Иероглиф «Любовь»

– Смотри-ка, я и не думал, что у девчонки с этаким курносым носом столь серьезные и благочестивые намерения! – насмешливо сказал красавец, внимательно разглядывая Юй. Та смешалась под его взглядом и залилась краской смущения. – Вот что. Я, пожалуй, провожу тебя до храма, а то ты в одиночку покуда дойдешь, и самую голову свою потеряешь. Или у тебя ее украдут, а ты этого и не заметишь. Маленькая дуреха.

– Тысяча благодарностей милостивому господину, – трижды поклонилась Юй красавцу. – Буду молиться и о вас. Назовите мне ваше славное имя...

– Зови меня Алый Пояс, – опять усмехнулся юноша. – А имя мое тебе знать пока ни к чему. Идем.

Алый Пояс пошел впереди, а Юй засеменила следом. Она увидела, как перед ее загадочным проводником толпы снующих туда-сюда людей расступаются, будто трава перед серпом. Юноша ни разу не оглянулся, словно был уверен, что Юй от него не отстает. Они прошли по Синекаменной улице, миновали Западную площадь, вышли на улицу Праздничных Фонарей [7] , и тут Юй увидела, что в конце этой улицы высится кирпичного цвета башня храма Небесных Чиновников.

7

Фонари в Яшмовой Империи считаются символом процветания, радости, богатства и успеха. Без фонарей там не обходится ни одна церемония, праздник или народное гулянье. И, разумеется, в Яшмовой Империи вы не найдете ни одного разбитого фонаря. Во-первых, потому что они сделаны из бумаги и шелка, а во-вторых, за порчу фонарей по законам Империи полагается смертная казнь через утопление в болоте. Так что улицу Праздничных Фонарей вы здесь обнаружите, а вот улицу Разбитых – никак...

– Мы почти пришли, – сказал Алый Пояс, оборачиваясь.

– Да, господин.

– Похоже, ты сильно запыхалась.

– Немного, господин.

– Видно, мало тебе приходится ходить пешком.

– А мне и некуда, господин. Я почти безотлучно нахожусь при своей госпоже.

– Видно, твоя госпожа своенравна.

– Нет, господин, она добра, несчастна и покорна. Мне приходится следить за ней, чтоб она не наложила на себя руки с горя.

– Даже так?

– Да, господин.

Юноша некоторое время помолчал, затем поманил рукой Юй, чтобы та пошла рядом с ним.

– Твоя госпожа красива? – спросил Алый Пояс.

– Да, господин! – горячо воскликнула Юй. – Она хороша, как цветущие персики на горе Бешань, стройна, будто тело ее выточили из благородного нефрита, пальцы ее тонки, как побеги молодого лука, а лицо – лицо феи!

– Можно подумать, ты видела фей, курносая, – усмехнулся Алый Пояс. – Равно как и цветущие персики на горе Бешань. Однако если твоя госпожа так красива, как ты говоришь, то почему же она несчастна?

– Ее сердце гложет безответная любовь...

– О, суетность женщин, – пробормотал юноша. – Что может занимать их, кроме любви? Недород в провинции Хунян? Нет. Налет саранчи на поля в провинции Цецень? Тоже нет. Голод и нищета в приморских деревнях? Какое там... И сердце, и те немногие мысли, что отпущены женщине, заняты только любовью. Поневоле задумаешься, зачем верховное божество Нейва вылепило из глины такое легкомысленное и никчемное создание, как женщина. А? Что скажешь, курносая служанка?

Юй смутилась:

– Мне непонятны ваши мудрые слова, господин.

– А ты хитрюга, – усмехнулся Алый Пояс. – Впрочем, хитрость – это, похоже, еще одно свойство женщин. Как им без хитрости выжить в этом мире с их круглыми личиками, длинными волосами, маленькими ножками и пустыми головами? Нет, я зря получил назначение на эту должность, но ничего не поделаешь... Ах, вот и храм. Здесь я тебя оставлю. Дальше пойдешь одна.

– Тысяча благодарностей вам, господин Алый Пояс!

– Не за что. Видишь, в храм ведут восемь дверей?

– Да, господин. Это потому, что главных Небесных Чиновников – восемь?

– Смекнула! Так вот, раз ты пришла сюда просить не за себя, а за госпожу, я тебе советую идти в третью справа дверь. Это приемная, тьфу, то есть святилище Небесного Чиновника Аня. Он поможет, верно говорю.

