Страшная катастрофа обрушилась на мир, с юга на север, по всему континенту потянулась пустыня, превращая всё живое на своём пути в ядовитый песок. Она продвигалась вперёд быстро и неотвратимо, захватывая и преображая в ядовитую пустошь всё новые и новые земли. Знания и опыт, накопленный цивилизацией, оказались бессильны перед этой угрозой, прошло меньше двух десятилетий и почти весь материк превратился в ядовитую пустыню. А когда песчаное море закончило свой смертоносный прилив, оно отхлынуло назад, оставив, как границу, полосу мертвой-отравленной земли шириной в несколько километров.

Потеряв большую часть населения, знаний и технологий, остатки человечества оказались загнанными в северные неплодородные земли. Выжившие начали обживаться: распахивать скудную на урожай почву, собирать воедино остатки знаний, налаживать производства. Преодолев кризис, люди обратили внимание на юг, желая вернуть обратно утраченные в прошлом земли. Пусть пыль и песок в ядовитой пустоши смертельно опасны, там нет воды, а временами бушуют песчаные бури вместе с грозами, но природа не терпит пустоты и люди смогли отыскать спасительную соломинку способную все изменить. Ей стала трава, растущая на границе между обитаемыми землями и пустошью, вбирала в себя минеральную пыль она не распадалась ядовитым прахом, как всё живое. Желтый, жесткий живой ковер будто бы мертвой, иссушенной солнцем травы стал для людей неисчерпаемым ресурсом. Имея скудные запасы древесины, камня, металла и прочих материалов, люди призвали себе на помощь науку и вскоре стали строить дома и фургоны, шить одежду перерабатывая листья и стебли. Прошло несколько лет и в ядовитой пустоши раскинулись огромные плантации обеспечивая людей столь нужными для жизни и развития ресурсами. Шли годы и люди заметили что при посадке на одних и тех же территориях цвет листьев меняется с жёлтого на естественный зелёный. Трава вбирала в себя минералы, очищала почву, делая её пригодной для земледелия.

Следующим открытием стал особый магнетизм пустыни. Люди опытным путем узнали, если засаживать полосы шириной от трёхсот метров, то в центре «тропы» можно передвигаться, не опасаясь песка и пыли, заносимых ветром. Они, как вода во время прилива, откатывались обратно в своё смертоносное царство.

Собрав достаточно ресурсов для рывка вперед, человечество первыми отправила разведчиков из числа смельчаков-добровольцев. Из сотни ушедших вернулись единицы, многие заблудились и остались там навсегда, став частью пустыни, а те, кто добрался назад, рассказывали удивительные истории о стадах крупных травоядных, кочующих в поисках редких участков прерий, об огромных скатах парящих в небесах и об оазисах виде лесных массивов, опоясывающих горы многокилометровым кольцом. За эти знания человечество заплатила высокую цену, но они были поистине бесценны. Люди поняли, что с пустыней можно бороться: выбрав три направления начали высаживать тропы, продвигаясь вперёд. Всё это привело к огромному скачку в развитии человечества. Люди смогли продвинуться на сотни километров и приступили к изучению лесного оазиса, дав ему название «Дивный лес». Они приручили огромных травоядных животных, в холке до полутора метров, представлявших из себя нечто среднее между яком и ящером. Это приземистые, горбатые животные с широкой спиной и мускулистым телом, покрытым грубой вьющейся шерстью, защищавшей от пыли, имевшие рогатую голову и короткий хвост. Животные оказались мирными, спокойными, податливые и очень выносливые. Их назвали тарглами и приспособили таскать вереницы телег. Двое тарглов были способны идти до трёх суток, преодолевая больше сотни километров за раз, и тянуть за собой шесть гружёных фургонов.

И будто в насмешку над успехами человечества, пустыня свела их с выжившими. Теми, чьи предки когда-то давно были людьми, но попав в западню мирового катаклизма изменились приспосабливаясь превратившись в новый вид. Пустыня наступала не единым фронтом, местами сильно вырывалась вперёд, а после смыкалась кольцом вокруг ещё пригодных для жизни земель. Те, кто мутировал и смог выжить в ядовитой пустыне, сильно деградировали, превратившись в племя кровожадных дикарей. Вначале стали пропадать рабочие группы, занятые посадкой троп, затем дикари, летающие на спинах парящих скатов, стали делать охотничьи вылазки в обжитые земли. Их мало что интересовало, кроме мяса, предпочитая человеческую плоть, они убивали всех от мало до велика забирали тела с собой.

Люди не дрогнули и не стали мириться с отведённой им ролью дичи. На улицах и площадях городов зазвучали речи, призывая дать отпор обезумевшим дикарям раз и навсегда доказав, кому принадлежат эти земли. Собрав две большие армии, люди двинули их на юг, желая разделаться с дикарями одним махом. Самонадеянность стоила очень дорого. Стоявшие во главе войска сильно ошиблись, и короткая победоносная война обернулась бойней. Оказалось, что дикарей не сотни, а тысячи. Быстро передвигаясь в ядовитых пустошах, они наносили стремительные удары всеми силами. Человечество отступило, но не сдалось. На его стороне было время и прогресс, и в следующий раз пойдя на приступ бескрайнего песчаного моря, ошибки прошлого были учтены. Напавших дикарей встретили сотни стрелков, укрытых в большие, бронированные фургоны. Битва вышла долгой и кровавой, не ожидая такого отпора и не желая отступать, дикари бились не щадя не себя, не врагов. В той битве погибло практически все войско, а через двадцать лет люди добрались и захватили единственный город. Те из дикарей, кто выжил отступили в глубь пустыни и лишь иногда напоминали о себе охотничьими налётами на обжитые земли.

