Идентичность: юность и кризис
Шрифт:
Мне вспоминается один исторический пример того, как женщины сумели отстоять свою репродуктивную функцию, а их мужчины потерпели полное поражение.
Дважды я был участником конференций, проходивших на островах, расположенных в Карибском море. И дважды мое внимание привлекало устройство преобладающей там модели семьи. Осуждаемое церковью и ставшее предметом исследований антропологов устройство карибской семьи интерпретировалось двояко: как уходящее корнями в африканскую историю и как идущее из Бразилии со времен рабства. Наиболее интересно второе утверждение. Это связано с тем, что плантации представляли собой сельскохозяйственные фабрики, которыми владели и управляли люди, чья культурная и экономическая идентичность была идентичностью людей наднационального высшего класса. Работали на плантациях рабы, то есть люди, представляющие собой орудия труда, используемые по мере необходимости. Часто они не имели возможности обзавестись собственной семьей. Итак, женщины производили потомство от мужчин,
300
бушек, стоящих во главе семей, - они одобрительно относятся к тому, что дочери, живущие с ними до тех пор, пока не перестают рожать, оставляют своих детей на них. Таким образом, материнство стало общественным делом, и там, где с точки зрения религии отсутствуют или почти отсутствуют моральные устои, а с точки зрения случайного наблюдателя нет или почти нет традиции, матери и бабушки вынуждены были взять на себя роли отцов и дедушек: только они оказывали непрерывное влияние, формирующее изменчивые, все время создаваемые заново правила материальной ответственности мужчин-отцов. Они следили за соблюдением запрета на инцест. Главное, как мне кажется, - то, что только они после порабощения мужчин обладали сознанием того, что ребенок представляет собой ценность независимо от того, кто его родители.
Хорошо известно, как много маленькие белые джентльмены получали от щедрой любви растивших их нянек: негритянок и креолок. Их необыкновенная заботливость принижается расистами, считающими ее проявлением африканской чувственности. Многие белые, разочарованные стилем жизни европейских женщин, превозносят эту заботливость как проявление истинной женственности. Но можно усматривать в этом акценте на материнстве ("материализме") великое отражение человеческой приспособляемости, приведшее к формированию в Карибском ареале позитивной материнской идентичности и негативной - мужской. Ведь то, что рождение ребенка само по себе уже представляло собой ценность и было связано с идентичностью, несомненно, ослабляло экономические устремления мужчин.
Хочу привести здесь один исторический пример, связанный с именем освободителя Южной Америки Симона Боливара. Родился он в приморском районе Венесуэлы. Когда в 1927 г. Боливар с триумфом вошел в Каракас, он узнал в толпе негритянку Иполиту, свою бывшую кормилицу. Он слез с коня и "бросился в объятия плачущей от радости негритянки". За два года до этого он писал сестре в том роде, что, мол, прилагаю письмо своей матери Иполите, давай ей все, что ей нужно, и обращайся с ней как с моей матерью; она вскормила меня своим молоком, и у меня нет другого отца, кроме нее. Каковы бы ни были личные мотивы экспансивной любви Боливара к Иполите (в возрасте девяти лет он потерял мать), важ-
301
ность этого обстоятельства в его жизни прекрасно согласуется с тем, что в данный исторический момент он мог использовать эти отношения в целях пропаганды - в рамках той своеобразной идеологии, которая придавала ему такую притягательность на освобожденном им континенте.
Речь сейчас не о Южной Америке. Но что касается Карибского бассейна, матримониальность многое объясняет в том несоответствии между крайней доверчивостью и отсутствием инициативы, которое использовалось и местными диктаторами и иностранным капиталом, а сегодня стало предметом озабоченности как бывших хозяев колоний, так и лидеров различных группировок на освободившихся островах. Зная это, мы должны понимать, что бородатые мужчины и юноши, захватившие власть на одном из островов, являют собой осознанно новый тип мужчины. Они стремятся доказать, что карибский мужчина способен добиться успеха - как экономического, так и в продолжении рода - без помощи иностранных правителей или капитала.
