Идиллия в Оксфорде

– Она плохо тебя знала.

Стивен неуверенно рассмеялся и ослабил хватку.

– Ты права. Она меня не знала.

– И что с ней сейчас? Она живет поблизости?

– Не совсем. Она – мать Уиндфлауэр.

Пеппер собралась с мыслями.

– Ясно. То есть, Джен… э… Уиндфлауэр – дочь твоего лучшего друга?

Стивен кивнул.

– Его родители заботились обо мне после смерти моего отца. К тому же, Уиндфлауэр – моя крестница. Я не могу ее бросить.

Пеппер нахмурилась.

– Конечно, не можешь.

Со странной угрозой в голосе Стивен продолжил:

– Думаю, она будет жить у меня еще очень долго. Ее мать слишком занята устройством личной жизни.

– Какая дрянь, – сказала Пеппер.

– Но… ты не возражаешь?

Девушка пришла в замешательство.

– Почему я должна возражать?

– Я думал, тебе не нравится, что у меня есть ребенок. Тем более, дочь бывшей любовницы.

– Не нравится… – Она покачала головой. – Кажется, я чего-то не понимаю. С чего ты это взял?

Стивен отпустил ее руку.

– Ты даже имя ее не могла запомнить, – тихо сказал он. – По-моему, это явно свидетельствует о том, что ты не хочешь иметь с ней дело.

Пеппер вскочила с дивана.

– Ой, что за чушь. Я не могла запомнить ее имя, потому что думала о ней как о Дженис.

На этот раз Стивен разинул рот от удивления.

– Дженис?

– Так она мне сказала, – пояснила Пеппер. – В «Индиго». После того, как дала бесплатную консультацию по макияжу. Мне сразу показалось, что она врет. Но я представить себе не могла, что у нее такое ужасное имя. Уиндфлауэр… бедный ребенок.

Стивен расхохотался. Он чуть не задохнулся от смеха. А потом упал на диван и привлек Пеппер к себе в вихре огненного шелка.

– Значит, ты не ревнуешь к Кортни?

– Еще чего!

– Не буду врать, – мрачно добавил Стивен. – Меня в пот бросает каждый раз, когда я ее вижу.

Пеппер взяла в ладони его лицо.

– Она хотела, чтобы ты предал своего друга. Ей давно уже ничего не светит.

– Да, – сказал Стивен с некоторым удивлением. – Да, пожалуй. – Он чмокнул ее в губы. – Но я никогда не любил ее так, как тебя.

– О. – Пеппер поняла, что не может взглянуть ему в глаза. – Слушай, – сказала она, стараясь быть искренней. – Я очень польщена, но…

– Но ты мне не веришь.

Пеппер покачала головой.

– Мне тяжело верить людям на слово, – честно сказала она. – У тебя была Кортни. У меня были свои ожоги. Я узнала… слишком поздно… что все мои любовные свидания были организованы моей бабушкой.

– Не понял.

Пеппер холодным и равнодушным голосом рассказала ему об Эде Иванове.

– И я поняла, что он был не единственным. Но я не знала этого. Я думала, что я ему нравлюсь. Черт, я даже думала, что бабушка меня любит. Какой надо быть дурой!

– Что ты хочешь этим сказать?

Девушка зажмурилась на мгновение.

– Я так хочу быть похожей на моих кузин. Они умеют общаться с мужчинами. – Сдержав слезы, она открыла глаза и решительно заявила: – А я нет.

Наступило молчание.

– Переведи, пожалуйста, – сказал он, наконец.

Пеппер запнулась.

– Когда мы… когда я… в тот день…

– В наш идеальный день?

Она робко улыбнулась.

– В тот день, да. Я никогда раньше так не делала.

– И я тоже.

От удивления она отважилась взглянуть ему в глаза.

– Правда?

– Как ты…? – Вот теперь Стивен превратился в холодного британца. Как ни странно, ее это напугало. – Как ты могла подумать, что в моих привычках забрасывать все дела ради речной прогулки?

Пеппер напомнила себе, что у нее репутация женщины, наводящей ужас на подчиненных. Она вскинула голову.

– Откуда мне знать, что ты делал до встречи со мной?

Стивен неожиданно засмеялся.

– Оставался в здравом уме, – ответил он. – Прекращай изводить меня, глупая женщина. Ты собираешься за меня замуж или нет?

Пеппер не поверила своим ушам. Она уставилась на него с широко раскрытыми глазами и продолжала молчать.

– Или мне придется задать этот вопрос в разгар нашей дурацкой дискуссии? – простонал Стивен.

– А ты сможешь? – поинтересовалась Пеппер.

– Если надо будет, то да.

– Побоишься.

Он перебил ее.

– Я встречался с твоей кошмарной бабушкой. В сравнении с ней весь Оксфорд – просто детский сад.

У Пеппер похолодело внутри.

– Ты разговаривал с моей бабушкой?

– Я посылал электронные сообщения в ее компанию, когда пытался тебя разыскать. Ты залегла на дно, – пояснил Стивен. – А у меня было мало зацепок. Не знаю, что заставило эту аллигаторшу вылезти из ее болота, но пару дней назад она заявилась сюда и пообещала дать мне кругленькую сумму, если я уговорю тебя вернуться в Штаты.

– Она намекала, что заплатит тебе, если ты на мне женишься?

Стивен вздрогнул.

– Может, и намекнула бы, но я сам сказал ей, что собираюсь просить твоей руки.

– Ты ей сказал…

– Да, перед тем, как выставить ее за дверь.

Пеппер чувствовала себя ужасно униженной. Но в то же время испытывала гордость. И сомневалась, боясь поверить, что в жизни может быть так много счастья.

Стивен неожиданно встал. Он взял ее за руки и тоже заставил подняться.

– Пенелопа Энн Калхаун, ты удивительная женщина. Ты искренняя, яркая и забавная, и ты завоевала мое сердце в то утро, когда впервые упала в мои объятия. Выходи за меня замуж и верни мне мой здравый рассудок.

Но она все еще колебалась.

Он простонал:

– Пеппер, ради Бога. Я же люблю тебя. Что мне еще сказать? Или… ты меня все-таки не любишь?

– Мэри Эллен называла меня увальнем, – призналась Пеппер в последнем приступе откровенности.

Наступила полная тишина.

Затем Стивен вздохнул.

– Зря ты так о себе думаешь, – раздраженно возразил он. – Лучше думай о себе, как о роскошной, знойной женщине. Я где-то читал, что арабские принцы брали себе в жены пухлых дам, чтобы продемонстрировать всем свое богатство.