Игра, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе

— Правда? — обрадовалась Маринка. — Ничего, нечего, пожалуйста.

— Желаю вам приятных снов и успехов в учебе.

— Спасибо, — пискнула Маринка Корзинкина, и они распрощались.

Едва Яблочкин повесил трубку, как телефон снова засигналил. На этот раз послышался голос Славика Подберезкина:

— Здравия желаю, товарищ лейтенант, разрешите обратиться!

А дальше последовал диалог приблизительно такого же содержания, что и предыдущий, с той лишь разницей, что до и после суда Подберезкину снились самоходные электронно-механические солдатики, которые выполняли его команды. Впрочем, оба они могли и соврать, потому что кому иной раз охота рассказывать свои настоящие сны.

Едва Яблочкин распрощался с Подберезкиным, как позвонила курсант Мушкина.

— Что это у вас с самого утра телефон занят? — сказала она, и при одном только звуке ее голоса Яблочкин весь разомлел.

— Ах, это вы…

— Можете не мурлыкать словно кот, я звоню вам по делу.

— А, я уже примерно догадываюсь, — сказал Яблочкин. — Это вы насчет сна?

— Вы поразительно догадливы. Сочла своим долгом поставить вас в известность, как младший по званию.

Яблочкин снова разомлел.

— Ну какое еще звание… поверьте, я никогда…

— Повторите, плохо слышно, — Мушкина едва сдерживая смех.

Яблочкин взял себя в руки.

— Я хотел сказать, товарищ курсант, что мы не на службе, и вы могли бы…

— Мы не на службе, а вы говорите так, будто сажаете меня на гауптвахту, — моментально парировала Мушкина.

Яблочкин растерялся окончательно, последовала пауза.

— Алексей, а вы, между прочим, не забыли, что у нас вечером свидание? — заговорила Мушкина почти таким же голосом, как вчера вечером.

— Правда? — обрадовался и удивился Яблочкин.

— Какой же вы рассеянный. Вы забыли, что нам вручают награды в мексиканском консульстве?

— Да, да, верно! Сегодня уже суббота. Но мы ведь можем встретиться раньше и пойти вместе.

— Это вам решать, как старшему по званию. Между прочим…

— Да-да?

— Что вам снилось до того, как нас вызвали в суд?

Яблочкин вспомнил о прерванной свадьбе и затрепетал от волнения.

— Вы… это вы тоже видели?.. Этот карточный дурак, он назвал число и время…

Мушкина в ответ только вздохнула.

Услышав этот вздох, Яблочкин окончательно потерял голову и уже был готов наговорить ей сентиментальных глупостей, но в трубке что-то щелкнуло и послышался поганый голос карточного шута:

— Это что же такое за безобразие, граждане… Ветерану-афганцу в аптеку не дозвониться, когда заслуженные раны вопиют и готовы разорваться от боли и страданий! Прекратите хулиганить! Ради одного единственного пузырька с рыбьим жиром приходится сидеть на телефоне напролет дни и ночи! За что кровь проливали? За что строили новое счастливое будущее? За то, чтобы вы глупости разговаривали? А фронтовики теперь не нужны, зажились? Так вы уж извините, недолго осталось. Только имейте ввиду: те деньги, которые из пенсии скопили на похороны, вам, подлецам, все равно не достанутся, не ждите!..

«Фронтовик» продолжал и дальше нести какую-то околесицу, а Яблочкин тем временем попытался определить его номер на специальном определителе, который ему выдали в Секретном отделе. Номер шута состоял из одних шестерок и несомненно был подстроен для еще большей путаницы.

Засигналили короткие гудки, Яблочкин положил трубку и задумался. Что за силы могут стоять за всеми этими необъяснимыми событиями последнего времени? Что если какая-то враждебная держава проводит на территории его родины испытания нового психологического оружия? Этого нельзя исключать. А пока… А пока надо было спешить в Управление милиции, где ему назначен секретный инструктаж у майора Мракобесова.

* * *

Всучив Котову зажигалку и обретя, наконец, прекрасное расположение духа, Бек отправился доложить обо всем дяде Гоше. С души у него как будто свалился камень, он никак не ожидал, что примитивное устранение свидетеля будет связано с нагромождением бестолковых накладок и проволочек. «Надо свозить туда шефа, чтобы полюбовался на остатки квартиры после того, как грохнет…» — подумал Бек с удовлетворением.

Он прибавил газу и вскоре затормозил у входа в оздоровительный центр. Легко, через две ступеньки, взбежал на третий этаж. Впервые в жизни состроил подобие улыбки по адресу секретарши (которая, увидев его выражение лица, испугалась) и вошел к шефу без доклада.

Дядя Гоша встретил его молча, но приветливо, знаком усадил перед собой и приготовился слушать. Бек с гордостью рассказал о своей последней комбинации и предложил немедленно поехать в Озерки.

— Сейчас не могу, китайцы приехали, — отвечал шеф. — Кстати, и ты посиди, послушай, о чем умные люди говорят. Хватит уже шкодить по мелочам, дел невпроворот.

— Курить можно?

— Кури.

Бек сунул в рот сигарету и приосанился. Шеф смотрел на него с чуть заметной улыбкой. Он любил поощрять исполнительных почти так же, как наказывать нерадивых.

Бек достал из кармана зажигалку. Что-то в ней показалось дяде Годе тревожно знакомым, он опустил со лба на глаза очки, и в то же мгновение ледяная волна страха накрыла его с головой и пробрала до мозга костей: его внимательный взгляд уловил тоненький черный ободок у основания…

В это время в приемной послышались птичьи голоса, в кабинет ввалились с десяток низкорослых китайцев, одетых в одинаковые костюмы, с одинаковыми кейсами в руках. Не замечая их, дядя Гоша заорал:

— Стой! Не та!! Брось!!!

Но Бек, не успевший понять, в чем дело, и удивленно вскинувший брови, чиркнул зажигалкой перед своей сигаретой.

Глава шестая АРГЕНТИНСКОЕ ТАНГО

1

Девочка, мальчик, два милиционера и Александр Сергеевич — «… Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было.»

Сидя у окна, Маринка Корзинкина читала книгу из обязательного списка на лето. Закончив абзац, она ахнула и поднесла ладошку ко рту.

— Как же это, — прошептала она, — как же это они… зачем же он его насмерть…

Теперь она почти ненавидела холодного и злого Печорина, который то любит, то не любит; то дружит, то совсем не замечает… И так запросто убивает слабого, запутавшегося Грушницкого, который в последнюю минуту проявил благородство и отвагу. Маринка захлопнула книгу и задумалась, примеряя то того, то другого ко всем знакомым ей мальчикам.

В другой комнате ежеминутно звонил телефон, и слышался голос бабушки, которая ворчливо отваживала назойливых репортеров. Каким-то образом история с ожившей мумией просочилась из недр милиции, и оба героя — Маринка и Славик — подверглись настоящей осаде любопытных. Каждая теле- и радиостанция, каждая газета хотели заполучить с ними интервью, а за снятое в музее видео предлагались такие суммы, что в головах у детей возникали вполне вредные для их возраста мысли и перспективы.