой люстре из эбенового хрусталя, но вместе с тем прекрасно смотрелся вместе с гарнитуром из трех глубоких Ироэльских кресел с обивкой из скромного бежевого коленкора. Все остальные комнаты выдерживались примерно в таком же стиле, названном искусствоведами "Имперским неоклассицизмом", бывшим драгоценным наслением тяжелой и нищей эпохи Войн Изменения. Не зря герцог Вайс в свое время написал, что каждый подъем культуры связан с ужасающими страданиями большинства и золотым счастьем меньшинства.