Игнац Деннер

Дело затевалось нешуточное - предполагалось напасть на дом богатого откупщика, который жил особняком поодаль от деревни, у самого леса, и ограбить его. Стало известно, что откупщик, имевший и без того много денег и всякого добра, недавно получил изрядную выручку за проданное зерно, каковую хранил дома, поэтому разбойники рассчитывали на богатую добычу. Затушив факелы, они бесшумно прокрались по потаенным тропкам к самому подворью и окружили его. Одни перелезли через ограду и открыли изнутри ворота, другие остались на страже - среди них и Андрес. Вскоре он услышал, как разбойники, взломав дверь, ворвались в дом. Раздались проклятья, крики, стоны раненых, грянул выстрел - видно, откупщик был человеком неробким и оказал сопротивление; затем шум схватки стих, зазвякали отпираемые замки, разбойники принялись вытаскивать к воротам сундуки с добром. Должно быть, один из батраков откупщика сумел-таки в темноте улизнуть, так что неожиданно ночную тишину огласил набат, а затем на дороге, ведущей из деревни к подворью, появилось множество людей с зажженными факелами. Завязалась перестрелка, разбойники засели за оградой и брали на мушку каждого, кто пытался приблизиться к дому. Они также запалили факелы. Андресу, оставшемуся на ближнем пригорке, было все хорошо видно. К своему ужасу, он разглядел среди подоспевших крестьян камзолы графских егерей. Что делать? Присоединиться к ним? Нет, это было невозможно. Надо было спасаться бегством, однако Андрес продолжал стоять будто вкопанный, завороженно глядя на подворье, где схватка разгоралась все жарче: через заднюю калитку графские егери пробрались к дому и бросились в рукопашную. Разбойников теснили; отбиваясь, они отступали через ворота в сторону Андреса. Он видел, как Деннер, перезаряжая пистолеты, стрелял снова и снова, причем каждый раз без промаха. Похоже, егерями командовал молодой человек в богатой одежде, Деннер прицелился в него, но не успел спустить курок, как глухо вскрикнул и упал, сраженный пулей. Разбойники обратились в бегство, егери пустились следом - тут Андреса словно толкнула неведомая сила, он метнулся к Деннеру и, будучи человеком недюжинной стати, единым махом взвалил его себе на плечо и побежал. Погони не было, так что Андрес благополучно добрался до леса. Поначалу там и сям еще слышались одиночные выстрелы, потом все стихло - значит, тем из разбойников, кто не остался лежать на месте схватки, удалось скрыться в чаще, а егери и крестьяне почли неблагоразумным лезть туда.

– Опусти меня, Андрес, - промолвил Деннер, - ногу мне зацепило, поэтому я споткнулся, но не думаю, чтобы рана была серьезной, хотя болит сильно.

Андрес послушался, Деннер достал из кармана какую-то скляночку, открыл ее, и из скляночки заструился слабый свет, позволивший осмотреть рану. Деннер оказался прав, пуля и впрямь лишь вскользь задела правую ногу, впрочем, задела довольно сильно, так что рана обильно кровоточила. Андрес перевязал ее носовым платком, Деннер дунул в свой свисток, вдалеке раздались ответные сигналы, тогда Деннер попросил Андреса, чтобы тот помог ему одолеть недолгий путь по узкой лесной тропинке. Шли они и впрямь недолго, вскоре среди чащи замерцали факелы, а затем открылась поляна, с которой разбойники начали свою вылазку и где теперь они собрались вновь. Шайка встретила Деннера радостными криками, Андреса же все хвалили, сам он угрюмо молчал, не в силах вымолвить ни единого слова. Выяснилось, что многие разбойники остались лежать на подворье убитыми или ранеными, однако тем, кто нес сундуки с добром и деньгами, удалось под шумок уйти от погони, поэтому, хотя сама затея обернулась для шайки потерями, зато и добыча оказалась немалой. Отдав нужные распоряжения, Деннер, которого тем временем перевязали как следует и который, похоже, совсем уже не чувствовал боли, обратился к Андресу с такими словами:

– Когда-то я спас от смерти твою жену, ты же избавил меня нынешней ночью от плена, то есть также от неминуемой смерти, - стало быть, мы квиты! Можешь идти домой. В ближайшие дни, а возможно, уже завтра мы покинем эти места, так что будь спокоен: мы к тебе больше приставать не станем, ничего похожего на сегодняшнее с тобою не повторится. Ты нам не подходишь, потому что до глупости благочестив. Но в добыче есть и твоя доля. Бери вот этот кошель с золотыми в награду за мое спасение, а через год я, может, опять загляну к тебе.

