Идущий тропой мертвых 7

Мы с Мэйном обнялись. Уж кто, а этот громила мог внушать уверенность. Мне сразу же стало легче.

Заметил, как Арлейн мнётся и будто боится смотреть на меня, так что обнял и его. И кому тут поддержка была нужна? Он тут же натянул свою маску «побью всех, кто к хозяину притронется».

Этриан посмотрел на меня с ухмылкой, но больше ничего не предпринял.

Тем временем гвардейцы расселись по лошадям и ждали только меня. Мы тронулись в путь. И он оказался для меня совсем не лёгким. Хоть мана и осталась при мне, использовать её было сложнее, требовалось больше концентрации. Да и на лошадях я не так много часов наездил за свою жизнь, чтобы совсем уверенно держаться в седле. Так что, когда мы остановились на ужин, я клевал носом, когда ел свою порцию. Спасибо, что хоть Мэйну разрешили приготовить нормальную кашу с мясом.

* * *

Интерлюдия

Манесар смотрел на парня, который так и заснул с тарелкой в руках. Он упал на плечо раба, тот с осторожностью взял его на руки и отнёс наверх на ночёвку. До этого момента дознаватель встречал рабов, как иноземцев, так и эльфов. Те всегда были недовольны своим положением и в лучшем случае недолюбливали хозяев. Но, судя по повадкам, Арлейн был предан принцу, словно собака.

В силу своей профессии Манесар разбирался в эльфах. Он видел, как на Адмира смотрят окружающие, да даже сам начальник аванпоста открыто заступался за него.

Когда дознаватель узнал об этом деле, то всё казалось очевидным. Избалованный мальчишка не знал слова «нет», на чём и погорел. Ведь в чужой стране он не имел авторитета и связей, подобных тем, что на родине. Но Адмир не был похож на принца. От благородства у него разве что идеальное, немного детское лицо. Поведение же, как у самого обычного простоэльфина. Он представлялся добрым, лучезарным, часто улыбался.

За весь путь Манесар не услышал жалобы или приказа, не увидел на его лице раздражения или злобы, хоть и было очевидно, что принцу без магии приходится тяжело. И что самое странное, сам дознаватель ощущал себя неуютно от того, что заставляет страдать такого ладного ребёнка.

Когда он вообще в последний раз испытывал нечто подобное? Да никогда! Даже когда была очевидна невиновность подозреваемого, он всегда следовал протоколу и не ощущал вины. Но от тоскливого взгляда Адмира хотелось немедленно облегчить его долю. Если бы не ошейник, Манесар бы заподозрил ментальное влияние. И даже проверил себя — вдруг это кто-то из сопровождавших принца? Но нет, всё оказалось чисто.

Похоже, дело закончится, даже не начавшись. Если природное обаяние Адмира так влияет на подобного профессионала, как он, то что же говорить о других? Но даже у такого эльфа нашлись недоброжелатели, раскрутившие это дело.

Глава 2

Когда мы прибыли в столицу, система местного правосудия вцепилась в меня своими когтями. Самое забавное — я видел, что служащим меня жаль, но они продолжали чётко следовали протоколу. Мои ужимки разве что незначительно облегчали мою участь. Все вежливые сверх меры, но не более того. Например, у меня забрали всю магическую одежду и переодели в то, что на скорую руку купили ребята. Потому что в хранилище кольца банально не было обычных вещей, я никогда их не носил. Максимум, пара рубашек разве что.

Если знать, что доставать, то это могли извлечь посторонние. Но только владелец мог видеть абсолютно всё благодаря привязке.

А ещё меня заселили в камеру. Одиночную. Я даже не знал, радоваться или печалиться этому. С собой разрешили взять только артефакт тепла, чтобы не замёрз. Ведь на улице сейчас зима, а отопления у эльфов нормального нет. Кроме полотенца и сменного белья разве что расчёску позволили иметь. Ведь камнем-феном с блокатором я пользоваться не мог.