Отвоевав у пустыни огромные территории, люди с удвоенными силами приступили к их освоению. И словно в награду за свои труды получили воду, на очищенных землях появлялись ручьи, превращающиеся в речки и пруды, со временем становившиеся озёрами. Наконец, наступили долгие, спокойные годы сытой жизни. Пусть большая часть знаний и опыта «допустынной» цивилизации была безвозвратно утеряна, ей на смену пришли новые открытия. Люди узнали, что лежавшие на поверхности ядовитым песком минералы, были не единственными. Другие не были столь токсичны, и вскоре наука нашла им применение и способы добычи. Их мыли в ручьях, рыли в карьерах и добывали в шахтах. Минералы применялись везде: в строительстве, на производстве, в быту и даже в медицине. Человечество получило огромную сырьевую базу, а караваны, едущие по дорогам в центре проложенных троп, обеспечили циркуляцию необходимых грузов. На ещё не очищенный юг везли продовольствие и товары, а на технологически развитый север добытое сырье.

И вскоре в обществе зародилась прослойка людей выбравших дорогу, те кому было тесно и «душно» в новых городах им хотелось свободы. Та жизнь была сложна и опасно, но трудности лишь закалили людей и помогли сформировать первые правила основанные на честности и взаимовыручки. Вскоре владельцы караванов создали купеческую гильдию с общим сводом законов и правил для всех кто избрал кочевую жизнь Занимая важное место в обществе гильдию быстро набрала силы и стала ещё одной опорой новой цивилизации помогая ей налаживать жизнь в освоенных землях.

Дух оптимизма, царивший повсеместно, подталкивал людей к следующему походу на юг. И вскоре появились действительно грандиозные планы: освоить территории в два раза больше нынешних. Подойдя к вопросу основательно, люди начали готовиться заранее, потратив на это немало лет. И вот когда долгожданный день настал и точки на карте была намечены, вперёд двинулись двадцать рабочих отрядов для высаживания троп согласно маршруту. Через каждые сто, сто пятьдесят километров в местах, выбранных геоводразведкой, засаживались большие участки территорий под будущий город, грузовой узел или полевой лагерь. Помня о бойне в прошлом следом за рабочими отрядами, двигались армейские бронированные фургоны. Но дикари будто бесследно сгинули в этих песках. А вот дивных лесов попадалось не мало. Помня и другую свою ошибку, правительство объявило их заповедниками, где нельзя охотиться и рубить деревья. Хрупкая экосистема дивных лесов не терпела вмешательства, и как только человек влезал туда, как в свою кладовую, растущие только там цветы, травы, кустарники и деревья быстро погибали, и лес становился обычным.

Шли десятилетия, а люди, ослеплённые верой в успех, упорно продвигались вперёд и вновь просмотрели подножку судьбы. Чем дальше к югу – тем сильнее были отравлены земли. Их очистка занимала больше времени, а на недостаточно очищенных территориях можно было высаживать только траву. К тому моменту, когда закрома опустели и по всем расчётам поток ресурсов должен был хлынуть обратно, поддержав разросшиеся производственные мощности, люди поняли, что сильно ошиблись. Прирост сельскохозяйственных земель был незначительный, старые карьеры и шахты оскудели, а новые всё ещё лежали под слоем ядовитого песка, поэтому загрузить промышленность, работавшую до этого на всю мощность, оказалось просто нечем.

Разразился жёсткий экономический кризис и будто этого было мало, с мертвых пустошей вернулись дикари. Действуя в этот раз совершенно иначе, вместо одной армии, десятки охотничьих стай совершали налёты на караваны, полевые лагеря и города собирали с людей кровавую дань. Устроив свои гнёзда в дивных лесах и ядовитых пустошах посреди обжитых земель, дикари наносили удар и тут же отступали. Понимая, что всё это может привести к массовому переселению людей назад, с периферии в хорошо обжитые земли, усугубляя и без того не простую ситуацию. Правительство издало ряд указов, усложняющих процесс пересечения границы обжитых территорий для человека. Тогда же в простонародье появились названия земель. Те, с которых человечество начало свой путь на юг, назвали «золотым поясом», территории, освоенные во времена первого похода, – «серебряным поясом», а остальные земли, захваченные во время последнего рывка на юг, – «бронзовым поясом».

Следующим шагом правительство реформировало армию, создав подразделение городовых, несущих службу в гарнизонах, и верховые отряды егерей курсирующих по дорогам и занитых охотой на дикарей. Период Большой резни продлился долгих двадцать лет и унёс тысячи жизней, но люди вновь одержали верх, большинство охотничьих стай было уничтожено, небольшая опасность нападения оставалась в трех из девяти губерниях «бронзового пояса». Для большинства родившихся позже, дикари стали всего лишь страшными историями, рассказанными на привале у костра. С тех кровавых времен минуло тридцать лет, а последствия экономического кризиса до сих пор сказывались, ставя крест на мечтах о светлом будущем.