Иерихонские трубы

— А, если бы вы не были врачом и наблюдали всё то же самое, что бы вы сказали?

— Как простой человек? — Фартуков поколебался несколько секунд и ответил: — Как простой человек я бы сказал, что на Балясина навели порчу.

Глава 10

Немигайло разыскал Беллу в маленькой комнатушке без окон в конце коридора. По звуку слабо шумевшего вентилятора можно было понять, что этот чуланчик и был здесь оборудован специально для ксерокса.

Судя по её невидящему, неподвижному взгляду и по тому, как механически, не глядя, она закладывала бумаги в аппарат, Белла пришла туда не столько по делу, сколько для того чтоб, хоть чем-нибудь себя занять.

Из-за шума вентилятора, или из-за своего состояния она наверное не услышала, как открылась дверь, но уловив какое-то движение за спиной оглянулась, и испуганно ахнув выронила бумаги, которые разлетелись по всему полу.

— Она здесь, Арсений Петрович! — крикнул Немигайло в сторону коридора.

Видя, что Белла не делает никаких попыток собрать рассыпавшуюся пачку, Немигайло, кряхтя, наклонился и стал подбирать листки, поглядывая на девушку. Белла стояла неподвижно и её лицо, и вся поникшая фигура с безвольно опущенными плечами выказывали тоску и уныние. Появление в комнатушке Колапушина повергло её в уныние ещё большее.

— Я думала, что вы уже уехали…

Медленно вошедшему Колапушину, совсем не хотелось заново пытать бледную, замученную бедняжку. Но то непонятное и, кажется, опасное, что он начал ощущать в этих таких обычных на вид стенах, заставляло его обязательно разобраться: что же здесь всё-таки происходит. Тем более что, по словам Фартукова, это непонятное оказывало своё влияние и на других, а на Беллу в первую очередь.

— Теперь я понимаю причину вашего состояния — сказал он уверенно.

— Понимаете?

— Вы боитесь говорить о ней плохо, так?

— О ком? — по испугу, проскочившему в глазах Беллы, Колапушин определил, что нащупал верную нить.

— А это неверно. — продолжил он тем же уверенным тоном — Вам только не надо называть её по имени.

— Не надо? — в голосе Беллы, кроме испуга, начала ощущаться робкая надежда.

— Ведьму нельзя называть по имени, понимаете? А говорить о ней можно всё, что угодно.

Немигайло, удивлённый познаниями начальника и в этой области, воззрился на него с изумлением. Колапушин незаметно подмигнул и Егор стал старательно соображать, что за ход придумал Колапушин.

— Откуда вы знаете? — определённо, надежда в голосе крепла.

— Это не первое наше дело, связанное с ведьмами, не так ли, коллега?

Обалдевший Немигайло, спохватившись, что надо подыгрывать, изобразил на лице пренебрежительную ухмылку — мол, подумаешь, и не такое бывало.

— Вы, наверное, и в церковь ходили и свечку ставили?

— Ага.

— И всё-таки боитесь.

Всхлипнув, похоже, уже от облегчения, что нашёлся кто-то сильный, кто ей верит и сможет помочь, Белла кивнула и села на небольшую, обтянутую дерматином, банкетку, на всякий случай держа наготове носовой платок. Колапушин подсел рядышком и, по отечески обняв девушку за плечи, снова подмигнул Немигайло.

— Значит, вы надо мной не смеётесь?

— Какой уж тут смех. — голос Колапушина был ну — о очень убедительным!

— Что же мне делать?

— Чёрную магию можно снять только магией белой.

— Я уже пробовала, ходила к бабке одной.

— Мы справимся с этим лучше, поверьте!

— Опыт имеется. — солидно добавил Немигайло.

Некоторое сомнение всё ещё сохранялось в глазах Беллы, но ей очень хотелось верить, что эти серьёзные, уверенные в себе мужчины, которые ещё и занимаются таким опасным и суровым, но романтическим делом, обязательно ей помогут.

— И чем же ваши такие дела с ведьмами заканчивались?

Свой вопрос Белла адресовала, почему-то, Немигайло и он ответил не задумываясь, убеждённо и искренне:

— Разводом.

— Не понимаю. — голос Беллы предательски сел и она, склонив голову, уткнулась в платок.

— Ну конечно, не понимаете — Колапушин, из-за спины Беллы, погрозил Немигайло кулаком. Тот, покаянно, зажал рот руками — Егор Фомич, ну что же вы при девушке используете профессиональный жаргон. Вот, скажите, Бэлочка, вы слышали, что бандитов на «стрелке» иногда разводят на бабки?

Белла покивала, пока не поднимая головы.

— Ну, вот. Только это бандитский жаргон. А у нас есть свой: дактилоскопия, трассология, газовая хроматография, например, или, там, микроскопический анализ проб воды из бронхиол по диатомовым водорослям. Ну и остальное. Мы же тоже не понимаем ничего в этих ваших крещендо, или си-бемоль мажорах. — Колапушин погрозил кулаком ещё раз.

— Ещё есть нейтронно-активационный анализ. — Немигайло с блеском исправил свою ошибку.

— Про дактилоскопию я слышала. — Белла, наконец-то подняла голову.

— Ну вот, видите. Нормально у нас эти дела заканчивались. Хорошо заканчивались. Доверяйте нам. Расскажите, что делала ведьма?

— Да, да, я расскажу. Я первая поняла, кто она такая. Почти два года назад, когда она пришла сюда во второй, или в третий раз. Она мне сразу не понравилась, сразу…

Почти два года назад…

В тот день Балясин уезжал на какую-то очередную презентацию и попросил Беллу посидеть в его кабинете, чтобы отвечать на телефонные звонки и, вообще, решать всякие текущие дела. Себя он приказал не дёргать и доставать по сотовому, только в случае очень крайней необходимости. Чмокнув её в нос, и обещавшись позванивать, время от времени, он отбыл.

Элегантная, загоревшая в недавнем отпуске Белла с удовольствием сидела в большом и внушительном кабинете Балясина. Само пребывание за этим огромным письменным столом в удобном кресле из натуральной кожи внушало уверенность в себе и чувство лёгкого превосходства над окружающими. Да и телефонный разговор, который она вела, доставлял ей немалое удовольствие. В конце концов и она тоже приложила массу усилий к тому чтобы он состоялся, и состоялся именно так:

— Лапочка, обижаешь! Ты видел на «Горбушке» хоть один наш диск?! И не увидишь! Ты знаешь Женю. Если что-то появится, этих людей потом будут долго искать… А как же ещё?!

Оторвавшись от разговора, она неприязненно взглянула на очередную просительницу, из числа тех непризнанных талантов, что сотнями постоянно осаждали кабинеты Балясина и других продюсеров.

Ещё до телефонного звонка она успела оценить посетительницу по тому дешёвому, чуть ли не деревенскому шику, которым отличался её наряд, по слишком яркому, явно непрофессиональному, макияжу и по той смеси искательности, наглости и провинциальной напористости, которыми отличались многие, из числа уже бывавших в этом кабинете. Девица откровенно раздражала и Белла приняла решение немедленно избавиться от этой, как она её мысленно окрестила, туземки.