Игнат, его милая родина (CИ)

– - Нужно было сдавать экзамены за четвёртый класс. Вот и пришлось брать билеты только до Вольска. Я ни о чём не жалею. Город оказался интересным. Насмотрелся и

приобрёл навыки швартовки пароходов. Узнал, что такое мошкара, вы даже себе представить не можете, что это за наказание, -- рассказывал своей спутнице о загадке тех мест.

– - Что-то слышала, видеть не приходилось. А что это за "зверь" такой, большой или крошечный?

– - Хуже зверя.

Помнил, что вечером её появлялось столько, что она набивалась в нос, глаза, уши -- от неё нельзя ни отбиться, ни отмахнуться. От неё каждый вечер приходилось спасаться. Город обрабатывался санитарами. Если бы не обработка, летом в определённое время -- это было бы настоящее бедствие. Знать бы, откуда она появлялась, тогда можно было бы заранее принять меры. Да в ту пору и средств на это не было. Пытался объяснить:

– - В наших краях митулица появлялась в определённые периоды лета от воды. По Кировскому, мосту Блохина во время её лёта вечером пройти было невозможно.

– - Мошкара меня не занимает. В Астрахань буду добираться по Волге пароходом. Куплю шикарную каюту, никакая мошкара меня не напугает, -- её в большей степени интересовало плавание с комфортом.

– - Такой роскоши мы себе позволить не могли. Наши места были на нижней палубе, что-то вроде сплошных разделённых проходами двухъярусных нар, -- вспоминал Игнат.

– - Я не люблю помещений без дневного света, у меня глаза быстро устают. Когда буду брать билет на пароход, учту ваш опыт.

– - Нам света хватало. Располагались на уровне иллюминаторов, под ними сразу плескалась забортная вода.

Игнат помнил, что вода за бортом в зависимости от погоды виделась в разных оттенках. На солнце сияла синевой, в пасмурные часы хмурилась. Он и сейчас ещё не забыл, как те волжские волны при ветре хлестали по иллюминатору.

– - Я бы не спала. Вдруг пароход накренится на борт, и через иллюминаторы вода хлынет внутрь. Так и утонуть можно! У меня всегда перед глазами картина последних минут княжны Таракановой. Даже одна эта мысль уже тревожит.

– - Я тоже старался не спать, может быть, оттого, что от соседей слышалось: "Наскочим на несущееся сверху бревно, зальёт, и не выскочим".

– - "Хуже, если поймаем какой-нибудь военный "подарок".

Игнат помнил, что после таких разговоров взгляды пассажиров были прикованы к стремительной воде.

В этот момент Игната отвлёк от разговора сильный удар хвостом по воде водоплавающего зверя. Вздрогнул. Смотрел на раскинувшуюся ширь разлива. Вода переливалась сиянием ночных огней. Как зеркало отражала и дарила все краски мира. Где-то стороною проплыло семейство бобров в поисках новых мест обитания. Недалеко от лодки раздался плеск разбегающейся рыбы, спасающейся от хищников. Взлетали парами потревоженные утки. Глаза спутницы тоже с интересом смотрели на любимые с детства просторы.

– - На Волге есть много красивых мест. Если бы не весенняя пора, можно увидеть много интересного. Весной вся прелесть путешествия по Волге спрятана под водой. Сказку о матушке -- реке услышать мне не придётся, печально, -- с сожалением говорила Андриана. Пометила в памяти задание для своей будущей поездки в Астрахань. Добавила, показывая на водную гладь: -- Разлив вам запомнится не только торчащими из воды деревьями и кустами, здесь запрятана целая жизнь. В воде живут и рыбы, и звери, и кустарник, и деревья, не везде встретишь такое.