Первое заседание было назначено только через неделю, а это целых девять дней! Толку, что книг с собой много? Я ведь не мог их достать. Мне, конечно, дали экземпляры из местной библиотеки, но это читать было невозможно. Омерзительные сюжеты о благоденствии и добре. Самые очевидные сказки о дружбе, любви и преданности. От них только тоскливее становилось и хотелось спать.

Раз в день разрешались посещения, но только по одному гостю за раз. И со свидетелем. Ничего приносить нельзя. Трогать нельзя. Спасибо, что дышать можно и смотреть.

Потому я медитировал. Для развития доми это имело эффект, конечно, но крайне слабый. Потому быстро перешёл к контролю препраны. Благо, блокатор защищал и от «шумов». От этого занятия я ментально уставал и много спал — так время текло быстрее. Рэй тоже грустил, ведь я не мог его покормить.

Когда стала известна дата первого заседания, Айлинайн свалил, как мне сообщил Рэй. Куда и зачем — фортис не сказал. Возможно, просто прятался, но мне казалось, что донести Тайритрону. Правда, я не понимал, что тот может сделать в принципе. Да и засветить нашу связь так открыто? Учитель ведь сейчас выглядит младше меня.

Дознаватель пару раз заходил ко мне, но я от его манипуляций ничего не ощутил. Попросил думать об определённых эльфах и днях — всё. Рэй также подтвердил, что его вмешательство было очень поверхностным.

Ребята нашли мне адвоката. Среднестатистический мужчина, ничем не примечательный. Он уверял меня, что всё будет в порядке.

Наконец, день настал. Заседание проходило в здании неподалёку, меня провели через двор. Большое помещение, длинный стол для судьи и его помощников, секретаря. Зона для присяжных и зрителей.

На меня вылупились все. Я ясно читал в их взглядах рассеянность и непонимание.

Судя по словам ребят, общественное мнение склонялось к тому, что я зазнавшийся чужеземный принц и виновен по умолчанию. Многим хотелось расправы над «птицей высокого полёта». Мне оставалось только гадать: кто-то специально манипулирует толпой, или это лишь случайность? Ведь мой возраст не был тайной, как и внешность. Карточки королевской битвы с моим детским образом везде были в ходу.

Наверное, для народа стало шоком что я не сказать, чтобы сильно отличался от ребёнка. Да, старше, хоть мне и приближалось девятнадцать лет, выглядел на семнадцать. Ещё и рост ниже среднего.

Как и задумывал заранее, делал вид опечаленного несправедливостью эльфа. Обещал со всеми сотрудничать и не врать суду.

Кстати, парадокс. Я не мог принести магическую клятву в таком состоянии, но снимать для этого блокатор никто не собирался. А всё из-за того, что защитник уровня клоаф и мог представлять реальную угрозу. Да и изнасилование тут жестокое преступление, сродни причинению тяжкого вреда здоровью и магической основы. Никакое хорошее поведение не могло смягчить устав обращения с подозреваемым в подобном.

Я был очень удивлён актёрской игре якобы пострадавших девушек. Да, я с ними спал, но никогда никаких обещаний не давал. Почему-то решили начать с именно с «обманутых», что больше подходило суду чести, а не уголовному. Но по неведомой мне причине решили разбирать всё совместно.

Это было ужасно. Каждое заседание через неделю. Длилось по три часа, успевали выслушать до пяти девушек. Она рассказывали до того слезливые истории, что я бы может и поверил в эту чушь, если бы смотрел со стороны. Они реально верили в то, что говорили! А ведь согласно суду, каждая прошла такую же проверку менталиста, что и я. Но они послушницы первого уровня, а то и аглары (нулёвки) вообще. А я… я клоаф! И принц. Давил авторитетом, а может и магией. И мог чисто теоретически обмануть дознавателя.