– Упаси Бог, - воскликнул в сердцах Андрес, - не надо мне ни гроша из вашей разбойной добычи. Ведь вы угрозами принудили меня пойти с вами, этот грех мне и так не искупить вовеки. И тебя, разбойника, я спас от заслуженной кары, это тоже грех, но Господь в своем милосердии простит мне его. Просто в тот миг мне почудилось, будто Джорджина умоляет меня, чтобы в благодарность за ее спасение я вызволил тебя, поэтому мне нельзя было поступить иначе, хотя тем самым я поставил на карту собственную жизнь, свою честь, благополучие жены и сына. Сам посуди, что сталось бы с ними, если бы меня ранили или нашли убитым среди прочих разбойников из твоей гнусной шайки? Но знай, если не уберешься отсюда подобру-поздорову и если я хотя бы еще раз прослышу об убийстве или грабеже, то я немедленно отправлюсь в Фульду и выдам властям твое логово.

Разбойники кинулись к Андресу, чтобы растерзать его за подобные речи, однако Деннер остановил их:

– Пускай этот блаженный болтает что хочет, нам от его слов ни жарко ни холодно. А ты, - обратился он к Андресу, - не забывай, что по-прежнему находишься в моей власти, так же как твои жена и сын. Дай слово, что будешь сидеть дома тихо и даже намеком не обмолвишься о сегодняшней ночи, тогда я не трону ни тебя, ни семью. Запомни мой совет хорошенько, иначе месть моя будет ужасной, а кроме того, власти навряд ли простят тебе участие в грабеже, тем более что ты уже давно пользуешься моими щедротами. Если же будешь молчать, то обещаю уйти отсюда, значит, по крайней мере наша шайка здесь промышлять не станет.

Поневоле Андрес согласился на условия атамана и поклялся молчать, после этого двое разбойников вывели его потайной тропой на дорогу, а к тому времени, когда Андрес вернулся домой и обнял Джорджину, смертельно бледную от страха и тревог за мужа, совсем рассвело. Он вкратце объяснил, что Деннер оказался отпетым головорезом и потому всякое общение с ним прекращается, от этого дома ему впредь отказано.

– А как же шкатулка с драгоценностями?
– перебила Джорджина мужа.

Тяжко стало на сердце у Андреса. Он совсем позабыл об украшениях, оставленных Деннером, который странным образом и сам не напомнил о них ни словечком. Андрес стал ломать себе голову: как поступить со шкатулкой? Поначалу решил было отнести ее в Фульду и сдать властям, но удастся ли объяснить, откуда она взялась, не нарушая клятвы и не навлекая на себя мести Деннера? В конце концов, Андрес решил хранить шкатулку у себя, пока не представится случай либо вернуть ее владельцу, либо - что было бы предпочтительней - все же отдать ее властям, но так, чтобы не нарушить клятвы.

Нападение на дом откупщика посеяло в округе немало страхов, ибо то была за последние годы самая дерзкая выходка разбойников, которая к тому же доказывала, что шайка набрала сил и уже не ограничивается ни простым воровством, ни грабежом купцов на большой дороге. По счастливой случайности, в деревне, неподалеку от которой стоял дом, той ночью остановился графский племянник с сопровождавшими его дядиными людьми; он-то, заслышав шум, и бросился на выручку к откупщику, чем спас ему не только жизнь, но также почти все имущество. Трое разбойников, оставшихся на месте преступления ранеными, были еще в живых, даже имелась надежда, что от ран они вскоре оправятся. Хорошенько их перевязав, разбойников заперли в деревенскую кутузку, однако на третий день, когда их собирались перевезти оттуда, они оказались зарезаны, заколоты кинжалами, и никто не мог взять в толк, как же это произошло. Андрес очень переживал из-за того, что недавней злосчастной ночью разбойники убили несколько крестьян и графских егерей, а некоторых тяжело ранили. К нему нередко заглядывали кавалерийские разъезды из Фульды, которые прочесывали лес, и приходилось чуть ли не ежеминутно опасаться, что вот-вот к нему приведут схваченного Деннера или молодчика из его шайки и тот скажет о причастности Андреса к разбойному нападению. Впервые в жизни он испытывал столь мучительные угрызения совести, однако любовь к жене и сыну заставляла его хранить молчание, исполняя повеление злодея.