Эта трансформация красочного острова во внутреннее пространство, структурированное женщиной, - почти клинический случай, требующий осторожного подхода. И тем не менее это лишь один пример из различных ареалов и эпох той неофициальной истории, которая еще не написана: история территорий и владений, рынков и империй, история незаметной творческой деятельности женщин по сохранению и восстановлению того, что официальная история разрушила. Некоторые попытки современной историографии дать подробные описания повседневной жизни в данной местности в данную историческую
эпоху, видимо, свидетельствуют о том, что необходимость в целостной исторической картине осознается все сильнее.Возникает вопрос, может ли какая-либо область знания предоставить данные, позволяющие верно судить о половых различиях. Мы говорим о фактах из области анатомии, истории, психологии, но надо ясно понимать, что факты, достоверно установленные методами лишь одной из этих наук, воспринимаются изолированно. Имея определенное телесное строение, человек в то же время является личностью и социальным существом. Назовем эти ас-
302
пекты его существования Сома, Психея и Полис, чтобы избежать их отождествления с традиционными областями знания; это попытка хотя бы обозначить новые области исследования - такие, как уже существующая психосоматика или еще не существующая психополитика. Каждый из этих аспектов в какой-то мере самостоятелен и предоставляет человеку возможность свободного выбора, поскольку человек существует во всех этих трех измерениях и должен разобраться в том, как они дополняют друг друга и в чем их "вечное" противоречие.
Сома - это принцип устройства организма, проживающего свой жизенный цикл. Но Сома женщины - это не только то, что находится у нее под кожей, или вариации ее облика, обусловленные сменой стилей одежды. Она включает в себя и функцию посредничества в эволюции, как генетического, так и социогенетического, создающего в каждом ребенке соматическую основу его физического, культурного и личностного развития. Эта миссия должна быть доведена до конца от момента зачатия до рождения и воспитания ребенка. В ней и состоит функциональная уникальность женщины. Но ни одна женщина не живет и не должна жить исключительно в рамках соматической сферы. Современный мир предоставляет ей все большие возможности выбора, сознательного и ответственного планирования или отказа от этих задач. Поэтому она может и должна принимать решения в качестве члена общества, работника и, разумеется, индивидуальности - или отказаться от их принятия.
Что касается Психеи, мы уже говорили об организующем начале, называемом "эго". Именно "эго" организует личный опыт, стоя на страже целостности индивида. "Эго" - посредник между соматическим и душевным опытом и политической реальностью в самом широком смысле этого слова. Для этого оно использует психологические механизмы, имеющиеся у обоих полов. Поэтому возможны нормальная коммуникация, взаимопонимание и социальная организация. Воинствующий индивидуализм и эгалитаризм до такой степени раздули значение ядра индивидуальности, что стало казаться, что соматические и социальные различия совершенно не важны. Но абсолютно ясно, что активная энергия "эго", и особенно идентичность внутри индивидуальности, нуждается в энергии соматического развития и социальной организации и исполь-
303
зует ее. И то, что женщина, кем бы она ни была, всегда остается женщиной, создает уникальное соотношение между индивидуальностью, соматическим опытом и ее социальным потенциалом, что ведет к необходимости изучения женской идентичности как самостоятельного объекта.
Называя сферу гражданской жизни Полисом, я хочу подчеркнуть, что она распространяется до границ того, что человек считает своим "городом". Современные коммуникации увеличивают размеры этой общности до почти глобальных. В сфере Полиса женщины и мужчины очень схожи по своей интеллектуальной ориентации и способности работать и руководить. Но и здесь влияние женщин не реализуется полностью, если оно не отразит без оговорок существование "внутреннего пространства", возможностей и потребностей женской души. Пока невозможно предсказать, какие задачи и роли, возможности и специальности откроются перед женщинами, когда они не просто будут приспосабливаться к мужским специальностям в экономике и политике, но научатся приспосабливать их к себе. Такая революционная переоценка может даже привести к мысли, что специальности, относимые ныне к мужским, и от мужчин требуют определенной приспособляемости.
Надеюсь, понятно, что мои рассуждения о значении природной способности женщины к деторождению - не возобновление мужских попыток "обречь" всех женщин на вечное материнство и отказать им в личном и гражданском равноправии с мужчинами. Но поскольку женщина всегда остается женщиной, она может ставить перед собой долгосрочные цели только в тех сферах деятельности, которые соответствуют ее природным возможностям. Мне кажется, что по-настоящему эмансипированная женщина отвергнет сравнения с "активностью" мужчин в качестве мерила равенства с ними, даже тогда, или именно тогда, когда уже совершенно ясно, что она может выступать на равных с мужчинами в большинстве сфер деятельности. Настоящее равноправие - это право на творчество. 1 Большинство известных половых различий (за исключением непосредственно связанных с сексуальностью и размножением) лишь очерчивают круг "естественных" для каждого пола признаков и свойств, то есть предрасположений, склонностей и предпочтений. Многие из них, разумеется, в результате больших или меньших усилий и при наличии особых склонностей могут исчезать или за-