– Господин, – снова расплакалась Юй. – Но у меня вор украл заколку госпожи, а значит, и нет Денег на свечи и благовония...

Алый Пояс с усмешкой хлопнул по плечу маленькую служанку:

– Скажу тебе по секрету, блаженный Ань не нуждается в свечах и благовониях. Так что смело иди.

– Но как же?..

– Ножками, ножками и побыстрей, а то храм закроют. Брысь, я сказал! И не оборачивайся!

Озадаченная Юй поклонилась красавцу-юноше и заторопилась в святилище Небесного Чиновника Аня. Шла она не оборачиваясь, как и велел ее странный спутник, хотя ее так и подмывало повернуть голову. И если бы она все-таки нарушила приказ Алого Пояса, то обнаружила бы, что тот вдруг стал невидимым, оставив после себя рассеянную в воздухе золотую пыль.

Юй робко вошла в святилище и, дойдя до молитвенной циновки, как положено, опустилась на колени. Огляделась. Стены святилища Небесного Чиновника Аня были затянуты алой камчой и шелком, на ткани золотом сияли большие и малые иероглифы старинного каллиграфического стиля. У стен стояли и распространяли нежное благоухание курильницы из яшмы и хрусталя – одна роскошней другой. Перед золотым жертвенником располагался небольшой столик, инкрустированный перламутром и кораллами. На этот столик Юй положила жертвенные бумажные деньги [8] и снова склонилась в поклоне, а потом заговорила:

8

Для тех, кто еще не в курсе: жертвенные бумажные деньги не имеют никакого отношения к обычным купюрам и вообще денежным знакам. В Яшмовой Империи это специальные бумаги с иероглифом «деньги», которые приносятся в храм, чтобы задобрить божество, а также во время похорон сжигаются перед фобом усопшего – чтоб тому жилось богато в загробном мире. Словом, на эти деньги нельзя ничего купить, кроме определенного душевного состояния.

– О великий бессмертный Небесный Чиновник Ань! К твоей справедливости взывает ничтожная смертная Юй из рода Лоу, прозванная Расторопные Туфельки! Я служанка императорской наложницы, госпожи Нэнхун из рода Жучжу. Я пришла просить милости не для себя, а для своей госпожи, которая пострадала из-за людского коварства и происков соперницы – госпожи Шэси...

Долго рассказывала Юй про свою печаль, не заметила, как солнце за вратами храма ушло спать к Западным горам. В святилище стало сумрачно, курильницы остыли, свечи погасли; за стенами стихло жужжание молитвенных колес и стук ритуальных барабанов. Вокруг маленькой служанки была тишина и полумрак, но Юй не замечала этого. Усталость сковала ее тело, отяжелила веки, и, шепча молитвы, маленькая служанка погрузилась в сон. Она не знала, сколько проспала, а потом вскочила как ужаленная от знакомого голоса:

– Это ты, курносая служанка? Никак не угомонишься?

Юй встала рядом с молитвенной циновкой и протерла глаза. И снова их зажмурила, потому что все святилище было озарено неземным светом – словно с небес туда проникла радуга. Девушка снова упала на колени и услышала:

– Открой глаза, не бойся. Экая ты трусиха, хотя иногда храбрости тебе у великих воинов не занимать.

Юй открыла глаза и увидела, что возле жертвенника стоит давешний юноша, назвавший себя Алым Поясом. Только сейчас облик его сильно переменился. Лицо юноши сияло, словно свежевыпавший снег, глаза горели, как рубины, оправленные в золото. Волосы красавца отливали чистым серебром, их стягивал обруч, сверкающий драгоценными камнями.

Одежда тоже преобразилась: теперь спутник Юй был облачен в белоснежный халат с вышитыми по нему золотыми драконами о четырех когтях. Приглядевшись, Юй поняла со страхом, что вышитые драконы – живые, разевают пурпурные пасти, хлопают крыльями и готовы сорваться с халата в полет.

– Не бойся, – весело сказал красавец и погладил драконов на халате. – Они у меня смирные и набрасываются лишь на тех, кто нечист душой.

– Кто вы, господин? – в благоговейном страхе проговорила Юй.

– Экая ты все-таки дуреха, в голове одни шпильки! – засмеялся юноша. – Я и есть Небесный Чиновник Ань. Что ж ты молчишь? Думаешь, обманываю тебя?