Идя сквозь огонь

День пролетел на удивление скоро. С наступлением сумерек мясник отпустил работников по домам. Усталый, но довольный собой, Харальд вернулся под крышу Ингрид.

Видя любимого обессиленным, добрая женщина не стала мучать его расспросами, подала ужин и молча застелила кровать.

«А все-таки мне повезло в любви! — пронеслось в голове датчанина, прежде чем сон смежил его веки. — Клянусь, никогда не предам тебя, Ингрид, ни на что не променяю!»

Это была последняя мысль, посетившая старого пирата. Спустя миг он уже храпел, погрузившись в сладкую тьму забвения.

Глава 19

— Ну, что скажешь, выйдет из меня толк? — вопросил Дмитрия Флориан.

— Недурной выстрел! — одобрительно кивнул боярин, глядя на его стрелу, вонзившуюся в сердцевину мишени. — Будешь так же усердно упражняться — станешь добрым лучником!

— Это что! — махнул рукой юный шляхтич. — Из самострела я бы попал в сию мишень с вдвое большего расстояния!

— Что ж, самострел бьет дальше и вернее, — согласился с другом Бутурлин, — но пока ты будешь его перезаряжать, степняк успеет выпустить в тебя две, а то и три стрелы.

Посему не забывай о самостреле, но осваивай лук. В грядущей войне с турками может пригодиться!..

Всю прошедшую неделю приятели упражнялись в стрельбе из лука на московском стрелецком дворе. Флориан делал большие успехи.

Если в первые дни пребывания на Москве он то и дело промахивался, то к концу недели, благодаря советам Бутурлина, поднаторел как лучник, и его стрелы все чаще находили мишень.

Последний выстрел юноши был вовсе удачным. При всей своей меткости Дмитрий едва ли сам смог бы точнее попасть в цель. Чувство азарта побуждало боярина обрубить последней оставшейся в колчане стрелой торчащую в мишени стрелу Флориана, но он отказался от сей мысли, чтобы не огорчать друга.

— Ладно, Дмитрий, — вздохнул молодой поляк, словно услышав его мысли, — ты сегодня выиграл вновь!

— Не кручинься понапрасну, — утешил его Бутурлин, — ты и так овладеваешь стрельбой из лука быстрее многих. Недалек день, когда заткнешь в сем деле за пояс и меня!

— Тебя заткнешь, как же! — улыбнулся Флориан, по достоинству ценивший поддержку московита. — Ну да Бог с ней, со стрельбой! Скажи лучше, когда Великий Князь отпустит тебя с нами на Литву?

— Вот на днях и поедем, — ответил ему Дмитрий, — я уже связал в дорогу узлы со всем необходимым.

— Хорошо бы тебе было остановиться у нас, в Самборе, — подал мысль Флориан, — только вот не знаю, как быть с Газдой. Вряд ли дядя, помня об истории с похищенным скарбом, впустит его в замок…

— И сам о том думал, — грустно улыбнулся Бутурлин. — Ну да ничего, на Самборе свет клином не сошелся! Найдем себе иное пристанище!

Покинув стрелецкий двор, друзья направились в усадбу Бутурлиных, где их ждала трапеза. Однако по возвращении домой они не нашли там Газды.

Казак собирался с утра на рынок, чтобы добыть провизию в дорогу. Привычный к походной жизни, он любил загодя запасаться колбасами, крупой и прочими харчами, не нуждающимися в долгой готовке.

Нынче Газда что-то долго задерживался, и это внушало Дмитрию опасения. Московские торговцы плохо понимали южный говор казака и не всегда разумели, что ему нужно. Это уже приводило их к ссорам и даже к дракам.

До сих пор Газде удавалось с честью выходить из сих передряг, однако кто знает, к чему приведет степняка на сей раз его вспыльчивый нрав? Сидельцы торговых рядов были людьми не робкого десятка, обладали острым языком и крепкими кулаками.

Посему Дмитрий решил отправиться на рынок и отыскать побратима, прежде чем того самого отыщут неприятности. Он уже собирался выехать со двора, когда Газда стремительной походкой вошел в ворота усадьбы.

Судя по его пылающему взору, а также по игре желваков на скулах, казак был не на шутку встревожен. Боярину давно не приходилось видеть его таким, и Дмитрий сразу же почуял неладное.

— Что сталось, Петр? — вопросил он Газду, спешиваясь. — У тебя такой вид, словно ты повстречался с бесом…

— С бесом, молвишь? — переспросил его с хмурой усмешкой казак. — Твоя правда, брат, похоже, с ним я и свиделся!

— Помнишь, я сказывал о козлобородом московите, предавшем Подкову? Ну, о том, что обещал нам помощь Москвы в борьбе с ляхами, а потом сбежал, оставив наше воинство наедине с врагом?

— Как же, помню, — кивнул Бутурлин, — у меня твой рассказ, до сих пор щемит в сердце занозой. Не верить тебе у меня не было причин, однако я так и не смог найти злодея, посмевшего вас столь подло обмануть!

— Зато теперь у тебя есть такая возможность! — сжал в ярости рукоять ятагана Газда, — Сей негодяй обретается на Москве. Я только что едва не столкнулся с ним нос к носу!

— Кто же он, верно, кто-то из бояр? — полюбопытствовал Бутурлин.

— В том-то и дело, что нет! Когда приезжал в стан Подковы, то был одет по-боярски и изъяснялся, как княжий стольник, ныне же ходит в крестьянском армяке да в шапке облезлой, что простой селянин. Вот что меня смутило!

— А ты не мог его спутать с кем-то иным? Сам ведь говорил, что московиты, с их бородами, все на одно лицо…

— Нет, брат, сию рожу я среди сотен других узнаю! — взъярился казак. — Она мне до сих пор является в страшных снах!..

— Где же ты с ним встретился? — боярин вдруг ощутил прилив волнения. — Сказывай!

— Проходя мимо княжьего двора, узрел! — поморщился казак. — Он с другими возчиками привез туда поленья…

— Сдается мне, я разумею, кто сей человек… — задумчиво потер лоб Бутурлин. — Никакой он не московит. Враг иноземный!

— Что тут у вас? — обратился к побратимам, подойдя сзади, Флориан. — Петр кого-то, встретил?

— Да, старого знакомого! — процедил сквозь зубы Газда. — Чтоб его наизнанку вывернуло!

— Похоже, встреча не принесла тебе радости, — покачал головой юноша.

— Так же, как и мне! — вскочил в седло Бутурлин. — Нам нужно спешить на княжий двор. Похоже, тать что-то замыслил!

* * *

Едва ли Великий Князь смог бы упрекнуть в праздности старшего боярина Воротынского. От рассвета и до заката сей державный муж прилагал усилия к тому, чтобы стольный град не испытывал ни в чем недостатка.

Михайло Кондратьевич без устали заботился о своевременном сборе податей с окрестных деревень, лично принимал на княжьем дворе жалобы и челобитные от подданных Московского Владыки.

И его усилия были видны всем. За время управительства Михайлы вокруг Москвы, как грибы, выросли купеческие посады, слободы оружейников и гончаров.

Не забывал боярин и о своих прямых обязанностях. Благодаря его присмотру, княжьи палаты содержались в образцовом порядке и чистоте.

Однако нынче боярина заботило иное. Хорошо разбираясь в приметах, он знал: жаркое лето ведет за собой лютую зиму. Нынешнее лето было особо знойным, что сулило грядущей зимой немилосердную стужу. Чтобы благополучно ее пережить, Москве нужны были, большие запасы дров и угля.