Идеальный жених

Арабелла затрясла головой:

– Вы ошибаетесь, Джастин.

– Пощады! – шутливо взмолился он. – Помилосердствуйте, Арабелла! Неужели вы собираетесь взяться за мое перевоспитание?

– Не знаю еще, – честно призналась она. – Может быть, и попробую.

Он придвинулся к ней. Дьявольский огонь вспыхнул в зеленых глазах Джастина. Он, не скрываясь, окинул Арабеллу долгим, оценивающим взглядом.

– Ну... думаю, при желании меня можно убедить... Голос его стал низким... лениво-чувственным.

Сердце Арабеллы екнуло и провалилось куда-то вниз. Она не могла заставить себя оторвать от него взгляд. Легкий ветерок шевелил его темные волосы. Привлекательность его живого, выразительного лица вдруг поразила ее... она как будто заново почувствовала ее – она, которая почти смогла убедить себя, что его чары на нее не действуют! Как будто впервые она заметила чеканные черты его лица, нос с легкой аристократической горбинкой, четко очерченные губы, массивную челюсть и подбородок, чуть синеватый из-за пробивающейся щетины.

Сейчас он был так близко, что она чувствовала исходивший от него жар. Да что в нем такого особенного? Почему при одном только взгляде на него сердце начинает бешено стучать? Почему по всему ее телу начинают бегать мурашки, а в голову сами собой закрадываются грешные мысли, стоит ему только оказаться рядом? И это притом, что ей отлично известно, что он представляет собой.

– Джастин, у вас ведь было много женщин? – вдруг выпалила она.

Ей все-таки удалось его удивить, догадалась Арабелла. Он бросил на нее долгий, внимательный взгляд.

– С чего вы это взяли, черт возьми?

Арабелла провела языком по внезапно пересохшим губам.

– В ту ночь... помните, на маскараде в Воксхолл-Гардене... я случайно подслушала разговор двух дам. Они говорил и о вас, Джастин. Помню, одна из них даже сказала, что вы любовник, каких поискать. Что вы единственный мужчина, обладающий такими выдающимися… хм... достоинствами, – смущенно добавила она, чувствуя себя как на раскаленной сковородке.

Какое-то мгновение он смотрел ей прямо в глаза. Арабелла смутилась. Ей казалось, Джастин гадает, правильно ли он ее понял. В самом деле, ужаснулась она, неужели у нее повернулся язык сказать такое?! Что, если он прав? Неужели и в ней есть та же необузданность чувств, та же порочность, которую она так осуждала в нем?!

– Понимаю, – задумчиво протянул он. – И теперь вы ломаете себе голову, так ли это?

– Ну... – Арабелла замялась. – Если вы такой ужасный, порочный и отвратительный, тогда почему все женщины сходят по вас с ума? – Теперь, когда она наконец осмелилась сказать то, что не давало ей покоя, слова сами собой полились из нее. Казалось, она не может остановиться. – Я ведь видела их, знаете ли. Губы их говорили одно, а вот глаза, когда они смотрели на вас... Можно подумать, они только и мечтают, чтобы вы их соблазнили!

Джастин, с трудом сдерживавшийся до сих пор, не выдержал и захохотал. Одна мысль о том, что скромная, невероятно правильная Арабелла решилась затронуть подобную тему, ошеломила его. Когда он незаметно последовал за ней к ручью, у него и в мыслях не было, что их разговор примет такой оборот.

Но похоже, она еще не закончила.

– Вам когда-нибудь случалось совершать недопустимые поступки? – нерешительно спросила она.

– А если я сознаюсь, что да?

– Тогда я спрошу: неужели... неужели все недопустимое настолько приятно?

Джастин выразительно поднял брови:

– Почему вы спрашиваете об этом меня? Если не ошибаюсь, прошлым вечером вы утверждали, что у вас и в мыслях нет флиртовать со мной.

– Это правда! Просто я... – Арабелла замялась.

– Вам любопытно?

– Да, – выдохнула она. И добавила с детской прямотой: – А больше мне просто не у кого спросить.

– Благодарю за доверие, – сухо кивнул Джастин. – Вы мне, право, льстите.

Тонкие брови Арабеллы задумчиво сдвинулись.

– Вы не собираетесь мне ответить?

– И не подумаю. – Джастин вскочил на ноги и протянул ей руку.

Она позволила помочь ей подняться.

– Но почему?

Арабелла прислонилась спиной к стволу дерева, в тени которого они только что сидели. Джастин очень медленно, чтобы не испугать ее, оперся о дерево сначала, одной рукой, потом другой.

Арабелла скользнула удивленным взглядом по его рукам, потом посмотрела ему в глаза. Джастин мог бы поклясться, что почувствовал тот момент, когда она сообразила наконец, что попала в ловушку.

– Моя дорогая Арабелла. – Он говорил с чувственной хрипотцой. – Давайте посмотрим на ситуацию моими глазами. Я тут наедине с очаровательной женщиной. Вокруг – ни души. Вы хотели поговорить о недопустимых, возмутительных вещах. А я решил, что лучше покажу вам, как это делается. – И с этими словами он придвинулся к ней поближе.

Арабелла подскочила как ужаленная. Не теряя времени, она попыталась проскользнуть у него под рукой. Он успел обернуться как раз в тот момент, когда она, подхватив с земли туфли и чулки, словно защищаясь, прижала их к груди. Выражение ее лица, смесь самых разных чувств – от растерянности до искреннего и неподдельного возмущения – заставила Джастина отшатнуться.

Он вскинул брови:

– Неужели вы решили, что я хочу вас поцеловать? Арабелла возмущенно фыркнула:

– Можно подумать, я бы позволила вам это сделать! – Но на всякий случай все-таки забежала за дерево и принялась поспешно натягивать чулки.

– Вы действительно шокированы? – тихонько спросил он.

– Нисколько! – с напускной бравадой откликнулась она.

Джастин улыбнулся.

– Бог мой, Арабелла, позвольте уверить вас, что если я и допускаю возмутительные вольности, то только не с невинными молодыми девушками. – Он покосился на дом, – Наверное, нам лучше вернуться. Скоро позовут пить чай.

Арабелла, поколебавшись, приняла предложенную им руку. Надевать шляпку она не стала. Они не спеша двинулись к дому.

– Для человека с таким... э-э-э... богатым опытом, – нерешительно проговорила она, – вы на удивление хорошо умеете держать язык за зубами. Честно говоря, я всегда считала, что мужчины просто обожают хвастаться подобными вещами.

Джастин помог ей перебраться через поваленное дерево.

– Может быть, другие мужчины. Но не я.

– Да, понимаю. – Она выразительно округлила глаза. – Невинные юные леди и все такое. Но я уже не такая юная, как кажется, знаетели. Мне почти двадцать один. Так что вряд ли я буду так уж сильно шокирована, как вы, возможно, предполагаете.