Игнат смотрел на сияющий красками разлив, деревья, ожидающие спада воды, чтобы, отогревшись на солнце, распустить листья и подарить миру красоту своего цветения, новую жизнь. В воде, несмотря на поздний час, жизнь не прекращалась -- плеск рыбы, удары хвостом ондатры или другого зверя напоминали, до чего прекрасны эти места, мир его спутницы. Сказал:

– - Там за суетой запомнилась только бегущая сверху вода, как горячая лава. В пути встречались скорые многопалубные пароходы, которые шли нам навстречу или обгоняли нас, у горизонта ближе к берегу сновали рабочие буксиры. В одном месте стоял среди воды густой лес. Запомнились сплошные руины Сталинграда, мало жителей на берегу. Там весь город -- сплошь битый кирпич, камни -- памятник вандалам -- больше смотреть там нечего. Остальные портовые города с воды похожи друг на друга. Люди, лошади на берегу казались карликовыми. Все пассажиры высыпали на палубу, чтобы посмотреть на необычные с людьми метаморфозы.

– - Вольск, помнится место гористое. По-моему, Жигули, забыла,-- вспоминала Андриана.

– - Горы подступают с окраин, за них и цепляется, уходит вверх частный сектор. Мы снимали комнату в частном доме. Недалеко начинался дубовый лес. Среди прошлогодних, прелых листьев дуба интересно отыскивать белые сочные грузди. Передо мной отцом была поставлена задача -- сдать успешно экзамены за четвёртый класс. С горы бегать в школу легко, а подниматься вверх тяжело, даже мальчишкам приходилось при подъёме отдыхать, пожилые люди останавливались чаще, -- вспоминал Игнат.

– - Как же вы могли сдать экзамены с таким разрывом в учёбе?

– - В Кизляре я изучил весь курс и много раз его повторил, знал даже то, что не входило в программу обучения за четвёртый класс. Не раз выручал преподавателя при инспекторской проверке, когда классу задавались вопросы сверх программы.

– - Вам повезло, учитель хороший попался, требовательный, старой закалки, сейчас такие редкость, -- решила Андриана.

– - Настоящими воспитателями были одноклассники. Более строгих, чем они, не встречал больше нигде -- детдомовцы. Если кто-то из них получал двойку, меня били -- я сидел на второй парте и подсказывал. При подсказках всегда прятался от учителя за впереди сидящими ребятами. Поэтому весь школьный материал учил по учебникам без пропусков и впрок. Контрольные задачи сначала решал для них на два варианта, потом себе, если наоборот -- тоже били

– - На себе проверили методику их обучения?
– - глаза Андрианы лукаво щурились при разговоре.
– - Не сомневаюсь, сдали на хорошо.

– - Отца хвалили. Школа имени Струина, так помнится, её называли. Я её преподавателей за их доброту всегда буду помнить. Нас с отцом встретили очень приветливо. Время контрастное -- запоминалось легко.

– - Отца-то за что хвалили?
– - засмеялась Андриана.

– - За мои знания, -- скромно заметил Игнат.

– - В моей школе учителя были знающие и опытные, -- заметила Андриана.

– - Мне везло, преподаватели были не только грамотными, но и прошедшими войну. В эвакуации с первого класса обязательной была ежедневная боевая подготовка с винтовкой на местности. С противогазом не расставался. Уже здесь, дома, наш учитель ботаники, который в войну сражался в Сталинграде и вернулся инвалидом, иногда вспоминал на уроках, как в Заволжье переправляли раненых, а оттуда постоянно ждали подкреплений.

Андриана внимательно посмотрела на собеседника. Сказала:

– - По-всему вы были активным учеником. Таких бойких в классе всегда отмечали, им всегда давали клички. Вас как обзывали, какая кличка была в школе?

– - Старались называть хохлом, -- вспоминал Игнат школьное время, свой седьмой класс.

– - Приклеилась на всю жизнь?
– - поинтересовалась шутя.

– - Когда однажды девчонки надоели на уроке своими голосами, я встал и чётко сказал классу: "Я не хохол, а чисто русский". Мудрость преподавателя сработала мгновенно. Весело улыбаясь, отложил в сторону учебник, разъяснил всему классу, как будто новый изучаемый материал: "Во-первых, он не хохол, а во-вторых -- он чисто русский" Улыбка, смешок преподавателя говорили, насколько ничтожной, не заслуживающей внимания бывает детская забава в национальной принадлежности. В то время это был достойный поступок.