Иду за мечтой

Мы шли по запруженным людьми улицам. Кругом ярко горели огни, отовсюду слышалась музыка и царило веселье, хорошо варнары празднуют свой отъезд.

— Так и скажи северное захолустье, — рассмеялся Валь.

Ему было трудней чем мне, приходилось, лавируя среди прохожих всё время прикрывать вывихнутое плечо.

— Захолустье это моя деревня, — Я тоже рассмеялась. — На тря дня пути вокруг ни одной души. Ой, смотри, что там?

Я схватила парня за здоровую руку и потащила к центру площади, где в кольце зрителей, двое мужчин, раздетые по пояс, жонглировали горящими факелами. Я не могла отвести глаз от узоров рисуемых огнём в воздухе. Мужчины то жонглировали отдельно, то вместе, создавая огненные вихри немыслимой сложности. Валь над ухом фыркнул.

— Сразу видно огненная.

— Смотри!

Я его не слушала, всё внимание было приковано к представлению. Один жонглёр вдруг закрыл глаза а другой подкидывая факелы всё выше и выше стал перекидывать их ему. Тот, что был с закрытыми глазами немыслимым образом их подхватывал и толпа дружно ахнула, когда мужчина ещё и колесом прошёлся при этом не уронив ни одного факела.

— Как он так может? — Выдохнула восторженно и вместе со всеми захлопала подобному мастерству.

— Годы тренировок и, если присмотреться, куча ожогов.

— Но это всё равно невероятно.

— Я и не спорю.

Мы посмотрели ещё пару представлений, жаль номеров с огнём больше не было.

— Пойдём за обувью? А то ещё немного и магазины закроются. — Предложила я, первой протискиваясь через толпу прочь с базарной площади.

— Пойдём, а потом покажу кондитерскую где готовят потрясающий торт со сливками. — Парень хитро сощурился. — Только он будет с малиной, клубника у нас не растёт.

— Тебе Тавол рассказал? — Я с досады, что подмастерью известны мои похождения в столице, пихнула его в плечо, и нечаянно попала по больному. Парень побледнел и с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Осознав что наделала испуганно пискнула. — Валь, прости.

— Всё нормально.

Он закрыл глаза, постоял минуту, а когда открыл опять улыбался.

Он действительно думает, что я сделаю вид будто всё нормально?

— Это же не вывих? — Уйдя с площади мы шли по довольно тихой улице.

— Сломана ключица, — не стал отпираться подмастерье. — Нарья говорит через неделю буду как новенький, и поскольку тренировать вас пока не могу, Борей отправит с поручением, — тут он опять фыркнул. — В лечебный отпуск.

— Уедешь? Куда?

Мне почему-то казалось, что трястись на лошади с едва зажившей ключицей не слишком поможет выздоровлению.

— Не поеду, пешком по лесам. Эй, ты что волнуешься? — Он притормозил. — Брось, Милешка, я в лесу как дома.

Ужасно смущало что он зовёт меня Милешкой, и одновременно было дико приятно.

Вскоре мы пришли в обувной магазин и цены там оказались по истине драконовскими. Пока я думала как увести парня отсюда и поискать другой, он взял одну пару с полки и усадил на табуретку.

— Примерь, должны быть в пору.

— Ты видел их цену? Пять серебреников! — Зашептала, когда хозяин магазина отправился за приглянувшейся Валю другой парой туфель.

— Зато носить будешь не один год, давай меряй.

— У меня нет таких денег! — Зашипела ещё тише, отчаянно пряча ноги под табуретку.

— У меня есть, — парень присел на корточки и схватил здоровой рукой меня за лодыжку, я упёрлась изо всех сил не собираясь мерить обувь, которая мне не по карману.

— Милешка, что ты как маленькая.

Он тянул меня за ногу, я тянула её обратно, так и застал нас торговец, принеся красивые туфельки из мягкой тёмно зелёной кожи на тонкой подошве без каблука как я и хотела. Я покраснела от смущения и Валь и наконец, выдернул мою ногу из под стула.

— Сама снимешь свой ботинок или я?

— Чтоб тебя горгулья покусала, — выругавшись нагнулась и стала дёргать шнурки, как назло завязавшиеся в узел.

— Тебя не поймёшь, — рассмеялся подмастерье. — То спасаешь, то горгульям на прокорм отправляешь. Ты уже определись нравлюсь я тебе или нет?

— А если нравишься? — Я вскинула голову и упёрлась в него злым взглядом. — Что теперь будешь делать?

— Хм, я тут поставлю обувку, и пойду пока посчитаю выручку.

Торговец, пряча усмешку, ушёл, мы и не заметили, продолжая буравить друг друга взглядами.

— Скажу, что ты мне тоже нравишься.

Его лицо вдруг оказалось очень близко от моего и губы парня прижались к моим губам. Я выпустила шнурки и потянулась к нему не веря своему счастью. Валь отпустил мою лодыжку, коснулся щеки, потом его ладонь скользнула на мой затылок делая поцелуй ещё крепче и вдруг он судорожно вдохнув отстранился, схватившись за скулу.

Я тряхнула головой, прогоняя дурман и увидела как из его потрескавшихся губ сочится кровь.

— Я тебя убью, если ещё раз полезешь целоваться не долечившись. Ты эти туфли мне присмотрел?

— Обещаю, не полезу. — Парень со смехом кивнул на другие, тёмно зелёные, которые мне тоже понравились и охнув опять схватился за скулу. — Кажется мне нужно к лекарю.

Бурча, что некоторых недобитых только могила исправит, запихнула шнурки за край ботинок, взяла обе пары туфель и пошла к прилавку.

— Отложите пожалуйста эту пару, — указала на зелёные туфельки — я вернусь за ними завтра.

— Хорошо барышня, — Торговец спрятал их под лавку. — Могу подсказать толкового лекаря, если надо.

Он с сочувствием смотрел на Валя. Тот отрицательно мотнул головой.

— Спасибо, не надо.

— Нарье ни слова. — Глаза парня засветились бесшабашным весельем, едва мы оказались на улице. Закинув здоровую руку мне на плечи он повёл нас прочь от обувного.

Я только хмыкнула, тоже обнимая его рукой за талию. Видимо ему не хотелось встречаться с лекаркой и получать заслуженную трёпку за то что сбежал, едва встав на ноги. А уж как мне не хотелось выслушивать это не только от знахарки, но и Саирны с Тьяной, ясно же наставница не посылала парня сопровождать меня по городу. Просто я так хотела с ним погулять, что предпочла не замечать очевидного. И сейчас, следуя за подмастерьем по узким улочкам, то и дело глупо улыбалась. Он мня поцеловал, и признался, что я тоже ему нравлюсь. Но милосердные боги Борей нас убьёт.

— Валь, а почему нам нельзя было… — тут я запнулась, так как слово встречаться пока неуместно. Он не предлагал ничего такого.

— Нам много чего нельзя, — усмехнулся парень.

Ярко освещённые улицы давно остались позади, эту часть города я так и не исследовала, поэтому понятия не имела, куда мы пришли, когда Валь остановился в тёмном тупике. Дома в четыре этажа создавали ощущение колодца, окна тёмные, будто никто тут не живёт, только едва мерцающий фонарь на одном из балконов проливал свет на это унылое место.