Поиски шайки не увенчались успехом, напасть на след разбойников не удалось, так что Андрес вроде бы убедился, что Деннер сдержал слово и ушел из этих мест. Остаток подаренных им денег и золотую заколку Андрес положил в шкатулку с драгоценностями - уж больно не хотелось брать на душу новый грех, пользуясь награбленным. Постепенно Андрес вновь впал в прежнюю бедность и нужду, зато душа его со временем все более успокаивалась, и ничто не предвещало ей новых беспокойств. Через два года жена родила ему второго сынишку, на сей раз обошлось без тяжких последствий, однако Джорджине недоставало все же хорошего ухода и питания. Однажды, когда уже вечерело, Андрес, как обычно, сидел подле супруги, та кормила грудью младенца, а старшенький возился с большим псом, хозяйским любимцем, которому позволялось находиться в горнице. Вдруг туда вошел слуга и сказал, что вокруг дома вот уже битый час слоняется какой-то подозрительный человек. Андрес схватил было ружье, чтобы осмотреть двор, как услышал, что снаружи его окликают по имени. Отворив окно, он тотчас узнал ненавистного Игнаца Деннера, который снова вырядился в серое купеческое платье, а под мышкой держал дорожный мешок.

– Пусти меня на ночь, Андрес, - попросил Деннер, - утром я тронусь дальше.

– Что? Да как ты посмел, негодяй, наглый мошенник, вновь объявиться тут?
– вскричал Андрес.
– Разве я не сдержал слова? Почему же тогда ты нарушаешь обещание навсегда уйти отсюда? Не бывать тебе в моем доме, убирайся прочь, не то застрелю тебя на месте, разбойник! Впрочем, погоди! Сейчас я верну тебе твои драгоценности и золото, которыми ты, сатана, соблазнял мою жену, а уж затем уноси ноги. Даю тебе трое суток, если же и потом обнаружится твой след или твоя шайка, то немедленно отправлюсь в Фульду, чтобы сообщить властям все, что мне о тебе известно. А на твои угрозы говорю: Господь меня не оставит, и мое верное ружье не даст промаха.

Андрес кинулся за шкатулкой, но когда вернулся к окну, чтобы швырнуть ее во двор, Деннера уже след простыл, и, хотя Андрес обыскал с собаками окрестности, однако ничего не нашел. Он хорошо понимал, какой бедой может обернуться для него гнев Деннера, поэтому был начеку, но все оставалось спокойно, и Андрес решил, что Деннер приходил один. Чтобы покончить со страхами и угрызениями совести, он решил нарушить слово и поведать магистрату Фульды о том, как оказался невольным сообщником Деннера, а заодно передать властям шкатулку. Андрес сознавал - наказания не избежать, однако надеялся, что ему зачтется чистосердечное признание и раскаяние в проступке, на который его подбил Деннер, пустив в ход свои дьявольские козни, надеялся он и на заступничество графа фон Фаха, который вряд ли откажется от поручительства за своего верного слугу. Вместе со слугой Андрес неоднократно прочесывал лес, однако ничего подозрительного не обнаружил - значит, жене опасность не угрожала, поэтому Андрес решил не медлить, а идти в Фульду, чтобы исполнить задуманное. Утром, когда Андрес собирался в путь, неожиданно явился гонец с приказом срочно прибыть в графский замок. Пришлось вместо Фульды идти с гонцом в замок; Андрес шел не без робости, ломая голову, что бы мог означать столь спешный вызов. По прибытии в замок его тотчас провели к графу.

– Радуйся, Андрес, - воскликнул граф, едва завидев его, - негаданное счастье тебе привалило. Помнишь сварливого неапольского трактирщика, опекуна твоей Джорджины? Когда он умирал, то на смертном одре его, видно, мучила совесть за то, что он так скверно обращался с бедной сироткой, вот и завещал он ей две тысячи дукатов. Вексель уже прибыл во Франкфурт, и ты можешь получить по нему деньги у моего банкира. Если тебе угодно, отправляйся туда хоть сейчас, я велю составить для тебя рекомендательное письмо, чтобы деньги выдали без всяких проволочек.