Идущий

Несмотря на спешку, они пользовались малолюдными дорогами, объезжая не только города, но и деревни. Вместе с четырьмя членами Совета Ордена ехали ещё восемь талхов, приближённых и знающих очень многое. С одним из них находился Занл, они ехали выдвинутые далеко вперёд. Они исполняли роль своеобразных разведчиков и в отличие от остальных были одеты в неопределённую одежду. Дважды благодаря им талхи избегали встречи с гвардейцами Правителя. Периодически кто–то из восьми талхов–воинов уходил в других направлениях, чтобы система сообщений оставалась чётко налаженной.

Старх, впрочем, как и остальные, почти всё время молчал. Глава Ордена талхов усиленно размышлял о том, как вести себя с мальчиком, когда встреча, наконец, произойдёт. Почему–то он не сомневался, что она произойдёт. Рано или поздно. Это утверждала его интуиция, старое доброе средство познания ближайшего будущего. Мальчик был могучим инструментом, но при этом очень хрупким. С ним нужно будет проявить максимальную осторожность. Несмотря на то, что сомнений, в том, что это ребёнок из Пророчества, не возникало давно, Старх по неизвестной причине всё чаще спрашивал себя, действительно ли с помощью мальчика они что–то коренным образом изменят? Изменение должно быть глобальным, а Старх слишком долго анализировал то, с чем уходил Драго. В глубине души Старх хотел, чтобы всё было именно так, но он оставался, прежде всего, реалистом.

Он понимал, что спасти всех не удастся. Когда–то давно, ещё в прежнем Мире, до Великой Катастрофы, спаслись люди, не имевшие отношения к тем, кто дал начало новому Миру, Рождённому Великой Катастрофой. Объяснение, которое талхи отыскали в Библии, утверждавшее, что спаслись праведники, выглядело наивным и не выдерживало никакой критики. Тогда кто же были те, кто просто выжили и, размножаясь, дали толчок новому этапу человечества? Ни Старх, никто другой из талхов не имели представления, в какой форме предстало это спасение, и что случилось с этими людьми в дальнейшем. Им был известен лишь факт самого спасения, известен из Пророчества. Мнение, что те отдельные люди спаслись потому, что частично изменили окружающую действительность, по–прежнему оставалось чем–то туманным, неопределённым. Остальное лишь связывалось с мальчиком, идущим по Всем Заселённым Землям.

В конечном итоге, вопрос стоял так, спасутся ли Старх и его приближённые, не говоря не только о людях вообще, но и об остальных талхах.

Темнело. Луж всё чаще посматривал на главу Ордена, но тот по–прежнему был погружен в свои мрачные думы. Между тем, Старх осознавал, что от него ждут мнения по поводу предстоящей остановки на ночь, когда её сделать, и нужна ли она вообще.

Когда Старх, наконец, отстранился от мыслей о мальчике, сосредоточив внимание на предстоящей ночёвке, один из талхов, ехавших в арьергарде, приблизился к карете и сообщил, что их процессию нагоняет всадник. Это был гонец, как раз подошло его время, и Старх приказал остановиться.

Талхи замерли, растворяясь с подступавшей ночью.

Спустя минуту послышался отчётливый галоп. Старх определил направление и нахмурился, сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Всадник приближался с севера, и хотя это ещё ни о чём не говорило, и это направление вполне мог выбрать гонец со стороны Антонии, Старх сказал себе, что этот человек принёс сведения из тех мест, откуда исходили последние данные. Если так, значит, мальчик действительно отклонился к северу, а близость Столицы тем более была нежелательна.

Старх вышел из кареты, желая первым услышать новые сведения. Гонец, не видевший ожидавших его людей, останавливался резко, подняв облако пыли, и конь его громко заржал, встав на дыбы. Гонец быстро слез с него, отыскал взглядом членов Совета и на секунду замер в низком поклоне.

— Говори, — нетерпеливо потребовал Старх.

Гонец привстал, снова поклонился и только затем заговорил:

— Севернее Столицы началась эпидемия странной болезни, у которой нет названия. В тех землях паника. Правитель, говорят, взбешен, — гонец вежливо замолчал, предоставляя членам Совета возможность проанализировать услышанное.

Тягучая, как сироп, тишина расплылась меж людей и ветвей ближайших деревьев. Слышалось лишь прерывистое дыхание гонца, запыхавшегося, как и его лошадь.

Вот он конец Мира, подумал Старх. Его предчувствия, к сожалению, не только оказались верными, но и, в некотором роде, запоздали. Предпринимать столь радикальные меры, судя по всему, надо было пораньше.

— Это же болезнь, которая упоминается в Пророчестве, — прошептал Уинар, то ли спрашивая, то ли утверждая.

Ему никто не ответил. Это было и так ясно. Известие на какое–то время обдало их души смрадным дыханием, заставившим талхов осознать себя уязвлёнными и слабыми, даже несмотря на их «просветлённость» в сравнении с простыми смертными. Жуткое, непозволительное мгновение, казалось, жаждало длиться сколь угодно долго, но его прервал Старх:

— Продолжай.

Гонец медлил, и глава Ордена быстро спросил:

— Это всё?

Гонец в очередной раз поклонился.

— Есть непроверенные сведения, что мальчик, нужный Ордену, какое–то время был в руках гвардейцев Правителя, но они его упустили. От Драго не поступало сведений после того, как он покинул Антонию. Тот же человек в Лакаслии, согласившийся за плату передать сведения от Уда, сообщил, что они с Драго якобы покинули город. После чего прошло уже много времени, но больше от них ничего нет.

Каждая фраза, казалось, издала холодный свист меча, рассёкшего воздух у самого горла. Мальчика схватили псы Правителя! На мгновение Старх почувствовал холодок на спине, хотя от подобной реакции избавил своё тело ещё в юности. Драго и Уд канули в неизвестность, и молчание, исходившее от них, действительно длилось долго. Но мальчик…Где же сейчас мальчик? Вот почему ребёнок отклонился к северу. Его схватили! И повезли в Столицу! По дороге он сбежал! Как ему это удалось? Гвардейцы, в особенности те, кому поручили искать ребёнка, вряд ли были нерасторопными глупцами, они знали, кого им суждено везти с собой. И всё–таки мальчик перехитрил их.

Конечно, Старх не знал подробностей, и они могли всё просто объяснить, однако эта деталь, бегство мальчика, горячей иглой вонзилась в его мозг. Ощущение разбавил Луж, что–то заговоривший, помогая себе жестами.

Старх вскинул руку и произнёс:

— Подождите! Времени мало. Нам надо поспешить. К Лакаслии. У кого другое мнение и почему? — Старх обвёл взглядом членов Совета. — Так, вижу, возражений нет. Отлично. Детали обсудим по дороге.

3

Тряска была адская. Прежде они так не разгонялись даже на самых свободных участках. Карета неслась, прорезая собой лесную тьму, и за ней едва поспевали всадники.

Старх, молниеносно реагирующий на любую информацию, не позволил истратить на разговоры и лишней минуты. Ясно было, что остановки ночью не будет. Они получили новые сведения, и глава Ордена, до этого немного сдерживавший процессию, как будто наверстывал упущенное. В конечном итоге, он оказался прав, ведь решение, так или иначе, получилось бы именно таким.

Он сидел хмурый, и Луж с Унаром почему–то не решались прервать эту паузу. Между тем им было, что обсудить.

Наконец, Старх поднял голову, глянул на своих сподвижников, как бы говоря, что они могут прервать молчание.